Взыскующие града. Хроника русской религиозно-философской и общественной жизни первой четверти ХХ века в письмах и дневниках современников
Шрифт:
Коген, Авенариус [653] , Скрябин, — все это вариации на одну и ту же тему — "смерть и время царят на земле" [654] ; вопреки Соловьеву они смерть и время "зовут владыками"; ужасно мало теперь людей с крыльями, способных взлететь над временем. И эту свою неспособность выдают за философию! Мне хочется драться, когда я это вижу. Толпа всегда будет принимать их за учителей жизни, потому что они сами не вышеш шее и этим самым льстят ей; ей лестно признавать философами людей, которыеш шей по плечу и насквозь понятны благодаря своей философской вульгарности.
653
Авенариус Рихард (1843-1896) — швейцарский
654
...Смерть и время царят на земле,—/Ты владыками их не зови; /Все, кружась, исчезает во мгле,/Неподвижно лишь солнце любви. — Последнее четверостишие из стихотворения Вл.Соловьева "Бедный друг! истомил тебя путь..." См. Собрание сочинений, Брюссель, 1970, т.12, с.23.
Покойный Аксаков говорил: "Со всяким игом можно примириться, но иго глупости невыносимо" [655] .
Верочка [656] Вас целует. Ну прощайте, крепко целую Вашу руку.
Ваш Е<вгений> Т<рубецкой>
129. С.Н.Булгаков — А.С.Глинке [657] <27.08.1909.Корeиз — Симбирск>
27 августа 1909 г. Кореиз
655
Неточная цитата из передовой статьи газеты "Русь" 1882 //Аксаков И.С. Сочинения. М. 1886, с. 503.
656
Трубецкая Вера Аександровна, (урожд. княжна Щербатова), (1867-1942) — жена Е.Н.Трубецкого.
657
РГАЛИ ф.142, ед.хр.198, оп.1, л.104. Адресовано в Симбирск.
Милый Александр Сергеевич!
Не беспокойтесь за нас. Бог, посылающий испытания, дает силы и переносить их, да и вообще, человек может перенести больше, чем думает. Я испытал такие страдания, каких еще никогда не испытывал, но и пережил такие осенения благодати Божией, — такое живое соприкосновение с тем миром (с душой нашего Ивашечки у его гроба), как тоже никогда раньше, и между горем и живым стремлением к Богу все время двоится наша жизнь.
Неля, несмотря на приливы отчаяния и ропотности иногда, по собственному побуждению говела, причем на исповедь и причастие пошла прямо от могилки нашего мальчика. В ней и в нем вообще, я чувствую ключ нашей будущей жизни. О, Александр Сергеевич, если бы мне сохранить хоть часть того, что мне открывалось и перенести это в новую жизнь. «Забвена буди, десница моя, если забуду тебя, Иерусалим»! [658] А между тем чувствую, что уже тону в болоте, не в силах расправить крылья… И если бы я был достаточно серьезен и постоянен, я должен бы окончательно излечиться от религиозных новшеств, послеуслышанного мною слышимого и теперь зова оттуда, говорящего, что все здешнее преходяще, и наша родина — там, как и учит нас святая Церковь… В Москве буду лишь в начале декабря. Как Ваши экзамены? Пишите.
658
Неточная цитата из церковнославянского текста Пс. 136, 5: «Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя».
Целую и молюсь.
130. А.В.Ельчанинов. Дневник [659] <9.09.1909. Сeргиeв Посад>
9 сентября
Сегодня за утренним чаем Павлуша <Флоренский> рассказал мне о себе следующее. Еще этим летом П<авел> часто говорил мне, полушутя, полусерьезно, о своем интересе к кабацким песням, к пьяницам, о том, что он сам пробует пьянствовать.
— По крайней мере, эти люди, — говорил он, — простые, без всякой фальши, а я хочу простой жизни с простыми людьми.
659
Ранее
Когда я приехал сюда (8-го сент.), Павлуша встретил меня сообщением о своем пьянстве. Я не поверил тогда. За чаем сегодня он начал с того, что сообщил о своем намерении прочесть студентам ряд лекций о пьянстве.
— Я начну с того, что центральным пунктом философии считается сейчас вопрос о познании, т.е. вопрос о познавании реального; но ведь всякое познаваниеш шесть выхождение из себя, я думаю, что исторически гносеологический вопрос зародился из культа опьяняющих растений, т.к. лучше всего явление выхождения из себя, тождества субъекта и объекта знают пьяные. Интересно то, что опьянение различными веществами дает совершенно различные переживания. Например, ром, водка и вино. Их действие совершенно различно. Я теперь много пью, я даже думаю, что это полезно. У нас слишком много еще всяких диких порывов, которым надо давать выход. Если б мы воевали, сражались с разбойниками — тогда другое дело. Когда я много выпью, на другой день я чувствую себя очень хорошо. Я даже физически стал поправляться, — все это замечают и не знают почему.
— Но разве ты не думаешь, что от пьянства притупляются способности?
— Я знаю это, но я этого и хочу; мне противна всякая культурность, утонченность, я хочу простоты.
— Но ежели ты потеряешь способность отличать божественное от дьявольского, то не боишься ли впасть в какие-нибудь искушения и соблазны и попасть на дорогу, которая ведет к гибели?
— Я и так погибший, — это было сказано очень серьезно. — Вообще у меня наступает какой-то перелом. Близок уже 27 год, значит это неизбежно.
— Но почему ты сам решаешь это все, почему не посоветуешься с духовником?
— Почему ты думаешь, что я не советовался? Если я спрошу духовника, что мне выбрать, самоубийство или пьянство,он запретит и то, и другое, и иначе он не может ответить. Конечно, я мог бы удержаться от этого, но я знаю, что тогда будет еще хуже; а потом — видно иначе никак себя не смиришь…
131. В.Ф.Эрн — Е.Д.Эрн <11.09.1909.Москва — Тифлис>
Москва
11 сентября 1909 года.
<…> Все эти дни занимаюсь к экзамену, не очень много, хотя сосредоточенно; а в свободное время, которого остается все же много, хожу по делам и людям. Вчера, проходя по переулку Белого, решил зайти к нему, но не застав его дома, пошел домой. Проходя мимо квартиры Д.Н.Егорова [660] — вдруг собразил, что хорошо бы его повидать. Он оказался дома и с обычным оживлением встретил меня и повел в столовую. Он был очень весел, мил, очень доброжелателен ко мне, и я провел у него с удовольствием часа два. Это поистине русско-немецкое произведение. Энергии и сил без конца! Он весь так и брызжет жизнью. Дел у него подавляюще много. Одних лекций в неделю 16 часов!! У него ужешесть детей!! И с ними он возится и дурачится два часа в день! При этом у него растет громаднейшая и ученейшая диссертация, о больших достоинствах которой я слышал от других. При этом у него масса сношений с людьми: беседы с курсистками на дому, всякие педагогические предприятия, издание учебных хрестоматий и пр. и пр. Он просто восхищает меня своей кипучей энергией. Когда он был два года заграницей за разысканием материалов к своей диссертации, он немецким студентам читал по-немецки четыре семестра. Он писал своей женеш шежедневно! <…>
660
См. примеч к п. 35.
Когда я возвратился от Дмитрия Николаевича и только что успел пообедать, пришла Надя в очень расстроенном виде. Вела себя нервно и, говоря всякие пустяки, ушла. Я закончил свою работу, у меня был свободный вечер, и я решил пойти к Наде. Купил конфет, пирожного и пошел. (Надя живет очень близко). Надя в совершеннейшей меланхолии лежала на диване; когда увидела сладости — так была необыкновенно тронута, что несколько минут плакала. Я занялся Надюркой и только через минут десять мне удалось перевести Надю в третье измерение. Саша приготовила чай, и мы мирно разговаривая сели за чай. <…>