XXI век не той эры
Шрифт:
— Может, всё-таки, не надо? — робко предложила я.
— Увы тебе, но у тебя выбора тоже нет, — с каким-то непонятным чувством протянул сын Тора. То ли с насмешкой, то ли с сочувствием, то ли с предвкушением.
— Кириос Симаргл, а, может, вы его отпустите, и мы на этом разойдёмся? — ещё неуверенней попросила я, продолжая отступать, но при этом боясь отвести взгляд от викинга хоть на секунду. А ну как бросится, и поймает, и прощай, свобода? Выход маячил совсем рядом, и я уже почти собралась с силами для финального рывка, когда спиной наткнулась на того, к кому обращалась со своей наивной просьбой. Руки божественного вестника аккуратно,
Он что, будет меня держать, пока этот викинг…
Впрочем, что-то мне подсказывает, викинг и сам справится.
— Ах, так тут с обеих сторон попытки сопротивления? — весело хмыкнул у меня над головой потусторонний субъект. — Видишь ли, милое дитя; ты мне, конечно, не поверишь, но в данный момент я ничего с Ульваром не делаю. И не планирую, честно говоря, он и так справится; абсолют не способен отступить от своей судьбы, раз найдя её. Ты испила с ним вместе из Истока Истины, а, значит, согласилась разделить его путь. Впрочем… если это тебя немного утешит, особого выбора у тебя тоже никогда не было; разве что всё это неприлично затянулось бы. И сейчас выбора у тебя тоже нет. Но ты мне потом ещё спасибо скажешь. И сейчас бы сказала, если бы знала, как здорово вас обоих приложило бы за попытки сбежать от Истины. Это всегда плохо кончается. Радуйся, тебе повезло с этим источником и со мной, поэтому мучиться ты будешь недолго.
— Он меня прямо сейчас убьёт? — жалобно пискнула я. Верхняя половина брони уже была кусочками прихотливо раскидана по гладкому светло-зелёному камню пола, так что я могла полюбоваться на плотно обтянутое чёрным эластичным комбинезоном тело викинга. И если бы мне не было так страшно от всего происходящего и предчувствия того, что будет дальше, я бы действительно полюбовалась. Ибо было, на что.
Сейчас у меня бы язык не повернулся назвать его шкафом или амбалом. При своём росте и ширине плеч, в отсутствие одежды он совсем не казался массивным. В броне, в том эсэсовском чёрном кителе — да, было; а вот в плотно облегающей тело маслянисто-чёрной глянцевой ткани, внешне похожей на винил, он производил совсем другое впечатление. Как-то вдруг вспомнилось, что в греческих мифах полубоги были не только чрезвычайно сильны, но и прекрасны. И чёрный трибун моему чувству прекрасного отвечал полностью. Пропорционально сложенный, удивительно гибкий и пластичный для его размеров; каждая мышца его, кажется, была вылеплена гениальным скульптором, потому что природа не терпит совершенства, а он был именно им.
Только мне почему-то становилось всё жутче и тревожней, и покрытые чёрной гладкой шерстью руки на моих плечах казались оковами дыбы, на которой меня разложил палач. Не помогали даже исподволь закрадывающиеся воспоминания о том, как сладок был тот поцелуй на злосчастном озере, и о том, чего мне самой тогда хотелось. Сейчас мне хотелось сбежать, и при взгляде на многообещающую ухмылку сына Тора я не ждала от её обладателя ничего хорошего, предчувствуя помимо страха ещё и очень-очень много боли.
— Ни сейчас, ни потом, — тихонько засмеялся третий-лишний, продолжая цепко удерживать меня за плечи. Надеюсь, хоть он в предстоящем действе участвовать не будет?! Моя психика этого точно не выдержит, я же после такого застрелюсь или повешусь при первой возможности! Если выживу. — Не бойся, глупая девочка, рождённая поклонниками распятого. Он не сделает ничего такого,
— Он уже делает! — обиженно проворчала я. — И всю дорогу только этим и занимался!
— Врёшь. Ты сама себя пугаешь, — промурлыкал мне в самое ухо, обдав его теплом, этот потусторонний мутант. — И смотришь ты сейчас с удовольствием. Дальше будет только приятнее, — перешёл на интимный шёпот змей-искуситель, и я вспыхнула от стыда. И за прямолинейность похабных намёков, и за их правдивость.
Чёрный трибун в наш разговор почему-то не вмешивался, лишь продолжал спокойными точными движениями снимать броню. Сейчас он сидел на одном колене и разувался, и я могла в полной мере оценить разворот плеч с непривычного ракурса.
А потом полубог красивым плавным движением выпрямился, стягивая тот маслянисто-чёрный комбинезон, и я настороженно и зачарованно замерла, с непонятной самой себе жаждой разглядывая его тело. Мощную шею, широкие плечи, могучий торс, тонкую талию, узкие бёдра…
На этом месте я смущённо зажмурилась.
Собственное поведение и реакции тоже удивили меня и почти напугали. Я ведь не девочка, у меня были мужчины; и даже полностью обнажённые, в, что называется, «полной боевой готовности», они меня не смущали. А сейчас я вела себя как воспитанница закрытого пансиона для девочек, впервые в брачную ночь увидевшая будущего мужа. И, самое ужасное, именно так я себя и чувствовала: страх, море смущения, затаённое предвкушение, вызывающее в свою очередь уже не просто смущение, а самый настоящий стыд.
Над ухом тихонько, пакостно захихикал Симаргл и легонько толкнул меня в здоровое плечо, прямо к неподвижно стоящему в метре от нас абсолюту. Толчок получился очень сильный, меня развернуло в полёте, и я спиной впечаталась в грудь чёрного трибуна. Он тут же, пользуясь случаем, аккуратно прихватил меня за плечи, лишая даже иллюзии возможности побега. И я могла лицезреть, как исчезает на ровном месте потусторонний гад, попрощавшийся с нами шутовским поклоном и проказливой ухмылкой.
— Ульвар, может… — тихонько начала я, боясь лишний раз шевельнуться.
— Может — что? — насмешливо проговорил мне в волосы мужчина, нажатием на красную кнопку лишая меня самой надёжной защиты. А я ещё, дура, радовалась, как легко снимается этот скафандр! Единственной рукой я судорожно вцепилась в края застёжки на груди, но не угадала манёвр. Космический варвар не спешил рвать на мне одежду; вместо этого его рука скользнула мне за ворот, сразу в вырез не до конца застёгнутого нижнего комбинезона, непонятным образом находя лазейку в бинтах. Осторожное прикосновение грубой шершавой ладони вызывало на коже толпы мурашек. А ещё ладонь эта казалась не то обжигающе ледяной, не то ужасно горячей, и я чувствовала её каждой клеточкой; одновременно всю проложенную дорожку. От шеи через левую ключицу на грудь; чуть погодя оттуда — ниже, на живот.
Одной рукой держать края скафандра и пытаться оттолкнуть локоть мужчины было очень неудобно. Кажется, моих попыток сопротивления он просто не замечал. Даже возможности просто отстраниться у меня не было: левое плечо придерживала вторая ладонь, а сзади мои лопатки плотно прижимались к сильному мужскому телу где-то на уровне солнечного сплетения.
Пока мозг пребывал в панике, тело реагировало быстро и совершенно однозначно. И хотелось бы сослаться на страх, но совсем не от него дыхание сбилось, ноги подогнулись, а внизу живота появилось тёплое тянущее ощущение.