Взводный

Берг Александр Анатольевич

А тем временем в Тернополе все стояли на ушах, утром выяснилось, что все три госпиталя уничтожены. В кабинете главврача одного из них обнаружили письмо, и теперь майор Венцель держал его в руках.

— Густав, ты что такой кислый?

В кабинет Венцеля вошел его приятель и земляк гауптман Йоган Клосс, судя по его виду, Йоган ещё не знал о происшедшем.

— Йоган, помнишь те письма, что были в госпиталях, когда мы взяли город?

— Это где русский гауптман нам грозил карами, если мы тронем их раненых?

— Да, они самые.

— Помню, а что, я хорошо посмеялся над ними.

— Зато мне не до смеха, читай.

Майор Венцель передал гауптману Клоссу письмо. Прочитав его, гауптман недоумённо посмотрел на майора.

— Густав, это что, шутка?

— Какая к чертям собачьим шутка?! Сегодня ночью были полностью вырезаны все три госпиталя вместе с ранеными и персоналом! Главному врачу Вёлке отрубили голову, его тело усадили за стол, а на стол поставили отрезанную голову! А чуть в стороне лежало это чёртово письмо! Более того, я вспомнил где слышал про этого гауптмана! В нашей армии были полностью вырезаны несколько подразделений, а вся их техника и вооружение пропали, и там тоже был этот гауптман, правда тогда он был ещё лейтенантом. Йоган, мне нужна голова этого русского гауптмана!

В течение дня

майор Венцель узнал об уничтожении ещё трёх санитарных колонн, в результате немецкое командование было вынуждено выделять боевое охранение для каждой санитарной колоны, а кроме того выделить и солдат для охраны госпиталей. Принятые меры помогли плохо, поскольку вскоре началась настоящая охота на госпиталя и санитарные колоны и потери в медперсонале оказались катастрофическими. Решение этой проблемы оказалось очень неприятным и решать её позже пришлось непосредственно командующему группой армий «Юг», генерал-фельдмаршалу Карлу фон Рундштедту.

Но всё это будет позже и я узнаю об этом как говорится постфактум от своего начальства. Сейчас же, после того, как я чётко обозначил свой след ведущий к передовой, то дальше двинулся назад очень осторожно и вскоре, как и говорил вернулся к своему основному лагерю. Хотя я и получил карт-бланш от начальства, но всё равно был обязан докладывать ему о всём происшедшем. Известие о уничтожении немцами наших раненых, которых мы оставили в городе заставил всех напрячься. Всё же частично в этом была и наша вина, а вот когда я сообщил, что в отместку уничтожил в этих госпиталях уже немецких раненых вместе с медперсоналом, а кроме того ещё и три санитарных колонны, то генерал Колесников, член военного совета фронта высказал мне своё фи.

— Товарищ капитан, как вы могли поступить подобным образом?! Вы, советский командир и коммунист! Мы ни в коем случае не должны опускаться до уровня немцев!

— Прошу прощения товарищ генерал-майор, но во-первых, я не коммунист, а комсомолец, а во-вторых, если мы хотим защитить наших раненых и гражданское население, мы ни в коем случае не должны следовать библейским заветам.

— Каким заветам?

Обескуражено спросил меня генерал Колесников.

— Как каким, если тебя ударили по правой щеке, то подставь левую. Только когда мы будем адекватно отвечать на все зверства и преступления противника, только тогда он задумается, а стоит ли оно того. Если в ответ на уничтожение наших госпиталей мы начнём целенаправленно уничтожать немецкие, только тогда до них дойдёт, что их раненые и медперсонал будут своими жизнями расплачиваться за преступления своих камрадов. Вот увидите, скоро немцы перестанут бомбить наши госпиталя, как только мы в ответ уничтожим достаточное количество их госпиталей.

В итоге нашего спора каждый остался при своём мнении, хорошо хоть, что генерал Колесников не стал мне палки в колёса вставлять, а просто как говорят, взял на карандаш. Следующим утром мы двинулись в путь, как раз поступили данные от разведки и я смог проложить достаточно безопасный маршрут, огибающий основные трассы и расположение немецких частей. Мы двигались лесами два дня, после чего пришлось встать, впереди оказалось скопление немецких частей. Неприятно конечно, но если не ломится напролом, то можно и обмануть немцев. Оставив снова штаб армии, я двинулся прочь подготавливать проход к своим. С собой я взял весь свой отряд, оба батальона с бронетанковой ротой и артиллерийскими дивизионами, а кроме того прихватил с собой всех безлошадных водил. Раз мне всё равно отвлекать немцев, то надо снова затрофеится, да и о пополнении личного состава я тоже подумал, на время моего отсутствия штаб армии остался под охраной полка, который выходил с нами. Продовольствия с собой взяли прилично, так что минимум на неделю продуктов хватит. Да, чуть не забыл, решив, что это лишним не будет, выпросил у командующего армией бумагу, по которой имел право присоединять к себе любые части нашей армии. Лишние бойцы и командиры нам не помешают, а что бы всякие шпалоносцы мне палки в колёса не вставляли, я и обезопасился. Вот так я и двинулся в свой новый рейд.

Прежде всего я наведался к своему справочному бюро, оно как раз расположилось на перекрёстке двух дорог, четыре мотоцикла и бронетранспортёр. Ребята сработали на отлично, мотоциклы я оттянул назад, и когда мои передние бронетранспортёры, на которых правда пришлось снова намалевать кресты, замазав звёзды, остановились у поста фельджандармов, которые кстати замахали нам своими жезлами, приказывая остановится, то из кузовов бронетранспортёров буквально выпорхнули разведчики. Они мгновенно скрутили немцев, старшим на посту оказался целый лейтенант, чего я честно говоря не ожидал, но чему был безмерно рад. Всё же офицер должен больше знать, чем простые рядовые или унтер-офицеры, хотя и лейтенант птица невысокого полёта. Допросив немцев и сверив показания на трофейной карте, я лишь мысленно потёр руки, вкусных и жирных целей было несколько.

Самой лакомой целью оказался временный лагерь военнопленных, где могло быть от пяти до двенадцати тысяч наших бойцов и командиров. Вот туда я и собрался наведаться, но перед этим была необходима небольшая подготовка. К пункту сбора трофейного вооружения отправил два мотоцикла на разведку, а сам, сверившись со списком жандармов, двинулся на перехват транспортной колоны противника. Пленные бойцы это хорошо, вот только без транспорта они меня свяжут, повиснут на моих ногах пудовой гирей, вот и надо было хоть частично решить этот вопрос. За день я перехватил четыре колоны немцев, получив в общей сложности две сотни грузовиков, причём вместе с ними и прилично продовольствия, которое будет совсем не лишним. То, как немцы кормили пленных, я знал, так что оно будет нам в самый раз. Главное было быстро набрать машин, пока немцы не всполошились их массовым исчезновением. Вот и пригодились взятые с собой безлошадные водилы, теперь все получили по машине и после этого я уже в начале вечера и двинулся к лагерю. Моя колона из бронетранспортёров и грузовиков не вызвала у охраны беспокойства, так что мы спокойно приблизились к лагерю вплотную, после чего неожиданно ударили пулемёты с моих бронетранспортёров превращая в решето пулемётные вышки охраны. Передний бронетранспортёр протаранил ворота лагеря, после чего из них наружу рванули бойцы. Охрана ни чего не смогла сделать, слишком неожиданным и внезапным оказалось наше нападение, так что уже минут через десять я строил пленных. Вот когда мне пригодилась бумага от Костенко, я просто зачитал её, тем самым сразу решив все вопросы по поводу подчинения. Из подъехавших грузовиков стали выгружать продукты, так как все были голодными. Повара нашлись среди пленных, вот только кухонь было недостаточно, свои я правда прихватил с собой, но итак этого было недостаточно. Придётся минимум два раза готовить, а скорее всего и

три, но проблема была в другом, пленных было порядка семи тысяч, а в машины максимум мы могли погрузить только пять. Бросать две тысячи бойцов я не захотел, не та ситуация, а потому отправив пленных к пункту сбора трофейного вооружения, до которого было порядка тридцати километров, я сам отправился добывать колёса для оставшихся пленных. Перед этим я правда провёл перекличку и стал богаче еще на полторы сотни водителей, так что теперь было кому рулить новыми трофеями. Мне повезло, вместе с машинами я добыл и три полевые кухни, наши, это значительно решало продуктовый вопрос, вернее поварской, тьфу ты, короче вопрос с нехваткой кухонь. Теперь по крайней мере машин хватало на всех, а на пункте сбора хватило оружия на всех, правда в основном это оказались простые винтовки, но и так было хорошо, остальное добудем позже. Слегка запутав следы, я остановился в лесу, где и приступил к формированию частей, на это у меня ушло всё время до конца дня. На следующий день я приступил к главному, начал кошмарить немцев в отдельно взятом месте. За пару дней мы основательно навели шороху, заставив немцев в срочном порядке начать перебрасывать сюда части. Вот только ждать их я не стал, а удалился тихо, по-английски, что бы на следующий день снова взяться за своё и снова слинял. За это время отряд увеличился до 10 тысяч бойцов за счёт окруженцев, а заодно и довооружился. Запутав немцев двинулся снова в другое место, к следующему лагерю, вот так и кружил почти неделю, пока не набрал в итоге почти две дивизии. Меня спасали только машины, они дали мне необходимую мобильность и заставив немцев в итоге стянуть сюда значительные силы я снова скрылся в лесах. Всё это время я поддерживал связь с отрядом, правда моим радистам в лагере приходилось каждый раз уезжать на приличное расстояние от лагеря и в разные стороны, это что бы немцы не запеленговали их. В лагере всё было спокойно, начальство правда стало проявлять признаки нетерпения, но тут ничего не поделаешь, я правда его успокоил сообщением, что возвращаюсь. Ещё из хорошего было то, что немцы оттянули свои части на мою поимку и дорога стала свободной. За это время я значительно прибарахлился, в том числе и тяжёлым вооружением, были даже танки, целый полнокровный батальон, причём одна рота из них получилась из Т-34 и КВ. Ещё три дня я выходил к своим, но двигаясь глухими лесными дорогами всё же смог дойти. Кстати на старом месте штаба армии с полком не оказалось, они сразу, как только освободилась дорога, двинулись дальше, но благодаря связи мы согласовали место встречи.

Когда я наконец появился, штабные выпали в осадок, я по сути привёл с собой две дивизии, причём все на колёсах, так что ни что не будет нас тормозить. Правда пришлось остаток дня посвятить утрясанию различных вопросов и приведению техники в порядок, после чего утром следующего дня мы все вместе двинулись дальше. Через день мы почти вплотную приблизились к передовой, после чего встали, пока разведка не даст добро. К своим прорывались не наобум, перед этим всё тщательно разведав. По дороге уничтожили три артиллерийских полка, орудия были немецкие, вот и не стали их брать с собой, только тягачи, вот они всегда пригодятся. Затем прихлопнули штаб немецкой дивизии и в образовавшейся панике от неожиданного появлению в тылу значительных сил противника с тяжёлым вооружением и бронетехникой, спокойно вышли к своим. Правда под конец прилетели немецкие пикировщики, но прицельно бомбить им не дали. Хотя зениток было мало, но я быстро обучил всех бойцов. Как действовать при налётах, так что немецких стервятников встретил сосредоточенный огонь сотен винтовок. Выход к своим 26-ой армии в составе двух практически полнокровных дивизий с тяжелым вооружением и бронетехникой, да ещё и просто огромным количеством грузовиков оказался очень приятным сюрпризом для командования Юго-Западного фронта. Генерал-полковник Кирпонос получил нежданное подкрепление, всё это время мы не выходили на связь из-за опасения перехвата и расшифровки сообщений противником, что могло поставить крест на нашем выходе к своим.

Глава 13

Глава 13

Нашу армию вывели под Киев, всё же по большому счёту она сейчас представляла из себя сборную солянку. Хотя по количеству людей дивизии вроде как были почти полнокровные, вот только они были собраны с бору по сосенке, в них вошли бойцы и командиры с разных частей, вот и надо было их притереть и по необходимости перетасовать, благо обстановка на фронте пока это позволяла. То, что Киев скоро сдадут, я знал, просто не знал точной даты, а также то, что мало народу сможет вырваться из Киевского котла. Тогда немцам открылась прямая дорога на Москву, наших частей практически не было, и пожалуй лишь чудо смогло нам помочь удержать столицу. Не смотря на моё вмешательство, я не думал, что ситуация на фронте сильно поменяется, разве что даты несколько сдвинуться, да соотношение потерь немного выровняется. Пока же я получил неделю отдыха для своих бойцов, не знаю, будет ли она на самом деле, или меня сдёрнут раньше решать очередную проблему, но пока есть возможность, надо ей пользоваться. Нас расположили в казармах, и к нашему счастью, при них были реммастерские, которые мы и стали использовать на полную катушку. Вся техника хорошо потрудилась, вот мы и пользуясь подвернувшейся оказией принялись её перебирать. Кроме этого, предчувствуя нехватку водителей, я принялся по мере возможности готовить новых. Благодаря хорошим трофеям, у меня не было дефицита в грузовиках, вот я и выделил два десятка самых убитых на обучение пары сотен водителей. Вот рупь за сто даю, что когда тут наступит полная жопа, то именно меня попросят вывести штаб фронта к своим из окружения. Вот тут мне пара сотен лишних водителей и пригодятся, транспорт я по любому себе найду, вот только он сам по себе ездить не умеет, им управлять надо, вот и посажу новоиспеченных водителей за их баранки. Пускай они ездить толком не научатся, но худо-бедно ехать со скоростью 20 — 30 километров в час смогут. Вы скажите медленно, а на лесных дорогах быстрей и не поедешь, а то и прямо сквозь лес, так что вполне сойдёт, а там они и опыта поднаберутся. Вот такие планы у меня были и я по мере своих сил и возможностей их воплощал в жизнь. На следующий день меня дёрнули в штаб фронта, прямо к самому Кирпоносу. Одев выстиранную форму, а носил я не командирскую, а солдатскую с капитанскими петлицами, я на своей ласточке с водителем поехал в штаб. Доложившись дежурному, узнал куда мне идти и двинулся к начальству, причём даже не знал, будут меня хвалить и пряниками кормить, или ругать и пороть. Докопаться можно до чего угодно, было бы желание, вот и гадай, зачем тебя вызвали к начальству. Зайдя в приёмную, доложился секретарю, а тот сняв трубку доложил начальству, после чего меня сразу запустили в кабинет. В кабинете командующего оказалось несколько человек, в том числе и командир моей армии с членом военного совета. Как я узнал позже, кроме них с Кирпоносом были также начальник штаба и член военного совета фронта.