Я - беда
Шрифт:
– А ты разве не в курсе?
– удивленно округлил мужчина глаза, я отрицательно помотала головой.
– Совет не заострял на этом внимание. Написано только, что ты служил, ну и дается перечисление видов оружия, которым владеешь.
– Я правда служил лет тридцать. Дослужился до прикара. У вас это что-то вроде полковника, ну а потом мне надоело. Хотелось чего-то большего, казалось, что я могу сделать что-то большее. Сначала перевелся в штаб, потом ушел преподавателем в академию. Ее
– Долго сопротивлялся?
– Долго, еще лет десять жил с постоянным ощущением, что сам себе ломаю позвоночник и выворачиваю жилы. Метался от одного к другому, тяжелее всего было, когда отец отрекся. Но ничего, в итоге справился.
– Хорошо, что справился, - я зажмурилась и блаженно потянулась.
– А твоя татуировка?
– Это, - он сделал короткую паузу, - это метка рода.
– Такая большая?
– Да. Чем древнее род, тем больше метка, чем больше ответвлений у рода, тем больше ответвлений и у нее.
– И зачем она нужна?
– я снова приподнялась, пытливо заглядывая Салазару в глаза, он принялся сосредоточенно наматывать прядь моих волос на палец.
– Тебе не понравится мой ответ.
– Говори уже, интриган, - легко ткнула его кулаком в грудь.
– Зачем она конкретно нужна, никто не знает, но у нас есть традиция... В общем, после смерти темного с него снимают кожу, а ту часть, где татуировка, помещают в стазис.
– Зачем?
– Потом вешают на стену в родовом поместье. У многих целые галереи. Вместо портретов такие вот панно.
– Мерзость какая, - наморщила я нос, все еще стараясь переварить услышанное. И чем больше старалась, тем больше кривилась. Освежевать труп - гадость. А Салазар вдруг начал мелко трястись. В красных глазах плескался смех.
– Ты...
Он расхохотался в голос, а я снова легко стукнула его кулаком.
– Додумался, тоже мне.
– Ви, я просто не смог удержаться, у тебя было такое лицо...
– Какое лицо?
– Как будто я сейчас открою тебе тайну мироздания.
– Я просто любопытная, а у тебя красивый рисунок, - проворчала я.
– Как только в голову пришло?
– Сама подумай: Афина впихнула в меня представления о мире, знания и опыт семнадцатилетнего среднестатистического подростка, так что пришло очень легко.
– Н-да, тут я просчиталась, надо было просить третий курс меда.
– Поздно, мелкая. А татуировку сделал, поспорив с другом на не очень трезвую голову.
– Везде мужики одинаковые, - улыбнулась, приподнимаясь и ища глазами одежду.
– Ты куда-то собралась?
– темный сцепил руки в замок на моей талии.
– Да. Наверх, - во-первых, лежать на полу все-таки было не очень удобно, а во-вторых, очень хотелось есть.
– Есть хочешь, - кивнул он сам себе, поднимаясь и поднимая меня, я удивленно уставилась на эльфа.
– Та же проблема, - легко пожал Салазар плечами, наклоняясь за своими брюками, а у меня не получалось отвести взгляд от его задницы. Аппетитной эльфийской задницы.
– То есть есть ты уже не хочешь?
– проследил он за моим взглядом. И сказано это было так... В общем, суккубам есть чему у него поучиться.
– Хочу, очень хочу, честное собирательское, - твердо кивнула, натягивая шорты.
Через час сытые и довольные мы сидели в гостиной перед телевизором. Точнее, сидел Салазар, я как-то незаметно для себя сползла к нему на колени и дремала, изредка отвечая на вопросы. Слишком нравилось мне то, как он легко перебирает мои волосы, даже зуд в руке отошел на второй план. Чешется и чешется, хрен с ней. Нет на ладони ничего, я проверяла.
– Мелкая, ты захрапишь сейчас, пошли в кровать.
– Это предложение?
– лениво улыбнулась, открывая один глаз.
– И я не храплю.
– Откуда такая уверенность?
– вроде бы шутливо спросил темный, но руки на моей голове замерли.
– Никто не жаловался, - пожала плечами.
– И много их было?
– в голосе сейчас слышалась сталь, пришлось открывать второй глаз.
– Кого "их"?
– Тех, кто должен был жаловаться?
– Шестеро, - широко улыбнулась.
– Тебе двадцать пять, а мужиков...
– А кто говорил о мужиках?
– почти натурально удалось удивиться мне.
– С женщинами?
– Что "с женщинами"?
– я продолжала разыгрывать из себя идиотку, наблюдая, как хмурится темный. Вот уже и в воздухе вокруг него замелькали тонкие нити хаоса.
– Ты спала с женщинами?
– Ага, - кивнула.
– Как долго?
– С двенадцати и до двадцати, каждый год, - я невинно хлопнула ресницами, а эльф пошел пятнами.
– С двенадцати?!
– рыкнул он.
– Да. Знаешь, когда злишься, у тебя кончики ушей краснеют, - я протянула руку и осторожно провела по острому уху. Салазар шумно вдохнул.
– А твои родители?
– А что родители?
– Они знали?
– Конечно. Мама считала, что это только пойдет мне на пользу, папа ее полностью поддерживал. Решение было принято совместно на семейном совете.
– Что?!
Нить хаоса хлестнула в стену, на скулах эльфа заиграли желваки. Так, пора заканчивать, а то на ремонте разорюсь.
– Честно говоря, не понимаю, почему ты злишься. Я же говорила, что училась в пансионате при Совете, мы с девчонками делили одну комнату.