XIV принцип
Шрифт:
— Почему? — удивился Второй. — Ты девчонка общительная.
— Мало времени, — ответила она. — Я ведь на заочном учусь. Приезжаю, сдаю экзамены и сразу уезжаю.
— Может, оно и к лучшему, что мало времени, — крепче сжал ее руку Магнификус.
— Не вздумай меня ревновать, — предупредила его Наола. — Корстейны этого не понимают.
— Не буду, — пообещал Второй.
У магазина одежды девушка остановилась:
— Нам сюда.
— Зачем? — не понял Магнификус.
— Купим тебе приличную рубашку, у меня есть деньги, — сообщила ему девушка и силой втащила его внутрь магазина.
— Ты знаешь, — признался ей Второй, наблюдая со стороны, как она перебирает рубашки, — я успел проконсультироваться с лучшим модельером в городе. Он мне сказал, что мой внешний облик идеально соответствует моему мировоззрению.
— Если ты не в курсе, то знай — мировоззрение мужчины неженатого и состоящего в браке — это два разных мировоззрения, — постановила Наола и вытянула из груды рубашек одну, из переливающегося бордового атласа: — Примерь.
— Цыганщина! — возмутился он, но рубашку взял.
Из магазина Магнификус вышел уже в новой рубашке. Его спутница была явно довольна.
— Мой дедушка обожал этот материал и этот цвет, его в ней и казнили, — радовалась она. — Тебе удивительно идет.
— Не сомневаюсь, для плахи в самый раз, — недовольно пробурчал он и прислушался. Мелодия, несущаяся из дверей ближайшего кафе под вывеской «Сантименто», была ему до боли знакома.
— Это танго? — не понял он.
— Танго, — согласилась она. — Сильванское танго «Последний поцелуй». Ты что, умеешь танцевать танго?
— Умею, — кивнул он и сразу оговорился. — Правда, это единственный танец, который я умею танцевать. Учительница литературы научила. А ты умеешь?
— А меня папа научил, — призналась она. — И я тоже единственный умею. Но папа говорил, что если умеешь танцевать танго, умеешь танцевать все.
— Тогда..! — озорно подмигнул ей Магнификус, расстегивая плащ.
— Естественно! — поддержала она и первой шагнула к ресторану.
* * *
Танго не танцуют, танго живут. Из всех танцев мира только танго может претендовать на вечность, потому что только танго порабощает страсть, в то время как остальные танцы у страсти на побегушках. Невозможно себе представить, чтобы осужденный на смерть в качестве последнего желания захотел бы станцевать вальс или польку, но танго — вполне. Потому что танго — это биение взволнованного сердца, это всплеск штормовой волны, это замирание секундной стрелки на таймере перед взрывом и прочая, прочая, прочая. Так еще никто на свете не говорил о танго, но так сказал бы каждый, кто хоть один раз в жизни станцевал бы его.
Наола умела танцевать танго, Магнификус не уступал ей. Она угадывала каждое его желание, он подчинялся каждому ее капризу. Ее пальцы струились по линиям его ладони, чтобы соскользнуть с линии жизни и взвиться языком пламени к блеклым потолочным фрескам. Его обожженные мгновенной нежностью ладони окутывали ураганным ветром ее тело и отбрасывали его от себя, как невыносимую боль, чтобы в последний миг задержать падение и повторить упоительную пытку.
Находившиеся в кафе посетители не отрывали восхищенных взоров от танцующих. Края наполненных бокалов так и не коснулись губ, горячие блюда безнадежно остывали.
Оркестранты, расположившиеся на невысоком помосте у стены, выжимали из своих инструментов все, на что те были способны, попутно удивляясь глубине этих способностей и собственному мастерству.
На последней ноте одна из гитарных струн не выдержала и звонко лопнула, что, в свою очередь, послужило сигналом для всех присутствующих, и те разразились аплодисментами.
Молодые люди спешно покинули заведение и свернули в первый попавшийся переулок.
— Ты фантастически танцуешь, — еще задыхаясь от бега, похвалила девушка.
— А ты — сказочно, — галантно ответил Магнификус.
И последовавший за этим признанием поцелуй был естественным и прекрасным, как сияние звезд у них над головами.
— Наверно, теперь полагается что-то еще? — тихо спросила Наола, заглядывая молодому человеку в глаза.
— Это вопрос? — ласково переспросил он.
— Не уверена, — призналась она и подняла голову вверх.
* * *
Утро их застало на крыше. Быстро одевшись, молодые люди спрыгнули вниз, благо это был второй этаж, и пошли по улице. До самой площади перед университетом они не сказали друг другу ни слова. И только у лестницы Второй не выдержал и произнес:
— Если я сделал что-то неправильно, прости меня.
— А ты меня, — подала голос девушка.
— Так ты выйдешь за меня замуж или нет? — спросил Магнификус.
— Ты что, сомневаешься? — удивилась Наола.
— Я не идеален, — самокритично заявил он.
— Мягко сказано, — звонко рассмеялась девушка. — Замужеством надо было поинтересоваться еще на крыше.
— Ты не ответила, — продолжал настаивать Второй.
— Куда мне теперь деваться? — пуще прежнего засмеялась Наола.
— Не пойму, что тебя так развеселило? — начал раздражаться Магнификус. — Прекрати это издевательство и говори по существу — да или нет?
— Чудо мое! — бросилась ему на шею девушка. — У нас считается, что если между мужчиной и женщиной происходит то, что произошло между нами, они автоматически становятся мужем и женой. Разве у вас не так же?
— У нас еще свадьба полагается, — несколько абстрактно ответил он, про себя зарекаясь раз и навсегда пускаться с кем-либо в откровенные беседы на интимные темы.
— Будет свадьба, будет, — наконец посерьезнела Наола. — Теперь нужно папу поймать.
— Это уж не переживай, — заверил ее Второй. — Из-под земли достану.
— Звучит пророчески! — поняла его буквально новобрачная. — Когда папа в пределах Империи, он обычно подбирает себе какое-нибудь кладбище. Только в Империи много кладбищ.
— Найдем, — подтвердил серьезность своих намерений Магнификус. — И как найдем, так сразу свадьба.
— Ищи, муженек, ищи, а я пока сессию сдам. И не шали, иначе я тебе всю кровь после свадьбы выпью, на законных основаниях, — девушка поцеловала суженого в щеку и побежала вверх по лестнице. — Сегодня в полдень профессор Энлиль читает лекцию в аудитории «5 С». Советую послушать, — крикнула она уже от самых дверей.