Взгляд василиска
Шрифт:
Говоря это, Борис приходил во все большее возбуждение, глаза его горели неукротимым огнем, перекосившийся рот дергался и Алеша чувствовал себя рядом с ним довольно неуютно.
— Ну а пока я побуду здесь, — внезапно совершенно успокоился тот. — Кстати, а здесь весьма недурные дамы. Я, право, даже не ожидал. Они милы, обходительны, ну кроме одной. Есть тут такая, мадемуазель Валеева, сущая мегера, но красоты невероятной. Хочешь, познакомлю?
— Думаю в другой раз, — пробормотал сбитый с толку перепадами настроения родственника Алеша. — Прости Боря, мне пора.
— Уже
Поскольку Прохор ухитрился накануне неведомо где простудиться, а Архипыч застрял на броненосце, выполнять роль кучера пришлось Ваньке. Пока великий князь был в госпитале, парень сидел на козлах и предавался мечтам. Проделанный им вместе с хозяином поход и участие в сражении переполнило его осознанием собственной значимости. Правда, сражение он провел вместе с другими вестовыми в лазарете, помогая фельдшерам перевязывать раненых и ничего толком не видел. Несносный Архипыч пообещал надрать ему уши, если он высунет нос на палубу, а сам ушел вместе с Алексеем Михайловичем и по слухам даже стал к штурвалу, когда все в рубке погибли. Теперь старику, наверное, дадут еще один крест, а на что он ему? Нет, Архипыч конечно герой, но Ванька наверняка справился бы у штурвала ничуть не хуже и тогда бы крестом наградили его. Ну, ничего, теперь у Алешки, как за глаза звали его все слуги, свой броненосец и будут еще бои, в которых он себя и проявит. Будет и на его улице праздник, а на груди крест! Приободрив себя этими мыслями, кофишенк огляделся и заметил старого знакомого — гимназиста, которого он как-то видел на Ляотешане. Тот вышел из госпиталя погруженный в свои мысли и собирался куда-то бежать, но не тут то было.
— Не пыли стрюцкий, — поприветствовал его с козлов Ванька, — а то коней распугаешь.
Гимназист остановился и внимательно посмотрел на глядящего с чувством полного превосходства парня.
— Выгнали? — ехидно поинтересовался он у Ваньки.
— Откуда выгнали? — не понял тот.
— Ну, с флота, — охотно пояснил ему Сережа, — ты же теперь в извозчики подался? Тогда тебе надо форму сменить, а то, что за извозчик в бескозырке. Тебе теперь цилиндр надо лаковый, да кушак красный и бляху с номером!
— Да ты что такое говоришь, — изумился парень, да я… да ты знаешь кто я такой?
— Кофе ты подаешь господам! — отрезал Сережа, — моряк липовый.
— Что ты сказал? А ну как повтори!
— И повторю!
— Только попробуй!
— И попробую!
Через минуту они схватили друг дружку за грудки, и какое-то время, потолкавшись, сцепились по настоящему и принялись кататься по земле, отчаянно мутузя кулаками. Ванька был старше, на голову выше и сильнее, но гимназист ни за что не хотел уступить и отчаянно сопротивлялся. Наконец, кофишенку удалось взять верх и, оседлав противника, выкрутить тому руку.
— Сдавайся, — потребовал он.
— Еще чего!
— Землей накормлю, — посулил он побежденному.
— Что это здесь происходит? — раздался над драчунами строгий голос.
— Ай, тетенька пусти, — заверещал Ванька схватившей его за ухо женщине в одежде
— Гадкие мальчишки! — заявила им она и тут же схватила за ухо и второго, — как вы смеете драться подле госпиталя?
— Мила пусти, он первый начал!
— Как бы не так, это ты первый…
— Ничего не хочу слышать! Кругом война, каждый день умирают люди, а вы нашли себе развлечение — драку! Хороши нечего сказать!
— Тетенька пусти!
— Мила!
— Боюсь, я должен присоединиться к данным мольбам, мадемуазель. — Громко сказал не без интереса наблюдавший за расправой великий князь. — Мне надо ехать, а если вы оторвете ухо моему кучеру, его придется оставить здесь. Кроме того, ваш племянник, как я успел заметить, весьма достойный молодой человек и ему будет крайне затруднительно писать письма раненым, лишившись слуха. Кстати, могу я узнать, чем вызвана ваша к ним немилость?
— Эти гадкие мальчишки, устроили безобразную драку! — ответила девушка, едва к ней вернулось самообладание.
— Действительно, серьезная провинность, — покачал головой Алеша, — а можно узнать кто зачинщик?
— Я… я не знаю.
— И вы решили наказать обоих? Прелестно! Прямо как наш ротный командир в корпусе. Тот тоже никогда не утруждал себя разбирательствами и наказывал всех скопом, полагая, что таким образом воспитывает в нас товарищество.
— Но не наказывала я их, Просто попыталась разнять…
— Понятно, — кивнул великий князь и обернулся к своему слуге, — Иван, что случилось?
— Ничего, Алексей Михайлович, — пробубнил тот.
— То есть ты сидел на козлах, никого не трогал, и тут на тебя напали?
Увидев, что кофишенк насупившись молчит, Алеша продолжил:
— А может этот мальчик переодетый хунхуз и хотел нашу коляску угнать?
— Я не хунхуз, — изумленно воскликнул Сережа, — и коляска мне ваша не нужна!
— Значит, он напал на тебя? — обернулся к нему великий князь, — тогда его надо отдать под суд за нападение.
— Не надо никого отдавать под суд, — насупился гимназист, — я сказал ему, что он не настоящий моряк. Я первый начал.
— Вот как? А ты знаешь Иван, пожалуй, что Сережа прав. Настоящие военные моряки должны статских защищать, а не драться с ними. Пожалуй, рано я тебя на корабль взял, надо на кухню к отцу вернуть.
— Алексей Михайлович, — взмолился от открывшейся перспективы парень, — ваше высокоблагородие, дозвольте доложить. Я виноватый! Дразнил я его стрюцким… Простите, Христа ради, только не прогоняйте!
— Замечательно, то не было ни одного виноватого, то сразу двое. Что будем делать, Людмила Сергеевна?
— Мальчики, как вам не стыдно? — укоризненно сказала им сестра милосердия, — устроили драку из-за такого пустяка.
— Мила, я больше не буду, — повинился Сережа.
— Разумеется, не будешь! Вот скажу маменьке…
— Мила, не надо!
— Людмила Сергеевна, — тихонько обратился к девушке Алеша, — а может действительно не надо? Коль скоро наши архаровцы виноваты оба, то и наказать их надо одинаково, а у моего Ваньки только отец. Сирота он. К тому же зачем волновать милейшую Капитолину Сергеевну?