Вживание неправильного попаданца
Шрифт:
Мои орлы, конечно, не выглядели мокрыми курами, но и гвардейского блеску в них на медяк не было. Но все, что имеет начало, имеет и конец, и потому сборы были закончены, все нужное взято - поехали!
Уехали мы не так уж далеко, когда впереди мои услышали конский топот. А через считанные секунды и я. Некто очень торопился.
Если кто из моих и выглядел до этого подвыпившим, то сейчас в отряде все были кристально трезвы. Щелкнули затворы.
Вылетевший из-за поворота дороги всадник придержал коня и замахал руками, явно
– Среди вас есть маг?
– закричал он издали.
– Нужна помощь!
Глава 33
Статная гнедая кобыла так отплясывала под всадником - хоть на праздник ее приглашай. Вот только наезднику было явно не до танцулек. Но его стремление поведать нам историю бед и несчастий я решительно прервал:
– По пути расскажешь. Показывай дорогу!
Новостей было много. Егерь начал с начала, а началось все с того, что к капитану подъехал мальчонка («Я его знаю в лицо, он из Белых Столбов, только имени не знаю»), о чем-то таком пошептался, после чего у капитана сделалось такое лицо, как будто ему бой предстоит, и он велел выпустить собак из клеток («По правде сказать, там всего-то одна Хуга была, да она уже старая»), сам же чуть не бегом помчался в свою комнату, довольно скоро оттуда выскочил при оружии и при явно тяжелом бауле, велел седлать своего Ветра, вспрыгнул на него, помчал по дороге на Хатегат, а как раз егеря возвращались, и тут из кустов по нему из арбалета. Егеря сообразили, что дело скверное, немедля спустили Тунду с Зантом. Тунда первая почуяла чужого и уже рвалась, Зант за ней. Стрелок почти добежал до лошади…
– Мы уже недалеко… за коней не беспокойтесь, я их выхожу, как надо, и оботру, будьте уверены… - выплевывал егерь слова вместе с ветром.
Я уже все понял. Мага на заставе явно не было, и егеря позвали нас. А мага жизни у нас нет, есть лишь универсал, да и тот лиценциат. Скверное дело.
К моему удивлению, егерь понесся не к лежащему офицеру, а к паре товарищей, что кучковались возле кустов. Только тут до меня доперло, что за капитана я зря волновался, услуги Сарата ему не нужны. Вывод был простым: дело еще хуже, чем я подумал.
Мне хватило одного взгляда. Бедная Тунда. лучше бы она скулила или визжала. А она молчала и дышала, делая явное усилие при каждом вдохе.
Мы с Саратом обменялись быстрыми взглядами.
– Вот пациент. Работай!
В глазах у мага плеснулся испуг.
– Но я ни разу…
– Исполнять приказание!!!
Моя замечательная память так и не смогла подсказать, говорил ли я когда именно таким голосом. Но звуковой удар подействовал.
Сарат стиснул зубы, движением руки отослал меня прочь (я побежал, чтобы не мешать), позвал к себе Малаха, взял у того нужные кристаллы. И начал работу. А я издали попросил сержанта Гурана подойти.
У него я узнал подробности. По мнению Гурана, капитан передавал информацию о потенциальной добыче Повелителям. Но два поражения подряд дали им основания полагать, что капитан осознано подставил боевые группы под удар. Не желая терпеть предательства, Повелители подослали арбалетчика. Гуран с уверенностью полагал, что стрелок не выглядел смертником. Более того, если бы не собаки, у него были все шансы уйти. Выстрел
Картина складывалась настолько ясная, что доклад сержанта не добавил ничего нового. Сейчас меня больше волновала судьба собаки. Я тут был лицом до крайности заинтересованным.
Сарат выпрямился во весь рост. Я видел, что он вполголоса что-то излагает проводнику, который добросовестно кивал, сохраняя при этом обалдело-радостное выражение лица.
И тогда Тунда чуть приподняла голову и лизнула Сарату руку, да так, что я чуть не взвыл от зависти. Лизнуть руку я бы тоже сумел, но сделать это с ТАКИМ достоинством - никогда. Подскочивший по знаку Малах забрал кристаллы. Сарат, пошатываясь, подошел к нам. Пожалуй, подумал я, он бы подошел на роль голодного вампира. Ни в коем случае не сытого, потому что следов крови на губах не было. Я поспешно достал флягу. Парень единым духом ее ополовинил, даже не заметив этого. Но через минуту-другую отдаленное подобие румянца все же появилось на его щеках.
– Моана… она за такое перераспределение потоков… в муку разотрет и пирог испечет… а что я мог сделать… у нее кость задета… и сосуды тоже… и диафрагма… - все, что он смог из себя выдавить. Пришлось взять инициативу на себя. К собаке, разумеется, мне подходить было нельзя, поэтому я подозвал проводника собаки.
– Все инструкции понятны?
– вопрос был задан нарочито отрывистым голосом. Это подействовало.
– Так точно!
– Исполняйте! Сержант, еще на пару слов. (очень тихо) Мы ехали в ТОМ направлении.
– Понятно… Удачи тебе.
– А тебе - капитана получше, чем тот.
Более чем ясно: моя простенькая уловка будет раскрыта, но она должна была дать нам время - хотя бы на то, чтобы добраться до порта Хатегат. Хотелось поговорить подробнее, но было крайне некогда. Все мы прекрасно понимали, что ночевать на постоялом дворе никоим образом нельзя - все, кроме Сарата, на которого уже подействовало спиртное. В настоящий момент он безмятежно почивал на телеге.
Ехали медленно. Когда подъезжали к постоялому двору, солнце уже золотило крыши домов. В «Карася и щуку» мы не рискнули сунуться: нас там и без того могли запомнить с первого раза. У гостиничных слуг память цепкая. Так что наш караван отправился подальше от порта. А «Морской конь», куда мы, в конечном счете, попали, был ни капельки не хуже, а то и получше припортовых постоялых дворов.
Как ни хотелось немедля мчаться в порт, я велел моим отдыхать несколько часов. Всем, кроме Сарата, который и без этого отдыхал со всей добросовестностью.
А уж после отдыха (и доброго обеда) наша группа двинулась в порт.
"Ласточка" выглядела непарадно. Палуба была вскрыта, к судну подтаскивали доски и брусья, на глазах у меня подъехала подвода с досками. Капитана мы нашли в трюме, где он давал указания, касающиеся переустановки грот-мачты.
– Доброго вам дня, капитан.
– И вам, уважаемый Профес-ор.