Взятая кровь
Шрифт:
Парень, который бросал на меня неприязненные взгляды с тех пор, как я вошла в комнату, тычет в меня пальцем.
— Ей здесь не место, она не знает нашего пути и ведет себя неуважительно.
— При всем уважении, Дэниел. Иди к черту. Единственная причина, по которой я ничего не знаю об Охотниках, это то, что эта сука бросила меня.
Джерри начинает что-то говорить в ее защиту, но я поднимаю руку.
— Как ни крути, она меня бросила. Что мешало ей прийти за мной, когда Никс исчезла?
И это, друзья мои, вопрос на миллион долларов. Если
Никто не говорит.
Я смеюсь и качаю головой.
— Я так и думала. Мы закончили?
Я не жду ответа Джерри. Я направляюсь к двери и выхожу наружу, не обращая внимания на то, что я только что сожгла тринадцать мостов за считанные минуты.
Этот чертов год не может стать хуже, верно?
Выбегать из конференц-зала приятно, пока я не покидаю здание и не понимаю, что мне некуда идти. Я не хочу весь день тусоваться в своей комнате, скрываясь от всех. Вот так я и исследую территорию лагеря Охотников.
Я начинаю с прогулки вдоль забора. Когда минут через десять он не заканчивается, я направляюсь через открытое поле к трассе. Дешевая имитация более модных стадионов, на которых я раньше бегала на соревнованиях по легкой атлетике, покрывает в основном грунтовую землю.
Внутри есть футбольное поле, покрытое сорняками и травой. Нарисованные линии состарились и выцвели. Однако на трассе нет сорняков. Охотники должны часто использовать его; или они очень щепетильны в отношении своих грязных дорог.
Я не одета для бега, поэтому иду к небольшому зданию в конце поля. Снаружи стоят большие тракторные шины, а вдоль внешней стены стоит давно забытое сломанное оборудование.
Дверь закрыта.
Осторожно повернув ручку, я открываю ее, улыбаясь, когда ворчание и ругательства доносятся до моих ушей. Теперь это то место, где я могла бы провести свой день. Многие люди боятся тренажерного зала, но я один из тех психов, которым по-кайфу тягать железо. Нет ничего лучше, чем возможность поднять достаточно веса, чтобы мужчины в спортзале начали это замечать и даже старались немного усерднее в своих подходах, решив не отставать от женщины.
Вот это чувство, друзья мои, и есть сила.
Я прижимаю руки к двери, используя свое тело, чтобы замедлить движение и смягчить звук ее закрытия. Охотники либо не услышали моего появления, либо их это не волновало.
Долговязая женщина стоит позади пары спаррингующих Охотников, время от времени поправляя их, когда они сражаются и наносят удары. Борются еще несколько пар. Другие Охотники работают над боксерскими грушами или атакуют гигантские манекены, имитирующие размер волка.
Есть одно занятие, которое вызывает у меня интерес, и я не могу не приблизиться к очереди людей. Они все ждут с пригоршней ножей у каждого. Девушка-метательница рычит от досады и направляется
Мужчина, выглядящий примерно на тридцать, жестом подзывает другого студента вперед, бормоча какие-то инструкции, прежде чем наблюдать, как молодой парень швыряет клинки. Злая улыбка пробегает по моему лицу, и мой желудок трепещет.
Когда парень заканчивает, инструктор ждет следующего человека, терпеливо наблюдая за его позицией и предлагая несколько советов. Я подползаю ближе, не в силах удержаться от просмотра. Взгляд инструктора метнулся к мне. Он щурится и осматривает меня с головы до ног; не в грубом смысле, а скорее в смысле определения, представляю ли я угрозу.
Он что-то говорит парню, бросающему ножи, прежде чем подойти ко мне. Я выпрямляюсь в полный рост и кладу руки на бедра.
— Ты похожа на свою мать.
Я хмыкаю. Эти слова бьют меня в живот и заставляют улыбнуться.
Заметив мою реакцию, он смущенно смотрит на меня.
— Извини, я не очень хорош в представлении. Я Мак.
Глядя на его протянутую руку, я сжимаю губы и пожимаю ее.
— Я Деми, и если ты хочешь оставаться со мной на одной стороне, не упоминай мою мать.
Мак смеется.
— Да, хорошо. Я тебя услышал. Ты тренируешься с нами?
Я пожимаю плечами.
— Джерри собирается меня остановить?
Его губы растягиваются в широкой улыбке.
— Я бы хотел увидеть, как он попробует.
Я отвечаю на этот жест.
— Я тоже.
— Ножи там, — он указывает в угол комнаты. Там стена мечей, луков и стрел, посохов и ружей. Еще есть стол с разбросанными по нему ножами. — Выберите те, которые покажутся тебе наиболее подходящими, но не думай об этом слишком много. Проверь их, посмотри, какие из них подходят, и встретимся там. — Он тычет большим пальцем в стену для бросков.
Не теряя времени на ответ, я спешу к столу. Мак посмеивается над моим рвением и возвращается к своим ученикам. Я просматриваю широкий выбор ножей. До этого момента я считала себя своего рода знатоком ножей.
Я ошибалась.
Существует много разных видов лезвий. Короткие, длинные. Рукоять закругленная, рукоять квадратная. Кожаный переплет и гравированные рукояти. Изогнутая, прямая, слегка зигзагообразная, зубчатая и гладкая. О боже.
Мы больше не в Канзасе, Тото.
Это фраза подходит как нельзя лучше для описания происходящего. Я определенно не в Канзасе, и это определенно не детская сказка.
Я провожу рукой по нескольким метательным ножам, проверяя их вес. Первый слишком тяжелый и, вероятно, предназначен для мужчины. Второй и третий лучше, но не совсем что надо. Потом я замечаю их. Четвертая пара. Их простой дизайн повторяет остальные, за исключением одного ключевого фактора. Они отмечены маленьким овальным символом, на них выгравирована буква G. Я не уверена, кому они принадлежали, возможно, Джорджане или Джорджине, но когда я беру их в руки, я понимаю, что этот набор для меня.