Worm
Шрифт:
– - Я хочу за руль. Поменяемся местами.
Он отупело кивнул и выбрался из джипа. Она перелезла на водительское сиденье и подождала, пока он заберётся, перед тем как вырулить.
Джип рассекал мелководье, покрывшее улицы. Какие-то люди заметили, что она уехала, она это знала, и теперь следовали за ней в отдельной машине. Она могла чувствовать их, чувствовать каждого, как отпечаток эмоций в совершенно индивидуальной конфигурации. Смесь личной гордости и уверенности, что она чувствовала в них, подсказывала, что это военные. Солдаты, что должны были сменить этого парня?
Осталось
– - Достань пистолет.
Он выловил её между сиденьями, поднял.
А затем направил прямо на неё.
– - Нет. Стоп.
– - сказала она.
Слишком неопределенно. Чёрт. Над этим всё ещё надо работать. Она вложила в него столько сомнений и неуверенности, сколько смогла, чтобы удержать от выстрела. Затем она остановила всю "музыку", что входила и выходила из определенной точки в самой передней части его мозга. Она знала, что музыка была её способом понимания и распознавания биологических процессов, управляющих человеческими эмоциями. Слушая её, она понимала, что чувствуют люди, какие эмоции управляют их состоянием.
В его кратковременной памяти должна остаться только одна важная в данный момент вещь. Она. Если эту связь оборвать, он не будет ничего к ней чувствовать, не сможет подумать о самосохранении, не сможет почувствовать ни злобы, ни ненависти. Ещё одно изменение, перенаправление потока эмоций от его семьи к ней, и он будет испытывать сильнейшее отвращение к мысли о том, чтобы навредить её, не сможет выстрелить в неё, как не смог бы выстрелить в собственную дочь.
Мужчина убрал оружие, и уронил его на колени. Он согнулся, прижав руки к голове, и затем простонал:
– - Нет.
Она была близка к своей цели. Она затормозила и выскочила из машины. Второй джип остановился где то в десятке метров, и из него вылезли двое солдат.
– - Эй!
– - крикнули ей.
Она повернулась к ним спиной, вставляя наушники. Плейлист снова начал проигрываться с самого начала. Она достала телефон и пропустила несколько песен, задержавшись, чтобы удалить одну из них.
Она начала подпевать:
– - Лав ми, Лав ми, ю ноу ю ванна лав ми...
– - Эй!
Она почувствовала, как её пассажир вылезает из джипа, услышала звуки речи -- предупреждения, вопросы. Страх нахлынул на всех трёх мужчин, раздались звуки стрельбы из нескольких стволов. Она улыбнулась. Властям будет непросто разобраться, что тут случилось.
Она сомневалась, что стоило приезжать в Броктон Бэй. Её совсем не прельщала перспектива задержаться в месте, где многие районы оставались без света и ещё больше -- без рабочей канализации. Но Ожог и Ампутация были в восторге, а Джек Остряк пошел на поводу желаний Ампутации, убедив группу сюда приехать. Краулеру, Манекену и Сибирячке, похоже, было всё равно. Впрочем, Краулер и Манекен не демонстрировали много эмоций.
Она думала, что может хоть Птица-Хрусталь окажется союзницей, но та ненавидела её. Высокомерная сучка согласилась навестить Броктон Бэй, просто чтобы испортить ей день.
Но она должна
Люди здесь были такими восхитительно ебанутыми...
В такой ситуации обычные граждане делали то, что ранее никогда бы и не помыслили. Воровали, нападали на соседей, обменивали то, что когда то считали драгоценным, на одежду, еду, туалетную бумагу и прочие необходимые вещи. Эмоции грубые, гораздо ближе к поверхности, ими куда легче манипулировать.
Музыка прекратилась. Она проверила телефон. Предупреждение на экране говорило, что аккумулятор заканчивается.
Она выругалась. Больше откладывать нельзя. Она набрала номер, но не стала поднимать трубку к уху. Хорошо. Теперь у неё есть пятнадцать минут
Она потянулась и стала нащупывать отклонения. Эмоциональные отпечатки, выделяющиеся из общего фона.
Остальные семь членов Девятки были тут. Несложно найти. Один или два взаимодействовали с другими отклонениями. Самыми ебанутыми в этом ебанутом городе. Она изучила каждое из этих неизвестных отклонений в течении недели, наблюдая, как меняются их эмоции, пока они занимались повседневными делами, иногда она навещала места, где те любили бывать, чтобы понять, что их окружает. Медленно она собрала картинки, создала профили, вычленила тех, кто имел силы и описала их другим членам Бойни Номер Девять. Каждый из них сделал свой выбор.
Девушка в заточении. Заносчивый технарь. Собачница. Мечтательница. Вождь. Зайчишка. Сломленный убийца. Крестоносец.
Всё, что она хотела -- несколько минут, чтобы навестить своего избранника. Ей не надо было придумывать ему прозвище. Он был достаточно хорошо ей знаком. Она улыбнулась.
Снаружи сидели двое. Она сразу поняла, что это солдаты, но не на государственной зарплате. Они были одеты в чёрное, на них была броня, которой она раньше не видела.
– - Нет, -- она не дала им взяться за оружие смесью сомнения, апатии и тревоги. Добавив к своим словам сильную волну депрессии, вины и ненависти к себе, она скомандовала им:
– - Убейте себя.
Это случилось не сразу, но одной силы воли было не достаточно, чтобы справиться с самыми сильными и мучительными эмоциями, которые они когда-либо испытывали. И когда самообладание дало слабину, стволы взлетели к ртам и головам для последнего выстрела.
Она чувствовала других внутри здания, они были встревожены выстрелами, двигались вперёд. Ещё четыре солдата, и четыре других, оставшихся на месте. Не солдаты.
Она не хотела, чтобы они вышли. Она сделала то же, что и с охранниками снаружи, раздавив их отчаянием, подавив их ненавистью и паранойей. Всё прошло чуть быстрее, чем с первыми -- у тех солдат был враг, кто-то, на ком можно сконцентрировать негативную энергию, кто-то, кто отвлекал их. Удивительно, как это может быть важно.