Взыскующие града. Хроника русской религиозно-философской и общественной жизни первой четверти ХХ века в письмах и дневниках современников
Шрифт:
От "старца" [626] не имел прямых вестей, а только через Вл<адимира> Ал<ександровича> [627] , (который у меня был вместе с В.М.Васнецовым [628] ). Ему написал на днях: мою заметку по поводу письма арх. Антония, одобренную Вл<адимиром> Ал<ександровичем>, "Слово" не напечатало, вероятно за черносотенство [629] . Прощайте, пишите. Храни Вас Христос!
626
Видимо, речь идет о М.Новоселове, "авве".
627
Кожевников В.А.
628
Ср.
629
Текст заметки не найден.
Ваш С.Б.
Сколько же у Вас экзаменов-то?
123. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой [630] <25.06.1909. Москва — Шварцвальд>
Дорогая Маргарита Кирилловна,
Теперь наш отъезд в Берлин окончательно решен; мы выедем из Москвы 30 Июня, а там — куда пошлет берлинский доктор. Это не означает плохого состояния моего здоровья; но надо поступать в ремонт поскорее в предупреждение худшего.
630
Ранее опубл. с коммент. А.Носовым //Новый мир. № 9, 1993. Комментарии дополнены.
Получил Ваше письмо и открытку с рейнского водопада [631] . Относительно Соловьева Вы много чувствуете верно. Схематизм и диалектическое построение хода всемирной истории, несмотря на замечательный блеск, — самая слабая и даже несколько легкомысленная часть этой философии. Все эти построения к концу его жизни рухнули, как карточные домики. Посмотрите, что от них осталось в "Трех разговорах"! Не только нет речи о могущественной католической и русской империи, — но Россия — даже не самостоятельное государство: она — сначала под китайским игом, потом — под властью Антихриста. Где же тут русско-польско-еврейская теократия? Соединение церквей влечет за собой уже не политический переворот, а кончину мира [632] .
631
Открытка с видом Рчеинфалл шпослана "по дороге на автомобиле из Ст.-Бласиенш в Цонстанзш" ОР РГБ, ф.171.3.2, л. 26.
632
По мнению автора В.Соловьев к концу жизни отказался от идей, высказанных в его работе "Еврейство и христианский вопрос" (1884), где в частности сказано: "Можно было бы отчаяться в судьбах христианства, если бы в запасе всемирной истории не хранились еще свежие силы — силы славянских народов. Обе нации, представляющие собою два противоположные полюса в славянстве — Россия и Польша — еще не отреклись от начала христианской теократии. Лучшие люди Польши, а также вся масса простого польского народа — остаются ревностными католиками и усердно поддерживают теократическую идею Рима. Лучшие люди России и масса русского народа пребывают верными восточному православию и держатся теократических преданий Византии. В среду этих двух религиозных наций, имеющих каждая свою особую теократическую идею, история вдвинула третий религиозный народ, также обладающий своеобразным теократическим представлением — народ израильский. <…> Объединение христианства будет великим разделением иудейства: но если разделение хрисианства было для него бедствием, то разделение Израиля будет для него великим благом. Лучшая часть еврейства войдет в христианскую теократию, а худшая останется вне ее, и лишь в последние времена, получив возмездие по правде Божией, спасается по Его милосердию, ибо твердо слово апостола, чтовесь Израиль спасется."Собр. соч., т. 4, с. 172, 184. Объединение церквей в "Трех разговорах" происходит в пустыне в лице горстки верующих, представителей трех основных ветвей христианства, чудом спасшихся от преследования Антихриста, непосредственно перед Вторым Пришествием Иисуса Христа.
Вообще та доля лжи, которую Вы в построениях Соловьева инстинктивно чувствуете, заключается именно в его идее теократии. Он считает государство частью Тела Христова и требует, чтобы оно походило на Церковь! Если довести эту мысль до конца, то получится нечто ужасное: такое государство должно исключить из себя всех иноверцев; нельзя же от неверующих, мусульман и других некатоликов требовать, чтобы они занимались осуществлением католическойтеократии. В результате — без деспотической власти и без инквизиции в самом средневековом смысле для осуществления такого государства не обойдешься. Соловьев этого не понимал, потому что он был в сущности слишком восточный неотмирный человек и большое
Что касается "материализма" в еврейском смысле, то в этом религиозном смысле — я также материалист; только не знаю, — в этом ли смысле Вы называете себя материалисткой; во всяком случае в Ваших цитатах из Соловьева нет ничего, под чем бы я не подписался.
Знаете ли Вы, в чем слабость Соловьева? — Несомненно в обломовщине. Гончаров прекрасно понял Обломова, потому что это — он сам; в Обломове — его собственная бездеятельная, созерцательная природа; но когда в противовес Обломову он попытался изобразить деятельный, практический характер, то вышел карикатурный, несимпатичный и совершенно неправдоподобный немец Штольц [633] : таких не бывает.
633
Энергичный и волевой персонаж романа И.Гончарова "Обломов", противопоставленный расслабленному и безвольному Обломову.
Вот теократия Соловьева и напоминает мне этого Штольца; из черт, недостающих Обломову в России, не построишь идеального общества, а только отвлеченную и нежизненную схему. Курьезно, что за изображение практического идеального христианства взялся самый непрактичный человек, какой только существовал в нашей непрактиеской России [634] . Чтение Соловьева укрепляет в мысли, что России не суждено политическое величие: она будет велика тем, чем был велик Соловьев и прочиеш шее гении, — не внешним, а внутренним своим делом. Какой урок заключается в том, чтовнешние замыслы Соловьева рухнули! В религиозном творчестве мы можем достигнуть великого, а в политике — дай нам Бог, хотя бы сносного.
634
О житейской непрактичности В.Соловьева Е.Трубецкой подробно рассказывает по личному опыту общения с ним во вступительной главе "Личность В.С.Соловьева" //Миросозерцание В.С.Соловьева, т.1, с. 7.
Теократия в сущности — попытка влить вино новое (Царствие Божие) в ветхую форму государства. Неудивительно, что вино разорвало мехи; и так как мы, русские — по самой нашей природе — любители нового вина, то "мехи", по всей вероятности, всегда у нас будут дырявые. — Немцы на этом основании будут считать себя высшей расой: у них такого вина нет; зато мехи — превосходны. Поеду в Германию и, поскольку питье вод не помешает, посмотрю каково у них то и другое.
Крепко целую Вашу руку
Ваш Кн. Е.Трубецкой
124. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой [635] <25.06.1909. Бeгичeво— Ст.-Бласиен>
25 июня 1909 г.
Дорогая Маргарита Кирилловна,
Прежде всего о моих занятиях Соловьевым. Ведь эти занятия едва начались, а я уже чувствую, что они много мне дали: опять что-то загорелось, и вылилась из-под пера одна большая статья "Патриотизм и национализм" [636] , в которой Вы увидите, что что-то зажглось. По тому, как льется, я чувствую, что горит; надеюсь, что будет разгораться; но на Ваш вопрос, чувствую ли я себя во всеоружии, я скажу — "еще нет". Ведь это "всеоружие" — не начало, а венец дела, которому я хочу служить. Могу только свидетельствовать о моей решимости служить, а затем — что Бог даст! Только оставьте это выражение — "теократическое дело".
635
Опубл. с комментариями А.Носовым //Новый мир. №9, 1993.
636
Опубл. //Московский Еженедельник. 1909, № 27.
Я верю в Божье дело и в Божье царство; а "теократия" — только человеческая фальсификация; такой порядок, где Бог только ограничивает и сдерживает зло, прибегая для того к светскому мечу, — неш шесть еще Божье царство; Бог может царствовать только извнутри, а не извне. Я думаю, что внешней теократии на свете (в смысле действительного Боговластия) нет и не будет, потому что в деле спасения она была бы тормозом; человечество на ней успокоилось бы, что было бы концом христианского прогресса.
Вообще, где Божье царство, там зло уже побеждено; оно ни в каком случае не может быть только внешним порядком. Поэтому теократия, в которой католический первосвященник и царь правят над людьми независимо от их вероисповедания, убеждения и воли — сущая нелепость с христианской точки зрения; если христианство требует совершенно свободного единения людей с Христом, то принудительная теократическая власть с государственными полномочиями ему по существу противна.
Вы спрашиваете о моем здоровье; оно не дурно, и чувствую себя бодрым; но все-таки еще нет коренного излечения; и вот почему мы 30 го июня трогаемся в путь, чтобы второго числа быть в Берлине. Не знаю, куда пошлет нас берлинский доктор; нам московский усиленно рекомендует Неуначр (недалеко от Кельна).