Worm
Шрифт:
Я уступила дорогу трём людям, которые из последних сил поддерживали друг друга. Все они пострадали от песка. Местами кожа висела лохмотьями. Там, где кожа не была содрана, виднелись тёмно-коричневые и фиолетовые синяки и ссадины, в других местах взгляду открывалась красная кровоточащая плоть. Один из людей, кажется, ослеп. На месте глаз у него запеклась кровь пополам с песком.
Две машины скорой помощи остановились всего в квартале от территории, на которую я заявила права. При беглом осмотре стало ясно, что в автомобилях не осталось ни стёклышка: ни на
Когда я подошла, на меня стали оборачиваться. Я снова была в костюме, а вокруг роились насекомые, благодаря чему я выглядела внушительнее. Когда люди настолько избиты и напуганы, не нужно особо стараться, чтобы слегка припугнуть их, надавив на примитивные инстинкты.
Я оценила обстановку и поняла, что без неприятностей явно не обойдётся.
Сотни, тысячи пострадавших, многие в критическом или близком к критическому состоянии -- и всего два медицинских фургона и переполненные больницы. Люди оказались на грани паники. До них дошло, что не каждому окажут помощь. Всех переполняла обида, готовая перерасти в гнев. И без того нестабильная ситуация грозила превратиться в настоящий хаос.
Я обещала защитить их, но не защитила.
Я была не в лучшей форме. Я думала об отце и Сплетнице, а не об этих людях и не о том, что должна о них заботиться. Но выбора у меня не оставалось.
Я приказала насекомым рассредоточиться и просочиться сквозь толпу. Моего роя было вполне достаточно, чтобы привлечь внимание окружающих. Я лишь надеялась, что польза от насекомых перевесит страх и дискомфорт, вызванный ими.
Мой голос, усиленный роем, разнёсся вокруг:
– - Главное -- сохраняйте спокойствие.
Ко мне повернулось ещё больше людей. Чувствуя себя шарлатанкой или самозванкой, я шагнула к машинам, где спасатели помогали самым тяжело раненным. Смесь страха и недоверия на лицах санитаров не очень-то помогала, но кто-то должен был взять управление толпой на себя, чтобы предотвратить взрыв насилия, пока городские герои, видимо, заняты в других местах.
– - Я не причиню вам вреда, -- успокоила я людей в толпе.
– - Здесь есть те, кто нуждается в вашей помощи. Если вы не пострадали и можете трудиться, сделайте шаг вперед, и я направлю вас к ним.
На несколько долгих секунд все вокруг замерли и затихли. Я видела как с виду вполне здоровые люди смотрят на меня и не спешат отвечать на призыв. Честно говоря, жители доков вообще не отличались добрососедством и не часто ставили нужды общества выше собственных.
Дура! О чём я вообще думала! На курсах первой помощи меня учили, что при чрезвычайной ситуации нужно давать прямые и ясные приказы. Если просто просить о помощи, люди будут сомневаться, стоит ли им вмешиваться, или будут надеяться, что всё сделает кто-то ещё. Вместо криков "Помогите!" нужно выделить кого-нибудь из толпы и дать ему чёткую задачу.
И теперь, облажавшись, я потеряла авторитет. Люди не настроены слушать суперзлодея. Мне потребуется вдвое больше усилий, чтобы расшевелить эту толпу.
Что ж, значит у меня есть три варианта, и все три неприятные. Первое. Я могу забить на план, остаться в их глазах мямлей и неудачницей. Второе. Могу попытаться ещё раз, взывая к гуманизму, просить, умолять, требовать и надеяться, что хоть кто-нибудь из толпы сделает шаг мне навстречу. Во втором варианте я буду выглядеть ещё слабее -- минимальные шансы на успех.
Тишина стала звенящей. Прошло всего пять или шесть секунд, но мне казалось, что не меньше минуты.
Третий вариант? Заставить их слушать меня. Принудить угрозами и силой. Это могло спровоцировать те же хаос и насилие, с которыми я собиралась бороться, но такая вероятность казалась мне минимальной. Я могу заставить их делать то, что нужно мне. Возможно, так я заработаю уважение, а возможно -- ненависть.
Но смогу ли я? Смогу ли действовать жёстко ради благой цели? Я возненавижу себя за то, что собираюсь сделать -- но я уже бросила отца, чтобы быть здесь. И не для того, чтобы проиграть.
– - Хорошо, -- сказала я куда спокойнее, чем чувствовала. Сжала кулаки.
Я немного помедлила -- кажется, кто-то приближался. Я чувствовала движение через рассредоточенных в толпе насекомых. Шарлотта.
– - Ты без маски, -- сказала я в тот миг, когда она подошла достаточно близко, чтобы больше никто не расслышал мой тихий голос, -- и бумажный кубик исчез.
– - Я случайно раздавила кубик, когда помогала людям. Рада, что ты не использовала свои силы, -- сказала она, а затем добавила погромче, чтобы слышали окружающие, -- что я могу сделать?
Я ей чертовски обязана.
Насекомые начали искать раненых в окрестных домах сразу, как только те попали в зону действия моих сил, и не переставали всё время, пока я была у отца. Они нашли несколько раненых: лежащий ничком мужчина, двое детей, прижавшихся к матери, чьё лицо заливала кровь, а дыхание было быстрым и неглубоким. Ещё один мужчина, прижав ладони к лицу, вслепую ковылял через то, что когда-то было его домом.
Я почти отправила Шарлотту позаботиться о слепом, но передумала, указала ей на склад и сказала достаточно громко, чтобы люди вокруг расслышали:
– - Там женщина и двое маленьких детей. Ты не сможешь помочь им в одиночку.
Я решила начать с них, чтобы задействовать ещё кого-то из толпы.
Я заметила парня чуть старше двадцати, с густой бородой и без рубашки. За исключением ссадины на животе и нескольких участков стёртой песком кожи на спине, он выглядел здоровым.
– - Ты. Помоги ей.
Парень оглянулся на пожилую женщину рядом. Его мать? Она сильно пострадала от песка, её рука была замотана в две или три футболки и напоминала руку мумии, только в крови. Предупреждая возможные возражения, я указала на ближайшую группу раненых и сказала: