Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
Его мысли всё быстрее неслись вскачь, а магическое зрение мчалось к самому центру узора. Макс ощутил растущее возбуждение, словно вскоре перед ним могут раскрыться все сокровенные тайны вселенной магии. И частью сознания он слишком поздно распознал неестественную природу сего ощущения. Часть сознания слишком поздно обнаружила, что Глаз действительно окружён ловушками.
Макс отчаянно пытался укрепить свою мысленную защиту, понимая, что вскоре она подвергнется нападению. А пока он этим занимался, его сознание, наконец, достигло центра замысловатой магической конструкции. В тот момент, как раз перед тем, как его накрыла пелена черноты, Макс заметил, что движимый тщеславием или манией величия создатель Глаза оставил на нём свою подпись. Вне всяких сомнений, он хотел, чтобы те, кто раскрыл его секреты,
Макс испытал удивление и ужас, глядя на эту магическую печать, столь явную и заметную любому чародею, как если бы она была написана рукой. Прежде чем тьма поглотила его, Шрейбер безошибочно установил личность создателя Глаза Кхемри, чем был весьма и весьма напуган.
Глава третья
— Нашёл что — нибудь, человечий отпрыск? — спросил Готрек скучающим и разражённым тоном.
Феликс понимал гнома. Несколько часов копаний в записях брата Бенедикта не дали почти ничего. Приобретённый у „Зучи и Петрилльо“ из Альтдорфа, Глаз Кхемри был частью лота, проданного аукционному дому вдовой какого — то барона Кейнстера из Варгхафена. Феликс никогда о таком не слышал, что вряд ли было удивительно. В Империи полным — полно древних аристократических родов, чересчур много, чтобы кто — то это отслеживал. Феликс только знал, что тот Варгхафен — маленький городок близ Талабхейма, что не сильно помогло делу. Он снова покашлял, чувствуя небольшой озноб. Нашлись упоминания о встрече с Адольфусом Кригером. Нашлась даже пара его писем, написанных чётким и плавным почерком, в которых Кригер просил о встрече с Бенедиктом и его клиентом, называя себя коллегой по увлечению древностями. Там были упоминания о предстоящем посещении Праага, а обратный адрес находился в Мидденхейме. Сейчас не было способа проверить адрес, разве что суметь убедить Малакая Макайссона проделать на „Духе Грунгни“ весь путь до города — государства на горе, однако, принимая во внимание текущие обстоятельства, сие выглядело легкомысленной тратой времени гнома. В любом случае, Малакай готовится покинуть город и направиться обратно в Карак Кадрин, чтобы доставить в Прааг больше гномьих войск до военных действий, что возобновятся весной, если только не раньше. Ему есть чем заняться вместо сумасбродной затеи разыскивать какого — то типа, чьё имя и адрес, вероятнее всего, вымышлены. Но Феликс всё равно забрал письма. По меньшей мере, у них имеется доказательство, что таинственный Кригер существует, а не является плодом воображения Андриева.
— Кое — что, — ответил Феликс Истребителю. — Бенедикт был педантом и фиксировал все свои встречи, но здесь нет ни малейшего намёка на то, где он находится и почему пропал.
— Значит, пришло время навестить таинственно дезертировавших охранников.
Феликс кивнул. Ничего иного ему в голову не приходило. Здесь они потратили всё послеобеденное время и добрую часть вечера.
Адольфус шёл по засыпанным снегом улицам. Его плащ был плотно запахнут, а капюшон скрывал лицо. В данных погодных условиях никто не счёл бы сие необычным. Улицы были практически пусты, и прохожие этим вечером часто были ещё более закутаны, чем он. Адольфус всё ещё ощущал небольшую усталость. Как и всех его собратьев, дневной свет замедлял Кригера и бил по глазам. От слишком долгого пребывания на солнечном свету он мог бы жестоко обгореть и испытать значительные страдания, а для излечения потребовалось бы много свежей тёплой крови.
Он чувствовал себя немного заторможенным. Адольфус знал, что намедни существенно перебрал с едой, а значительный избыток крови для него столь же плох, как и её недостаток. Голова болела. Мысли разбегались, и было сложно сосредоточиться. Кригер гадал, дело тут в испорченности какой — то крови из той, что он пил, или он стал жертвой какого — нибудь не проявляющегося явно безумия, которым столетия существования иногда награждали его собратьев. Однажды, будучи молодым и отчаянным, он выпил кровь мутанта, чьи вены были поражены искривляющим камнем. Тогда у него возникли похожие ощущения, хотя и близко не столь неприятные.
Было сложно сконцентрироваться. Глубоко внутри разгоралась ярость. Адольфус чувствовал потребность рвать и кромсать, найти жертву и убить её лишь жажды убийства ради. Он старался взять себя в руки. Такое ему не нужно, не сейчас, когда на кону стоит столь много, и талисман, который он так долго и упорно разыскивал, почти у него в руках. Ему необходимо сохранять рассудок на случай, если остальные почуют, что он собирается сделать. Если графиня или какой — либо другой представитель Совета Древних прознает о его местонахождении и догадается о его цели, всё может пойти прахом. В конце концов, им, как и самому Кригеру, также известны пророчества Носферату, даже если не хватает смелости попытаться их воплотить. Нет, он не может позволить себе оплошность.
Может ли такое быть, что он сам желает себе провала? За своё долгое существование Кригер повидал немало странностей. Он знавал некоторых своих собратьев, которые пускались в долгие странствия, чтобы поддерживать в себе мотивацию и интерес, но позволяли себе сойти с тропы и угаснуть, как только достигали своих целей. Возможно, какая — то его часть желала избежать подобной участи.
Почувствовав, что за ним наблюдают, Адольфус позволил своей чувствительности сферически распространиться наружу. Позади слышались мягкие шаги. Он почувствовал только двоих, и они находились не слишком близко. Вероятнее всего, это разбойники, причём отчаянные, чтобы выйти на дело в ночь, подобную этой. Адольфус ускорил шаг. На этот вечер у него намечены дела, и Кригер не желал, чтобы ему помешали. Он слишком много времени потерял на переговоры с упрямым стариком. Время переходить к более прямым методам. Адольфус отправил своего слугу Роча созвать свиту. Ему пришлось пойти на такой риск, и дело плохо, если об этом узнают агенты Совета. Время выходит. Ему нужно позаботиться о других вещах. Кригер хотел найти Глаз до того, как им полностью овладеет безумие. Возможно, он сможет преодолеть его последствия, заполучив талисман. А если безумие является воздействием этого проклятого города, то чем быстрее он его покинет, тем лучше.
Кригер заметил, что лишь только он прибавил скорость, то же сделали и преследователи. Он покачал головой, стараясь побороть побуждение развернуться и порвать их в клочья, как зверь свою добычу. «Тихо, — уговаривал он себя. — Сохраняй спокойствие. В этом нет необходимости». Но зверь, поселившийся на задворках его разума, твердил иное: «Те люди глупцы и заслужили смерть. Как оскорбительно, что подобные скоты осмеливаются его преследовать. Их законная роль быть жертвой, а не хищником, и ему следует показать им ошибочность их поведения».
Кригер замедлил шаг. Теперь его преследователи решились. Они приближались, не снижая темпа. Как хорошо ему знакомо это ощущение. Решение принято. Время подобраться для смертельного удара. Адольфус ждал до последнего мгновения, прежде чем развернуться к ним. Двое мужчин, как он и определил. Среднего роста. Закутанные в плотные накидки. Зоркие глаза Кригера подметили каждый стежок на заплатах. Лица горят решимостью. В руках блестят длинные ножи. Они не намерены проявлять милосердие. Они собираются его убить и забрать его имущество, ну, так они думают.
Адольфус даже не побеспокоился достать свой меч. Он знал, что тот ему не понадобится. По сравнению с ним люди двигаются ужасно медленно. Когда первый подошёл к нему, Адольфус легко уклонился от неуклюжего выпада своего противника, вытянул руку и схватил того за горло. Один быстрый рывок и шея мужчины сломана. Адольфус почувствовал, как под пальцами хрустнули позвонки, и увидел, что свет меркнет в глазах мужчины. Напарник грабителя пока даже не заметил, что произошло, а Адольфус не собирался дать ему на это время.
Кригер решил показать этому глупому смертному смысл понятия „ужас“. Он ударил того рукой. Удар был столь силён, что кулак пробил плоть и глубоко проник в брюшную полость мужчины. Адольфус почувствовал вокруг своей руки мокрые липкие органы. Со сноровкой, которая вырабатывается лишь столетиями, он вытянул и сжал свои пальцы. Что — то хлюпнуло и, когда он это вырвал, раздался странный булькающий звук.
Мужчина лишь тогда начал кричать, когда Адольфус выставил кусок плоти перед его глазами. Грабителю понадобилось несколько секунд, чтобы опознать в том куске свою печень.