Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)
Шрифт:
Из этого заявления можно сделать ряд выводов: во-первых, начатый Т. Д. Лысенко опыт еще не закончен и положительный эффект будет лишь в том случае, если опыт удастся, и то лишь при должной (пока неясной) организации работ. К концу 1961 года лишь от 6 из 150 проданных бычков имелись лактирующие коровы с высоким процентом жира — число явно недостаточное для окончательных выводов. Повышенная жирность у гибридов с проданными бычками (а эти бычки имеют, как правило, 3/4 джерсейской крови) в первом поколении понятна, и здесь ничего нового и неожиданного нет. Но вот уверенность Т. Д. Лысенко в том, что и дальнейшие потомки первого поколения (внуки и правнуки), обладающие от 1/4 до 1/16 джерсейской крови, будут сохранять этот признак как по мужской, так и по женской линии при столь сильном разбавлении крови джерсейцев, пока неубедительна и ничем реальным не подкреплена.
Но есть ли в этих опытах опасность ущерба? Не может ли повториться в иной форме судьба «Караваевского стада», где в погоне за рекордными удоями были созданы гигантские, но слабо жизнеспособные коровы, себестоимость молока которых была выше цен на молоко в государственных магазинах? Есть ли основание для критики теоретических и практических перспектив дела? На эти вопросы следует ответить положительно.
Были ли последнее время условия для объективной и беспристрастной государственной проверки мероприятия, рекомендовавшегося к внедрению сразу в масштабах всей страны, без всестороннего обсуждения специалистами? К сожалению, нет, ибо весьма высокие сферы без верной информации считали, что вся проблема научно решена и остается лишь ее внедрение.
В чем же состоит опасность подобного метода?
Во-первых, для скрещивания в колхозные и совхозные стада поставлялись не чистопородные бычки, а помеси (1/2 и 3/4 джерсейской крови). В этом состоит новизна и «оригинальность» опыта, ибо использование для метизации чистых джерсеев применялось во многих странах, но без серьезных практических успехов. Применение для метизации помесей первого и второго поколения научно несостоятельно и оно противоречит вековой зоотехнической практике преимуществ чистопородного скрещивания. Состав колхозных стад представлен в этом случае не гибридами, соединяющими в первом поколении свойства двух пород, а потомством гибридов, которое в силу объективных законов природы должно расщепляться на ряд весьма сложных популяций с разной продуктивностью, жирномолочностью и прочими свойствами. Расщепления гибрида во втором и третьем поколениях нельзя избежать никакими заклинаниями, и переводить весь скот в СССР на режим расщепления — это шаг весьма опасный, который ведет к ликвидации устоявшихся надежных продуктивных пород, ликвидирует успехи чистопородного животноводства в нашей стране, добытые многолетним трудом. Расщепление основано на редукционном делении, уменьшении вдвое числа хромосом при созревании гамет. Расщепление гибридов — это закон живой природы, который, в отличие от телеологического «закона жизни вида», доказан в десятках тысяч работ. Опровергать такой закон, ставя на карту все животноводство страны, — рискованно.
Во-вторых, нужно учесть, что джерсейский скот, выведенный в мягких приморских условиях острова Джерси, очень изнежен, мелок и конституционно слаб. Разнообразные условия СССР для него весьма неподходящи, он их просто не выдерживает. Передавать жирномолочность первому и второму гибридному потомству изолированно от прочих нежелательных для нас признаков этого скота невозможно, вопрос о возможности акклиматизации и адаптации таких животных к разнообразным условиям СССР требовал многолетнего изучения.
В-третьих, жирномолочность, даже по теории Т. Д. Лысенко, наследственно передается лишь в том случае, если коровы, покрытые джерсейскими помесями, в период беременности получают избыточное, обильное питание (нормы избытка не сообщаются), особенно концентратами. А продуктивные коровы, как известно, находятся в таком состоянии большую часть своей жизни. Условий же для перевода коров на такой режим кормления пока нет, и именно это создает предпосылки сваливать в будущем неудачи на недостаточно обильное кормление.
В-четвертых; идея о доминировании в потомстве признаков быка-производителя в зависимости от размеров быка или коровы — абсолютно ненаучная идея, не обоснованная никакими фактами. Эго — голая спекуляция, имеющая совершенно виталистический характер. Ведь если бы в природе признаки мелких самцов оказывались доминирующими в потомстве по сравнению с крупными самцами, то результат оказывался предрешенным: быстрое измельчание всех животных. Этого, как известно, не наблюдается.
В-пятых, вся экономическая сторона создания жирномолочного стада. В Горках Ленинских пока остается неизученной и неизвестной.
Число таких замечаний можно было бы продолжить. Эго убеждает нас в том, что и в данном случае мы имеем дело с научно несостоятельной затеей, внедрение которой в масштабах страны является авантюрой.
Мы не хотим давать выводов и оценок по рассмотренным вопросам. Изложенные факты должны говорить сами за себя.
Мы показали читателю прежде всего, какими методами лысенковцы и вильямсисты добивались признания выдвигавшихся ими идей. Искажение фактов, демагогия, запугивание, увольнение, опора на власть, очковтирательство, дезинформация, самореклама, зажим критики, репрессии, обскурантизм, клевета, надуманные обвинения, оскорбительные клички и физическое устранение оппонентов — вот тот богатый арсенал средств, который в течение почти 30 лет подтверждал «прогрессивность» научных концепций. Других эффективных способов не было, и всякое сравнительно свободное обсуждение дискуссионных проблем (в 1936, в 1946–1947, в 1953–1958 годах) ставило лысенкоизм перед перспективой гибели. Стабилизация обеспечивалась в результате «политических» провокаций, окрашенных в разные тона в зависимости от исторической обстановки.
Анализ материалов дискуссий показал, что они вполне достаточны для доказательства научной несостоятельности лысенкоизма, его отрыва от мировой науки, его сектантского характера. Анализ показал также и то, что с лысенкоизмом бесполезно бороться методами академических дискуссий, методами научной аргументации, он не признает никакой критики «извне», критики со стороны представителей иных научных направлений.
Мы показали здесь, как достиг лысенкоизм своего господства. Его методами может пользоваться лишь научно несостоятельное учение; правильная теория распространяется и завоевывает признание прежде всего потому, что она верна. Методами демагогии, репрессий и подавления критики можно временно навязать науке лишь ложные концепции. Однако правильные идеи и теории развиваются и находят поддержку, несмотря на любые методы подавления.
Мы уделили особое внимание судьбе многих ученых, принимавших участие в описанной дискуссии и трагически погибших в период культа личности. Мы считаем, что эта сторона дискуссии должна быть изучена особенно тщательно.
Оглядываясь на прошлое наших биологических и агрономических наук, видно многое, чем можно гордиться, и многое, о чем можно сильно пожалеть. Легко установить конкретных виновников резкого отставания нашей биологии и сельскохозяйственной науки, которое с каждым годом чувствуется все острее и которое оказывает пагубное влияние на многие отрасли народного хозяйства.
С этим положением трудно мириться, его трудно терпеть. Вникая в причины создавшейся ситуации, начинаешь еще больше понимать и уважать мужество и принципиальность выдающихся ученых и патриотов Н. И. Вавилова, Н. К. Кольцова, Д. А. Сабинина, Н. М. Тулайкова, Г. Д. Карпеченко, Д. Н. Прянишникова и многих других, отстаивавших достоинство и чистоту советской науки.
Прямые убытки от провала тех или иных мероприятий подсчитать можно. Косвенный ущерб от неиспользованных возможностей установить труднее. И еще труднее рассчитать тот ущерб, который приносится уродливой подготовкой кадров в школах, в сельскохозяйственных, биологических, медицинских вузах по вопросам, связанным с генетикой и селекцией. Уже в средней школе из стереотипного учебника дарвинизма Е. А. Веселова миллионы детей узнавали, что морганистская генетика бесплодна и реакционна, что она порождена буржуазией, что благоприобретенные признаки наследуются и т. д. Даже в учебпике селекции и семеноводства полевых культур для агрономических институтов (автор М. М. Максимович) и в учебнике генетики животных (автор А. С. Всяких) генетика и основы селекции излагались в соответствии с идеями Т. Д. Лысенко, а все относящееся к классической генетике охаивалось или игнорировалось. В разделе об исходном материале для селекции не упоминается имя Н. И. Вавилова. Весь советский этап развития селекции полевых культур начинается с Т. Д. Лысенко.