Взращение грехов

Абдуллаев Чингиз Акифович

— Скажи, что умер и похоронен, — попросил Дронго, — эта активная женщина меня просто сведет с ума. Хорошо, что я приеду завтра, когда там уже не будет ее смены.

На следующий день он приехал в Новгород. На вокзале его ждал Славин. Они сели в такси, направляясь к прежней гостинице.

— Ваш номер все время держат для вас, — сообщил Вячеслав, — и за эти дни вас кто только не вспоминал. И Майданов спрашивал, и Жанна Михальская, и дочь Вано про вас говорила, и ее жених. В общем, все, с кем мы беседовали. И все верят,

что мы сможем помочь Тевзадзе вернуться домой.

— Сверни машину на улицу Спиридонова, — попросил Дронго, — поедем опять туда.

— Зачем? — не понял Славин, но приказал автомобилю двигаться по указанному адресу. Они приехали на знакомую улицу, въехали во двор.

Дронго быстро вошел в подъезд, взбежал на второй этаж. Позвонил. Он приготовился к долгому разговору за дверью, но на этот раз ему быстро открыли. На пороге стоял мужчина лет сорока пяти в одной майке и тренировочных брюках. Это был, очевидно, отец Михаила. Он добродушно посмотрел на незнакомца.

— Кто вам нужен? — спросил он.

— Михаил, — попросил Дронго, — вы можете его позвать?

— Конечно, — кивнул отец, — Миша, к тебе пришли.

Из комнаты вышел высокий, немного долговязый подросток. Он был поразительно похож на своего отца.

— Добрый день, Миша, — поздоровался Дронго, — помнишь, мы с тобой говорили о структуре вашего дома?

— Помню, — хмуро ответил Миша, — только я вам дверь все равно не открыл. Это у нас папа двери открывает.

— Я вижу, — кивнул Дронго, — дело в том, что у меня к тебе остался еще один вопрос. Ты помнишь тот день, когда у вас здесь милиционера убили?

— Помню, — кивнул Миша.

— Тогда внизу два выстрела раздалось. Верно?

— Шум был, похожий на выстрел, — немного подумав, ответил Миша.

— Молодец, — кивнул Дронго, — а до этого был похожий шум?

— Был, — сразу сказал Миша, — еще мой братик младший испугался и заплакал. Я Сереже говорил, чтобы он не плакал. И он перестал плакать. А потом, когда снова два раза стрельнули, мы уже не боялись.

— Ой, какой ты молодец, — Дронго протянул ему руку, — спасибо. Ты у нас настоящий мужчина. И всегда слушай маму с папой.

— Он и так послушный мальчик, — вышел его отец. — А вы еще этого бандита, который внизу полковника Проталина убил, не нашли? Говорили, что какого-то грузина арестовали.

— Его обвиняют в убийстве, но мне кажется, что он не совершал этого преступления, — сообщил Дронго, — берегите сына, он у вас умный и сообразительный мальчик.

Он вернулся в машину, где его ждал Славин.

— Почти все, — сказал Дронго, — я, кажется, начинаю догадываться, каким образом было совершено это самое загадочное убийство в Новгороде.

— И кто виноват?

— Этого я пока не знаю. Но думаю, что осталось совсем немного. Скоро мозаика будет полностью восстановлена, и я назову имя убийцы. Хотя если я прав, то все не так однозначно, как нам кажется.

Они свернули к гостинице. Славин задумчиво смотрел в окно. Затем обернулся.

— Вы не поверите, — сказал он, с трудом сдерживая смех, — опять за нами едет тот самый синий «Рено». Только не нужно опять отбирать у них оружие, иначе они просто лопнут от злости.

— Не буду, — кивнул Дронго, — думаю, что на этот раз они нас близко не подпустят. Кроме того, они стали умнее и понимают, что лучше держаться на некотором и очень почтительном расстоянии.

Тем не менее, когда такси подъехало к гостинице, он вышел из салона автомобиля и помахал своим преследователям. Нужно было видеть, как обиделись оба наблюдателя, посланные Саакяном. Они, не сговариваясь, сразу отвернулись.

Дронго вошел в здание гостиницы, поднялся к себе в номер. На часах было около четырех. Он оставил сумку в номере и спустился вниз.

— Я уже отвык от сосисок с пюре, — признался Дронго, — давай поедем в какой-нибудь хороший ресторан. Кажется, постепенно все встает на свои места. Я имею в виду не ресторан, конечно, а наше расследование.

И в этот момент раздался телефонный звонок. Дронго удивленно достал свой аппарат. Это был Вейдеманис. Он уже вернулся в Москву и традиционно забирал почту своего напарника.

— Тебе пришел конверт из Рязани, — сообщил Эдгар, — если хочешь, я сначала проверю его на рентгене, но здесь, по-моему, ничего нет. Только клочок бумаги. Или два клочка.

— Открой конверт, — разрешил Дронго.

Он напряженно ждал. Наконец услышал голос Эдгара:

— Здесь два билета. Один в Новгород и другой из Новгорода. И роспись на каждом билете. Трудно разобрать подпись, но, кажется, Кичинский.

— Скажи число и время, — быстро попросил Дронго. — Какого числа был убит Проталин? — спросил он у стоявшего рядом и ничего не понимавшего Вячеслава.

— Четвертого, — сообщил Славин.

— Билеты на четвертое число, — сообщил Вейдеманис, — сказать тебе время приезда и отъезда?

— Я уже сам могу тебе сказать, — выдохнул Дронго, — кажется, я получил самое главное и недостающее звено в цепи доказательств. Теперь дождемся сообщения от одного нашего знакомого и наконец попытаемся объяснить следователю, где и когда он ошибся. Завтра приезжай в Новгород и привези мне этот конверт. Только не потеряй его.

Он убрал телефон в карман и обернулся к Славину.

— Вода точит камень, — задумчиво сказал он, — так, кажется, говорят. Если начинаешь работать, то должен быть уверен в своей правоте. И в окончательном исходе. Теперь все зависит от Саакяна. Как только он позвонит…

Раздался телефонный звонок. Дронго достал аппарат.

— Только не говорите, что это Саакян, — попросил Славин, — я уже не верю в такие закономерности.

— Я вас слушаю, Марлен Ашотович, — улыбнулся Дронго, услышав знакомый голос.