Взятие. Русь началась с Рюрика, Россия началась со взятия!
Шрифт:
ISBN 978-5-0050-1175-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Откуда начинается Россия? Былинные Киевские времена трогательны и дороги сердцу, а дохристианская Русь как корни огромного дерева надёжно спрятана от нашего познания в слоях исторической почвы. Неугасающая свеча православия на Клязьме и Нерли среди междоусобицы и дикого нашествия. Древние московские князья, вбирающие в свою калиту мелкие городки и уезды, готовые ради своей маленькой вотчины на Боровицком холме резать соседей и унижаться перед Ордой… Всё это, безусловно, наши милые ветхозаветные истоки.
Само слово: Россия – звучит как исключительно планетарное. Россия – это от океана до океана, от ледяных панцирей до ласковых южных морей. Это могучий Урал и вольный Кавказ, это тысячи вёрст тайги, это когда шпалы кончились и рельсов нет, а тайга всё простирается
Волгой конечно можно считать и скромную речку в Тверской области, но настоящая Волга с воспетыми утёсами и ширью начинается после впадения в неё больших рек. Можно считать началом Руси приход варягов, но Россией она становится после объединения Европы и Азии. А началось оно после присоединения Казанского ханства к Московскому государству осенью 1552 года. И тут уж как при впадении Камы в Волгу – ещё надо разобраться кто в кого впадает…
Проект присоединения Казанского края к Москве, который совершили наши предки, не имеет аналогов в истории по своему масштабу, технической оригинальности и здоровой наглости. Ведь что собственно произошло? Молодой царь с небольшим опытом государственного управления, с кучкой молодых же единомышленников встал перед огромной проблемой – Казанским ханством. Наследница Великого Булгара – Казань за сотню лет корнями и ветвями переплелась с государством московских князей, но по своему политическому складу была для Москвы смертельным врагом и тяжёлым препятствием. Что делали многие десятилетия предки Ивана IV и он сам по юности с этой проблемой? Традиционно устраивали зимний поход, чтобы не отрываться от земледелия и не портить нивы, с большим или меньшим успехом намять казанцам бока и вернуться до весенней распутицы. В итоге «Маруся – от счастья слезы льёт!», но заноза остаётся в том же месте.
Строительство крупной крепости в верховьях Волги, сплав и сборка её стен и башен в максимальной близости от столицы государства с сильным военным режимом, умелое привлечение в свою орбиту дружественных или не враждебных народов Поволжья и казанских кланов и наконец штурм и последующий прорыв в просторы Азии – такого не совершал никто до Ивана, прозванного в последствии Грозным. И всё это на глазах не успевших ничего противопоставить Турции и Крымского ханства, которые тоже не были простачками. Достаточно вспомнить, что Крымский хан отомстил за взятие Казани через несколько лет – сжёг Москву.
Казалось бы, на протяжении своего существования человечество только и делало, что строило, захватывало и разрушало города. Когда-то греки взяли Трою, турки разгромили Константинополь и заняли его окрестности – что тут удивительного? А то что «колонизация», как любят в литературе называть присоединение Казани к русскому государству, проходила тут совсем по-другому. Например, испанцы покоряли Америку. Но разве отдавали они побеждённым целые города в своих метрополиях, где-нибудь под Севильей? Это даже дико представить. А вот русские государи отдавали казанским татарам в полное правление целые города и княжества. Хану Шах-Али – Касимов на Оке. Побеждённому хану Ядыгару – Звенигород под Москвой, а братьям Сююмбике – сыновьям хана Юсуфа – город Романов на Волге, позже ставший Тутаевым. Как родного растил при себе Иван Грозный сына хана Сафы-Гирея и Сююмбике, а из потомков отца Сююмбике – хана Юсуфа на благодатной русской почве вырос целый дворянский род, один из самых богатых и влиятельных в России – династия Юсуповых. Мне одному кажется, что здесь есть какая-то недосказанность, какой-то пробел в исторических трудах? Грозный царь, который судя по учебникам, книгам и фильмам мог уничтожать целые города, не стеснялся лично участвовать в пытках и казнях и был крайне подозрителен даже к близким друзьям и родственникам, не то что к противникам – этот серийный убийца вдруг проявляет такую невероятную милость к верхушке враждебного государства. Ну казанский хан Шах-Али понятно – он и его касимовские татары давно служили русским князьям. Но хан Ядыгар и жена бывшего хана Сюмбике, её сын и родственники – откуда такая беспримерная забота, желание Ивана Грозного устроить им жизнь в полном достатке, почёте и богатстве?
Глубокое, я бы даже сказал, любовное изучение истории России на протяжение всей сознательной жизни приводит к выводу, что она изобилует огромным количеством белых пятен. Одно и тоже событие обрастает несколькими версиями, и каждая имеет под собой почву, и противоречит другой. Мы знаем точные даты и места событий восстания Спартака или составления Хартии вольностей Англии, но мы не знаем точно, где были подготовлены стены, башни и церкви Свияжска, которые потом были разобраны, сплавлены вниз по Волге и собраны уже на месте. Ну что это значит «срублен в Угличских лесах в вотчине бояр Ушатых»,
История как будто сторонится последних лет жизни Сююмбике. Увезена в Москву в 1551 году, насильно выдана замуж за бывшего казанского хана – вассала русского царя Шах-Али и умерла в Касимове. Могила неизвестна. Как-то слишком мало сведений для исторической личности, женщины-правительницы Казанского ханства, изысканной красавицы, жены двух, а с Шах-Али – трёх казанских ханов, героини татарского эпоса, вы не находите?! Может быть сведения о ней нарочно утрачены, чтобы что-то скрыть? Или при её жизни – для безопасности, а может и потом – чтобы принизить её роль?
О самом Иване Грозном написано книг и снято столько фильмов, что, казалось бы, уж тут то всё понятно. Но и его фигура в доступных для широкого круга источниках настолько демонизирована и упрощена, что это приводит к абсурдным парадоксам. Особо выделяется страсть Ивана IV к мучению людей, убийствам, издевательствам и надругательствам. Если описание этих зверств сложить в совокупности, то возникает ощущение, что ни на что другое времени просто не должно оставаться. Насиловал чужих жён, топил собственных, давил людей на улицах, изощрённо казнил, лично пытал, пьянствовал и развращал юношей… Когда только на всё это находил время уникальный человек, которому нужно было продумывать отношения с Турцией, Крымом и странами Европы. Проводить, причём эффективно, военную реформу. Составлять планы военной кампании на Волге и лично принимать в ней участие. Отдавать указания и контролировать масштабное строительство от острога в Алатыре до каменных соборов в Казани и Свияжске. Это всё может делать сумасшедший маньяк, как его рисуют? Так ведь не Ивана одного. Младший брат его, Юрий, по-мнению составителей исторических трудов был «безумен, бессловесен». Сын Ивана, русский царь Фёдор Иоаннович – «постник и молчальник, слабый здоровьем и умом». Как сопоставить, что в годы правления этой семейки слабоумных и маньяков были основаны города Воронеж, Белгород, Самара, Саратов, Царицын (шутка ли – будущий Сталинград!), Тюмень, Сургут и т. д. Как это они сами возникли и управлялись, если царь был занят исключительно насилием? Когда смотришь на шедевр мирового зодчества собор Василия Блаженного и сопоставляешь его дивный облик со сводным образом кровожадного до бессознательности Ивана IV, то несоответствие, несовпадение пазлов возникает само по себе. В этом месте только не подумайте, что я буду изображать из Ивана Грозного гуманиста! Войны, пытки и казни сопровождали путь любого создателя империи, начиная от властелинов античности до Петра Первого и вождей XX века. Главное то в том, что в своей жизни Ивану IV довелось принимать важнейшие решения, которые в итоге заложили основы, да просто стали актом рождения России. И ведь до принятия этих решений он наверняка сомневался, когда что-то не получалось – отчаивался, но всё равно делал.
Я не могу отделаться от сопоставления событий середины XVI века с делами, происходящими в России начиная с 1999 года. Ныне действующий Президент Российской Федерации Владимир Путин, наверное, тоже в чём-то сомневался, когда принимал тяжёлые решения. Ну вот получить в руководство страну, в которой каждый из субъектов понабрал себе «суверенитетов – сколько хотим», вплоть до противоречащих законов, чуть ли не собственных армий, притеснений по национальному и языковому признаку. Уверен, очень трудно было урезать непомерно раздувшиеся за 1990-е годы интересы региональных элит и привести всю нашу многообразную страну к единому праву и порядку. Где-то это удалось убеждением, а где-то только с применением жёсткой силы. Ну а что было делать? Ждать, пока страна погрузится в раздор и хаос гражданских войн?
Пример возвращения Крыма в Российскую Федерацию ещё ярче. Президент не мог не понимать всей ответственности трудного решения, грядущего обострения отношений на мировой арене, сложностей экономического плана. Но, а что было делать в исторической перспективе? Какой ещё мог быть вариант? Оставить наших бывших сограждан, отчаянно на протяжение двадцати лет стремящихся к России, на произвол судьбы? Дождаться, что базы Черноморского флота займут корабли чужих стран? Если не сравнивать нюансы и масштабы, то свершения эти по исторической значимости очень похожи на сделанное в середине века XVI. При присоединении Крыма мировая общественность ахнула: «Надо же, впервые за многие десятилетия Россия не утёрлась, не бросила русских за своим рубежом, а посмела заступиться!».