Взлет и падение короля-дракона
Шрифт:
— Черная Линза в Хрустальном Зале Башни Пристан, — прошептал Раджаат мне на ухо. — Не спрашивай, что это такое, как это сделано и откуда взялось. На всех планах существования нет ничего, что сравнилось бы с этим. Войди в бассейн и стань моим величйшим созданием, моим последним Доблестным Воином.
Моя семья не выращивала своих сыновей дураками. Мне не надо было вопросов, чтобы понять, что дар, который мне предлагает Раджаат, был не тем, который мог бы принять любой разумный человек. Тем не менее я очень хорошо знал, что умру в то же мгновение, когда откажусь от него. Однажды я уже выбрал смерть, когда стоял лицом к лицу с Мироном Сжигателем-Троллей — и Раджаат восстановил меня. Моя жизнь стала слишком драгоценной, чтобы отказаться от нее вторично. Я победил свое упрямство, и мои ноги понесли меня вперед, по ртутному стеклу в непроницаемо-черную воду, а потоки света опять стали извергаться из кристаллов.
— Ты не пожелеешь об этом, — уверил меня Раджаат.
— Я уже…
Световые потоки собрались в копье ослепительно белого света, который ударил в мой череп и обжег меня как огнем. Я закричал от смертельной боли и стал медленно подниматься в воздух. Внезапно Черная Линза открылась. Внутри оказалось ниша, высотой с человека и такая широкая, что там можно было стоять с вытянутыми руками. Когда мое сердце оказалось в ее центре, она закрылась, опять превратившись в идеальную сферу. Магия Раджаата стала многоцветной сферой вокруг меня. Потом она превратилась в столб и подняла меня и Линзу в ночное небо.
Что я могу рассказть о моих последних мгновениях, как смертного человека? Моя плоть стала огнем, мои кости — красной раскаленной сталью на наковальне кузнеца. Даже мои воспоминания превратились в пламя и пепел. Потом, когда не осталось ничего, кроме света, Линза сфокусировалась внутрь. Вытащив материю из умирающего солнца, восходящих лун и бесчисленных звезд, горевших на безоблачном небе, Раджаат сотворил своего последнего Доблестного Воина.
Мое сердце билось в одном ритме с миром подо мной, бессмертие вливалось в мои вены и я радовался, я наслаждался им. Я увидел Атхас таким, каким я хотел, чтобы он стал: рай, на поверхности которого раскинулось изобилие цветущих полей и зеленых лесов, перемежаемых огромными горами со снежными шапками на вершинах могучих пиков, голубыми озерами и реками, связанными между собой, а над ним парило затейливое кружево облаков.
Никогда! Раджаат вдребезги разбил мое видение. Атхас не принадлежит нам. Мы нечистые, осквернители. Наши дети выростают из дерьма. Наша кровь испорчена. Не нам мечтать о будущем. Ты и твои товарищи должны вычистить мир, вернуть его к чистоте прошедших лет. Синий мир, который он уже показывал мне раньше — бесконечный океан Атхаса и плавающие города — вытеснил мое собственное видение. Я вгляделся пристальнее и увидел, что города населены халфлингами, что поразило меня до глубины душе, ведь как тогда, так и сейчас халфлинги не жили в городах. Долг человечества лежит на ваших плечах. И он должен быть выплачен, Ману из Дэша. Он должен быть выплачен полностью, без остатка.
Сети волшебства окружили меня, сомкнулись вокруг меня, оплелись удавкой на шее, приказывая принять свою судьбу, подчиниться Принесшему-Войну, уважить Раджаата, моего спасителя, моего создателя. И я уступил.
Великий, ваша воля — моя воля.
Сети исчезли, и Раджаат закончил создание своего последнего Доблестного Воина. Не мне говорить об ошибках и слабостях, которые, по менению Раджаата, существовали в моих товарищах, но я точно знал свою собственную слабость, знал еще до того, как Черная Линза вернулась обратно к радужное кольцо на потолке Хрустального Зала. Я принял дар первого волшебника, потому что у меня не было выбора, но ко мне прилипли осколки моего тогдашнего видения, картины многоцветного Атхаса, увиденной сыном фермера.
Так что семена моего восстания были уже посеяны, когда Черная Линза выплюнула меня. Не было и не могло быть никаких секретов от Раджаата, пока я лежал на ртутном стеклянном полу, а моя полупрозрачная, натянутая до предела кожа вбирала в себя свет бесчисненных звезд, равнодушно глядевших с полуночного неба.
— Встань.
Пальцы молний гладили меня, пока я собирался с духом, изображал нечто вроде глубокого поклона своему создателю, а затем медленно вставал. Затем я уставился на мои руки — черные кости. Я спросил себя самого, как это я вообще что-то вижу, но не осмелился коснуться своего лица.
— У тебя где-нибудь болит? Ты чувствуешь, что какая-то твоя важная часть отсутствует? — спросил Раджаат сзади.
— Нет, ничего не болит. И все на месте, — ответил я медленно, осознавая, что он знает мои ответы еще до того, как задавал вопросы. — Я… — Я искал слова чтобы описать неописуемое. — Я пустой… внутри пусто. Я голоден.
Я встретил взгляд несимметричных глаз Раджаата и увидел, что он ликует. Потом я вспомнил о пире. А когда перед моим внутренним взглядом возникла груда поджаренного мяса, в которую превтатился Йорам, мой голод только возрос. Взглянув вниз, я увидел пульсирующую пустоту под моими ребрами.
— Что вы сделали со мной? — очаянно и безрассудно крикнул я, хотя Раджаат должен был услышать мои мысли, которые я пытался спрятать за словами и, честно говоря, сейчас я сомневаюсь, что вообще пытался.
— Я сделал из тебя Доблестного Воина. Я ввел в тебя силу, которая позволит тебя очистить Атхас от всех нечистых. Ты больше не зависишь от фруктов этой земли или от мяса ее животных, тебе не надо их есть, чтобы насытиться. Дар, который я дал тебе, безмерен. Солнечный свет напитает тебя, но сытым и довольным ты будешь только тогда, когда будешь выполнять то, что тебе назначила судьба. Пока ты будешь чистить Атхас, смерть будет твоей амброзией. Начни с троллей. Начни с твоего предшественника. Спускайся вниз, Хаману Сжигатель-Троллей, и начни свой пир.
Мысленная тошнота обрушилась на меня. Я упал на колени и закрыл лицо руками, так делают люди, и я так делал, раньше. Но я больше не был человеком, смертным человеком, с любовью к жизни и страхом смерти. Оплакивая потерю самого себя, я невольно заставил слезы течь из дыр, в которых должны были быть глаза. Слезы были волшебством. Я сообразил, что бессмертие было не единственным даром, который мне дал Раджаат. Теперь я мог исполнять все свои прихоти, все свои желания. Раджаат дал мне магию, могучую магию. Но не успел я восхититься своей силой, как опять почувствовал голод.
И в то же самое мгновение я понял, что хочу не хлеб, а смерть. Только она могла напитать меня.
— Ненавидь меня, если тебе от этого будет легче, — сказал Раджаат, не переставая улыбаться. Он знал мои мысли не хуже меня. — Я не жду от тебя благодарностей… или добровольного подчинения.
Я тяжело сглотнул, не имело значения, что горло существовало только в моем воображении; воображение Доблестного Воина в каком-то смысле более материально, чем сама материя. Воображаемое действие, однако, подняло мой аппетит еще выше, голод стал просто нетерпим.