Взводный

Берг Александр Анатольевич

Как только немцы увидели, что стало с их передовым дозором, как сразу стали расползаться по полю, на ходу перестраиваясь в боевой порядок. Также они на ходу открыли огонь по обнаруженной позиции, хотя целится было трудно, бойцы сразу присели на дне ячеек, а поскольку издали ячейки было не видно, то и ответный огонь в основной массе бил мимо. Когда немцы приблизились на полкилометра, огонь открыли мои УСВ и дивизионные Ф-22 Севастьянова. Основу немецких танков составляли чехи и тройки, пара десятков четвёрок пылила где то вдали, а пока передние танки стали один за другим вспыхивать от попаданий наших орудий. Для их тонкой лобовой брони бронебойные болванки калибра 76 миллиметров были смертным приговором, с лёгкостью их пробивая и вызывая пожары или детонацию боекомплектов. Немцы смогли подойти метров на триста, но видя, как быстро подбивают их танки, застопорились. Оставшиеся танки старались укрываться за своими подбитыми товарищами, не рискуя выезжать на открытое место. А тем временем позади них разворачивались в боевой порядок новые подразделения, которые подходили к месту боя. Пехота высыпав из грузовиков и бронетранспортёров двинулась вперёд, грузовики отошли, а бронетранспортёры не спеша также пошли вперёд. Тем временем позади развернулся в цепь новый танковый батальон, он стал быстро догонять пехоту с бронетранспортёрами. Дождавшись подкрепления, немецкие танки снова двинулись вперёд, до этого ведя огонь по нашим позициям и стараясь подавить нашу артиллерию.

Как только немцы снова пошли в атаку, я приказал открыть огонь миномётам,

потери противника стали стремительно расти, а тут еще и противотанковые орудия подключились, дистанция для них плёвая, они тут даже четвёрку в лоб смогут подбить. Очень скоро всё спереди стало морем огня, с полсотни танков и сотня бронетранспортёров усеяли поле перед лесом, а в небо поднимались десятки чёрных дымов от горящей вражеской техники. Немецкую пехоту, которая имела глупость высунуться вперёд, очень хорошо причесали пулемётно-ружейным огнём. Передние шеренги скосили почти под ноль, в результате оставшиеся отошли используя свою подбитую технику как укрытие. Убедившись, что немцы отошли и пока не планируют снова наступать, приказал отвести основные силы из окопов по ходам сообщений в тыл. Сделал это, как оказалось своевременно, так как буквально через полчаса после этого на наши позиции обрушился артиллерийский огонь. Обстрел длился полчаса, после чего немцы снова пошли в атаку. Быстро вернувшиеся бойцы снова заняли оборону, укрепления пострадали незначительно, лишь несколько дзотов оказались уничтожены случайными попаданиями. Тут на связь вышел старшина разведчик, он сообщил о месте нахождения немецких гаубиц, которые по нам работали. Не желая исполнять роль испорченного телефона, я связал его напрямую с капитаном гаубичником и вскоре позади нас раздались орудийные выстрелы. Сначала капитан бил одним орудием пристреливаясь и разбираясь с немецким прицелом, ему пришлось выпустить порядка десятка снарядов, пока он не пристрелялся. Добившись накрытия, он стал бить всем полком и позиции немецкой артиллерии скрылись в фонтанах разрывов. Старшина корректировал стрельбу и вскоре далеко от нас в небо поднялся огромный гриб, одна из гаубиц попала в грузовик со снарядами. Главное, мы смогли выбить немецкие тяжёлые орудия, а именно они и могли разрушить наши укрепления. Немцы на время притихли, мы даже смогли спокойно пообедать, правда бойцы так и оставались в окопах, а еду им таскали в термосах, мы у немцев много чего за это время захватили. Сначала ели мои бойцы, затем кухни принялись готовить и на бойцов Севастьянова. У того была лишь половина от потребного количества кухонь, да и с припасами тоже было не очень. После трёх часов дня немцы снова пошли в атаку, её поддерживали миномёты и полевая артиллерия. Мои сорокопятки молчали не желая себя выдавать, все орудия уже сменили позиции на запасные, и сейчас работали только УСВ с Ф-22, причём не беглым огнём, а прицельно и исключительно по немецким орудиям. По немецкой пехоте работали миномёты с закрытых позиций и довольно успешно, а учитывая у меня просто огромное количество пулемётов, ближе сотни метров мы немцев к своим позициям не подпускали. К концу немецкой атаки прилетела девятка юнкерсов, но бомбить прицельно мы им не дали, с земли к ним устремились десятки огненных линий. Своё ПВО я расположил прямо на опушке и тоже хорошо замаскировал, в результате сбили два самолёта, и ещё один потянул к своим, сильно дымя правым мотором, а оставшиеся поднялись на три километра и уже оттуда стали бомбить. Разумеется ни о какой точности говорить не пришлось, короче отделались малой кровью, но вечером по нашим позициям снова стала бить артиллерия. В общей сложности немцы растянулись примерно на километр по фронту, тогда как я выстроил оборону на три километра.

На связь снова вышел старшина, он сообщил о новом гаубичном полку немцев. Из-за отсутствия сейчас средств шифрования связи, аппараты ВЧ не в счёт, они проводные, приходилось изгаляться как можем. Если немцы и слушают нас, то тихо охреневают в попытках понять о чём мы говорим.

— Батя, тут опять баклажаны появились, такие же, как и прежде, мне их взять или ты сам посмотреть хочешь?

— А другого нет?

— Груши есть и яблоки, но они растут далеко, а тут только баклажаны.

— Ладно, куда подскочить?

— На 36–8, там увидишь.

Если перевести на человеческий, то появился новый гаубичный полк, который стоит один, пехоты и бронетехники рядом нет, а старшина спрашивал, работать ему одному на уничтожение полка или мы захватим его, и получив известие, что будем захватывать, скинул нам координаты. Вечером я отправил одну роту с шестёркой БА-10 в качестве усиления, к старшине. Они вначале отъехали немного назад, а затем двинулись по лесу в сторону километров на десять от наших позиций и только там, выехав из леса, двинулись в немецкий тыл. Около двух часов ночи отряд встретился со старшиной после небольшой корректировки места встречи по радио, после чего с ходу ворвался на позиции немецкого гаубичного полка. Под прицелами десятков пулемётов, немцы даже и дёргаться не подумали, а мои орлы пока не стреляли, тут и шум раньше времени поднимать не хотели, и главное, мне кое-кто был нужен. Правда я сам не поехал с ротой, но подробно проинструктировал командира роты как ему действовать. Заспанных немцев построили, и сначала они под прицелом моих бойцов загрузили обратно в грузовики все разгруженные снаряды для гаубиц, после чего один из бойцов, что хорошо говорил по-немецки, приказал всем водителям построиться в стороне. После того, как те выполнили приказ, заработали пулемёты и остальные немцы повалились на землю. Затем бойцы с примкнутыми штыками пошли проводить контроль и это всё на глазах обезумевших от страха водителей. Затем боец предложил немцам самим выбрать свою судьбу, или их тут же заколют штыком, или они поведут свои машины с нами, тогда их потом просто отправят в лагерь для военнопленных. Фанатиков не нашлось, хоть похоже они и не особо нам поверили, но по любому это отсрочка от неминуемой смерти в случае отказа. Через полчаса полк уже двигался за бронетранспортёрами, кстати в качестве бонуса нам досталась немецкая полевая кухня, причём наша, она была прицеплена к грузовику с продуктами. У меня впринципе с кухнями был порядок, их хватало, так что когда бойцы прибыли ко мне, я решил отдать эту кухню вместе с грузовиком Севастьянову. Он конечно мудак ещё тот, но вот его бойцы тут ни при чём, а кухня в первую очередь для них. Севастьянов только удивился, когда узнал утром, что мы пополнились на ещё один немецкий гаубичный полк. В любом случае тягачи лишними не будут, а если даже и не найду расчёты на орудия, то снаряды по любому пригодятся, я считай возместил потери за прошедший день. Думаю немцы очень обрадуются, когда обнаружат, что остались уже без третьего полка артиллерии, два у них просто считай украли и один уничтожили. У меня ещё были задумки на следующую ночь, но пока надо было пережить этот день, а там глядишь и Севастьянов поймёт, как нужно воевать глядя на меня.

меня.

Глава 11

Глава 11

Когда генерал Севастьянов утром проснулся, то с большим удивлением узнал, что ночью этот неугомонный капитан предпринял вылазку к противнику, в результате он пригнал ещё один полк трофейных немецких гаубиц, причём что самое интересное, так это то, что за рулём трофейных грузовиков сидели немцы из того самого гаубичного полка. Это же надо, не просто угнать у немцев гаубичный полк, но и ещё заставить их самих и привести его к нам. Позже правда он узнал, что всех остальных немцев из этого полка капитан Прохоров приказал расстрелять, а потом ещё и проткнуть штыками для контроля, что все убиты. Как то против воли Севастьянов стал уважать Прохорова, да и прошедший день чего стоил. За весь день боёв его дивизия потеряла в общей сложности убитыми и ранеными около роты бойцов и командиров.

Для такого тяжёлого дня это был сущий мизер, правда сделали они это с помощью Прохорова, зато и немцев набили очень прилично, одних только танков около полусотни уничтожили, а пехоты, точно их конечно не считали, но около пары тысяч пожалуй в общей сложности наберётся. Если говорить честно, чего уж там, хотя бы себе самому стоило признаться, что он сам так бы не смог. Даже если ему дали эти два дивизиона орудий и миномёты, то позиции он удержал бы, но вот его собственные потери наверняка были бы куда существенней. Пожалуй стоит убрать обиду на капитана подальше, в конце концов они делают общее дело, а его прямо говоря просто смутили молодость и незначительное звание Прохорова. Он и предположить не мог, что такой молокосос, а ему и было всего около двадцати лет, сможет так мастерски командовать. Действительно, вчера начштаба хоть и сделал ему грандиозную головомойку, но по крайней мере сказал, что капитан только остановит немцев, а как только оборона наладиться, сразу вернётся в распоряжение штаба армии. Теперь конечно понятно, почему штаб армии так ухватился за этого капитана, иметь в своём резерве подобное подразделение с умелым командиром захочет любой и ни кому его штабные не отдадут, так как он может решать их проблемы с прорывами противника. Короче надо нормально поговорить с капитаном, он судя по всему через день — два уйдёт назад к штабу армии, оставив его дивизию держать оборону. Отбросить немцев назад они не смогут, сил маловато, скорее всего просто отведут войска назад и скоро у него появятся соседи, но место для обороны капитан тоже выбрал хорошее, позади лес, а там и дерево для укреплений и тылы можно прятать от налётов и обстрелов. Ему бы ещё артиллерии… а что, это мысль! Правда тут опять всё упирается в капитана Прохорова, только ему по плечу провернуть пришедшую в голову генералу Севастьянову идею. Глядя на то, как много у капитана Прохорова трофейной техники и вооружения, почему бы и самому Севастьянову не пополнить свою дивизию трофейной артиллерией. Даже немецкие 37 миллиметровые противотанковые орудия будут в самый раз, по крайней мере на близкой дистанции они немецкие танки возьмут. У него самого почти вся артиллерия выбита, хорошо ещё, что артиллеристы остались, не стал в тыл отправлять, пока просто за пехоту, но если появятся трофейные орудия, то и расчёты к ним найдутся. Решив не откладывать это дело в долгий ящик, генерал Севастьянов отправился на поиски капитана Прохорова.

Когда утром посланный к старшине отряд вернулся назад, причём не один, а с трофейными орудиями, то я не стал медлить. Как говорится, куй железо пока горячо, если есть такая возможность, то сам выстави свои успехи перед начальством, иначе рискуешь, что их припишут себе другие или максимально снизят ваше участие в этом. Тут конечно таких деятелей не наблюдалось, но в свеет наезда на меня генерала Севастьянова стоило подчеркнуть перед командованием армии мои успехи именно когда я действую независимо, по своему усмотрению, что бы не навязали мне непосредственного начальника, который сам будет говорить что и как мне делать, а оно мне надо? В этот раз на связи оказался сам командующий армией генерал-лейтенант Костенко, вот его я и обрадовал тем, что ночью мы захватили немецкий гаубичный полк. Личный состав уничтожен, материальная часть успешно доставлена в наше расположение. Короче выставил себя в глазах начальства с самой лучшей стороны и ещё раз доказал ему свою полезность, особенно в виде отдельного подразделения непосредственно в подчинение штаба армии. Когда я закончил разговаривать с генералом Костенко, на меня вышел генерал Севастьянов. Вначале я подумал, что он пришёл ко мне с очередным наездом или претензией, но всё оказалось намного интересней.

— Здравия желаю товарищ генерал.

Поздоровался я первым, хоть по указаниям штаба армии я и не подчиняюсь Севастьянову, но он всё же и по званию намного старше и по возрасту. Как говорится, ничего не стоит так дёшево, как элементарная вежливость, с меня не убудет, если я первым с ним поздороваюсь. К моему удивлению Севастьянов ответил вполне дружелюбно, чего я от него не ожидал.

— Здравствуй капитан, у меня к тебе разговор есть, важный, тут поговорим, или у тебя в штабной палатке?

Поскольку погода была отличная, утро, дневная жара ещё не началась, а вокруг лес и лёгкий ветерок, то я решил поговорить тут. Неподалёку рядом лежали два больших выворотня, вот мы и уселись на них друг напротив друга и генерал Севастьянов начал.

— Ты капитан на меня не обижайся, думаю на моём месте ты тоже поступил бы точно также, попытался подмять под себя подвернувшееся подразделение. Но что было, то было, давай забудем это и начнём отношения с нового листа, ведь в итоге мы с тобой одно дело делаем.

— Да я товарищ генерал не против, вы главное в мои распоряжения не лезьте и всё будет хорошо, надеюсь вы уже сами убедились, что я знаю, что делаю.

— Да уже убедился, и хочу попросить тебя мне помочь. Ты сам уже видел, что у меня с тяжёлым вооружением. Новое я не получу, его просто нет, а воевать надо. Это мне просто повезло сейчас, что твой батальон имеет достаточно тяжёлого вооружения, и ты выбил вчера технику немцев.

— Ну пока я тут, можете на меня рассчитывать.

— Спасибо конечно, но я о другом. Пока я не смогу получить наше вооружение, я хотел попросить тебя помочь мне достать хотя бы трофейные орудия. Пускай хоть они будут, всё же не с голой задницей немецкие танки встречать. У тебя я смотрю уже достаточно большой опыт по добыче немецкого вооружения, вон уже второй трофейный гаубичный полк к нам пригнал, надеюсь две — три батареи противотанковых пушек не будет большой проблемой.

— Не будет товарищ генерал, знаете, я как раз хотел сегодня ночью устроить очередную вылазку к противнику, причём думал просить вас о помощи, это что бы больше немцев можно было ночью вырезать.

— Считай, что я согласен, планы согласовывать надо?

— Конечно, когда и где вы двинетесь.

— Когда?

— Тянуть не будем, через пару часов можно, вас это устроит?

— Вполне.

Через два часа мы собрались в моей штабной палатке у расстеленной карты. Севастьянов пришел со своим начальником штаба, начальником разведки, начальником политотдела и обоими командирами полков. Я уже прикидывал, как буду действовать ночью, вот и рассказал это присутствующим с пояснениями на карте, хотя честно говоря карта была и не особо нужна. К моему большому удивлению возражений от Севастьянова и его командиров не последовало, лишь уточнения по нашим действиям. Я ведь не расписывал им всё от и до, а просто обрисовал общий план действий, думаю, что встречу его в штыки. Всё же мы были слишком разные, я не говорю, что они были тупые, просто зашоренные, опираясь на опыт Первой Мировой Войны и последовавшей ей Гражданской, а сейчас всё было совсем по другому. Мне, опираясь на своё послезнание прошедших войн, хотя я даже не был профессиональным военным, ну да, отслужил в ВДВ и даже стал сержантом, но командовал всего отделением, но даже этого вполне хватало, так как я знал главное — тенденцию развития военного дела. Вот я и ожидал сопротивления от них, тем более все знали, что совсем недавно я был Ванькой-взводным, простым лейтенантом, но видимо до них всё же дошло. Раз я смог собрать себе механизированный отряд, который лишь немного не дотягивал до полка, а главное очень успешно громить противника, чего у них при всех их стараниях не получалось, то понимаю что делаю. Именно поэтому все вопросы были по существу, Севастьянов со своими командирами уточнял порядок наших действий, так как в предстоящей операции именно от согласованности и слаженности наших действий зависело очень многое. Честно говоря меня это очень обрадовало, в конце концов у меня не было цели конфликтовать с Севастьяновым или всем своим видом показывать, что они дураки и лишь один я такой умный — разумный. Таким образом, решив ковать железо пока оно горячо, я решил поговорить с Севастьяновым по душам. Хотя начало наших отношений вышло плохим, это из-за его наезда на меня с целью подмять мой батальон под себя, но сейчас они похоже выправлялись и я решил немного подсластить Севастьянову пилюлю.