XIV принцип
Шрифт:
— Господа экзорцисты! Я знаю, как отделаться от них!
— Что же ты, братец, предлагаешь? — ехидно прищурился священник.
— Предлагаю сжечь их всех, — ответил Второй и показал на бесполезные доселе катапульты.
— Что-то в этом есть, — почесал бороду сигмариот.
* * *
Через несколько минут глубокие черпаки катапульт были уже наполнены стружкой из ящиков, кусками ломаного нагеля и облиты смолой. У края кормы замерли трое лучников с зажженными стрелами.
— Великий Сигмар, умножь наши силы! — провозгласил Вилли и потянул на себя спусковой рычаг. То же самое проделали Йохан и капитан, стоящие у двух соседних катапульт. Тяжелые машины вздрогнули, и в сторону преследовавшей корабль галеры полетел вонючий смоляной шквал. Следом за ним в небо взметнулись стрелы. Они настигли пропитанную стружку раньше, чем та коснулась палубы галеры. Огненная вспышка ослепила даже стоящих на корабле.
— Просто великолепно! — захохотал ван Хал, разглядывая в подзорную трубу пылающую галеру. — Гори, дохлятина!
Собственно, и без подзорной трубы было видно, что происходит на галере, поскольку та приблизилась к кораблю уже довольно близко: скелеты, так и продолжавшие стоять строем, горели, будто сухой хворост, то и дело на палубу галеры с грохотом валились металлические щиты и копья, выскользнувшие из прогоревших рук скелетов. Ушабти бросали весла и пытались соскрести с себя облепившую их тела, пылающую стружку. Однако их усилия ни к чему не приводили, и каменные титаны поначалу покрывались мелкими трещинами и, в конце концов, осыпались на палубу грудой мелких серых осколков.
— Нет, это все-таки не гранит! — удовлетворенно наблюдая за все больше разгорающейся галерой, сделал вывод Вилли. — Больше похоже на желтый песчаник. Запиши это, Йохан, в нашу книгу.
Тот еще раз рванул спусковой рычаг катапульты, отправляя в воздух очередную порцию смоляной стружки, и согласился:
— Да, скорее всего это желтый песчаник.
— Жрец уходит! — сообщил им капитан и показал на выплывающую из облака дыма, окружившего галеру, фигуру жреца. Казалось, что командир нежити с увесистым мешком за спиной идет по воде, но, приглядевшись внимательнее, Сергей понял, что тот стоит на щите, покрывающем спины двух плывущих скелетов. Скелеты активно молотили воду ногами, быстро унося своего хозяина от тонущей галеры.
— Его нельзя упустить! — закричал сигмариот. — Жрец Личи — коллекционный экземпляр. Из Отступников! Наука нам не простит!
— Поворачивай корабль, — не терпящим возражений тоном приказал Дейдвуду ван Хал.
— Но... — озадачился тот.
— Никаких но! — взвизгнул Вилли. — Если мы его не добьем, братец, к вечеру за нами будут гоняться уже три галеры или пять.
— Пять?! — озадаченно повторил капер и крикнул рулевому: — Разворачиваемся! Живее, олухи!
* * *
Несмотря на всю корабельную мощь и мастерство капитана, погоня длилась уже не менее часа. Скелеты под щитом, на котором стоял жрец, так энергично шлепали ногами, что их диковинный «катамаран» мчался со скоростью моторной лодки. Камни из катапульты, то и дело летящие им вслед с борта каравеллы, плюхались в воду на безопасном для нежити расстоянии.
— Йохан, сними его из пистолета, — предложил другу сигмариот.
Охотник достал из-за пазухи пистолет, тщательно прицелился и выстрелил» Жрец, словно почувствовав новую опасность, не оборачиваясь, вскинул руку с раскрытой ладонью, и что-то просвистело над ухом Сергея. От бизань-мачты брызнули щепки. Вилли подошел к поврежденному дереву и констатировал:
— У экземпляра есть талисман Отражения. Стрелять в него, пожалуй, не стоит, как и камешки кидать.
— Отражения, — повторил Второй и поинтересовался: — Руны Отражения — одно и то же?
— Не совсем, — авторитетно ответил священник. — На мече сланнов они действуют как защитный слой, уберегающий лезвие от повреждений в момент соприкосновения с другим лезвием. Поэтому на клинке с рунами Отражения не бывает зазубрин. У нашего экземпляра талисман Отражения, меняющий траекторию полета стрелы, камня или пули на противоположную. Снаряд облетает первую цель и возвращается обратно. Хорошо, что Йохан отошел в сторону, иначе у него сейчас вместо глаза была бы собственная серебряная пуля.
— Не смешно, — буркнул его друг, огорченный подобной перспективой.
— Как же мы его добьем? — заинтересовался Сергей.
— Проще простого, братец! — показал ему деревянный колышек Вилли. — Мы его догоним, побьем своими палочками и воткнем в грудку этот замечательный осиновый колышек. Теоретически он будет просто обязан рассыпаться в прах. Поворчит, конечно, перед бесславной кончиной.
— Откуда он? — спросил Второй, воодушевленный ироничной манерой сигмариота излагать свои мысли.
— Неужели инжи не знают истории? — хитро прищурился священнослужитель.
— Я студент первого курса, — мгновенно соврал Второй, — а история у нас со второго.
— Тогда тебе повезло, братец! — заявил Вилли, усаживаясь на деревянный лафет катапульты. — Тебе страшно повезло. Для всех высших учебных заведений Империи вводный курс истории Нехекхары, страны мертвых, писал я! Правда, в соавторстве с покойным Генрихом Джоханом. Да упокоят его душу небесные купели Сигмара. Хотя я предупреждал этого упрямца не шататься в одиночку по гробницам Некрополиса. С ним я пойти не мог, приближались весенние торжества по поводу восшествия Сигмара на престол и надо было готовить храм к празднику. Ну, это неважно. Итак, история! Это история великих побед и столь же великих поражений, история могущества и измен, история красоты и безобразия. Мой вводный курс начинается с эпиграфа — «Смех и смерть, мужество и ужас».
— Нельзя ли прозаичнее? — попросил Второй, начиная путаться в оборотах речи ученого клирика.
— Короче говоря, дело было так, — назидательно начал тот. — По устоявшемуся мнению большинства историков, Нехекхара является первым государством, образованным людьми, естественно, не без участия богов или, что будет точнее, небожителей. Расцвет этого удивительного культурно-этнического образования пришелся на 2500 лет до нашей эры по имперскому календарю. С восшествием на престол семнадцатого царя — Великого Сеттры, сына Хакеша, процветание Нехекхары достигло своего пика — город Кхемри, отстроенный еще в правление Закаша, был утвержден столицей, окрестные племена были подчинены власти царя, уровень образования и благосостояния граждан неуклонно возрастал. На фоне всеобщего почитания Великого Сеттру посетило нехитрое убеждение, что при определенных усилиях можно достичь бессмертия, чем он немедленно и озадачил своих жрецов.