Я - беда
Шрифт:
Темный хотел что-то сказать, но только с шумом захлопнул челюсти, глупо моргнул пару раз, а я начала тихонько сползать с его колен. Валить пора. Пора валить. И быстро!
– Веста!
– прогремело мне в спину, я расхохоталась.
– Око за око, ушастый!
– оглянулась на мужчину. Салазар по-прежнему сидел на диване. Я пожала плечами и отправилась в душ. В конце концов, три часа ночи, пора бы действительно ложиться.
Хотя да, я была немного разочарована. Хотелось повторения феерического секса.
Да что ж эта чертова рука так чешется?
Я взглянула на девственно
Здороваться буду.
Салазар, пятый граф Ромирский.
Вот уж, действительно, головная боль.
Я все еще сидел на диване, тихо посмеиваясь над собой.
И улизнула так ловко, а главное, вовремя, пока я не очухался.
Черт, мелкая ведь еще совсем, я старше ее на восемьдесят три года, а у меня голову сносит от одного ее запаха, как у мальчишки. И ее волосы... Никогда не думал, что перебирание чужих волос может доставить такое удовольствие. Они как шелк, как черная вода - тяжелая переливающаяся копна. Кажется, у меня только что появился собственный маленький фетиш.
Со второго этажа до меня донесся шум воды.
А она ведь оглянулась, когда уходила. Только вот не было в ее глазах ни приглашения, ни досады, лишь легкая улыбка. С другой стороны...
Шум воды подсказал, где именно искать хозяйку дома. Я повернул ручку и переступил порог, оглядываясь. Большая светлая комната в кофейных тонах, кровать на возвышении, точнее, просто матрас, с кучей подушечек и подушек, трюмо и две двери: одна, очевидно, в гардеробную, вторая - в ванную. Странно, но в комнате царил почти идеальный порядок: все расставлено и разложено по своим местам, все аккуратно, нигде ни пылинки.
Ну, практически все. Рядом с закрытой дверью, из-за которой доносились звуки льющейся воды, одиноко лежал клочок ткани, скорее всего, потерянный хозяйкой по дороге. Я поднял лоскуток и уставился на черный атлас, тут же представляя себе, как эти трусики смотрятся на Весте, больше открывая, нежели пряча, подчеркивая идеальную попку и длину ног.
Тряхнул головой, бросил на кровать соблазнительную тряпочку и осторожно повернул ручку. Но дверь не поддалась. Закрылась? Специально от меня или это просто привычка? Странная привычка для той, кто, как я понял, уже давно живет одна. С другой стороны, вполне объяснимая для той, кто провел свои юношеские годы в окружении одних девчонок.
Легкий щелчок пальцами, и я уже стою внутри.
Великая Мать, зачем люди придумали прозрачные душевые кабины?
Веста стояла ко мне полу-боком, подставив лицо под струи воды, смывая белую пену с волос, а по нежной коже вниз стекали капли и пузырьки, обрисовывая контур тела, повторяя каждый изгиб, каждую впадинку и соблазнительную выпуклость.
Все ниже, ниже. Ниже.
Я, завороженный, зачарованный, смотрел, как Ви откидывает голову назад, как тонкие пальцы массируют кожу затылка, приподнимая волосы. Смотрел на ее закрытые глаза и полуоткрытые губы. Нет зрелища более возбуждающего, чем женщина, получающая удовольствие. Нет зрелища более возбуждающего, чем Веста.
В следующий миг одежда валялась на полу, а руки торопливо открывали дверцу.
– Темный?
– обернулась Ви.
– Я так тебе и не ответил. Да, это было предложение, точнее, требование, - прошептал ей на ухо, прижимая полностью обнаженное, скользкое от воды тело к себе.
– Требование?
– улыбнулась она настолько провокационной улыбкой, что из моей груди вырвался рык.
Великая Мать, да я в жизни своей ни разу не рыкнул!
– Поздно, эльф. Я принимаю душ и иду спать, - мелкая слегка отклонилась назад, чтобы заглянуть мне в глаза, изо всех сил стараясь казаться серьезной.
– Все же попробую тебя уговорить, - ни за одно богатство мира я бы не согласился сейчас выпустить девушка из своих рук.
– Ну...
Я слегка прикусил мочку уха, потянул зубами вниз.
– ...попробуй, - рвано выдохнула она, и настала моя очередь улыбаться.
Вызов, мелкая?
Я развернул Ви к себе спиной, взял за руки и прижал ладони к стене, перекидывая мокрую копну черного шелка вперед.
– Что...
– Пробую, Веста, - прошептал ей на ухо и дотронулся губами до изгиба шеи, Ви вздрогнула, почти дернулась, прислонилась лбом к мокрой стене.
– Не опускай руки, не поворачивайся, - я, едва касаясь, провел носом вдоль нежной кожи, где лихорадочно билась жилка.
– Иначе?
– Иначе перестану пробовать, - пообещал я, совсем неуверенный, что смогу сдержать слово. А она с шумом втянула в себя воздух. Узкая спина блестела от капель воды, тело было напряжено, и сама девушка замерла в ожидании.
Я чуть отстранился и, не удержавшись, положил ладонь на очаровательную попку, слегка надавил, сжал. Затем вторая рука. Медленно провел вдоль всего ее тела, перешел на плечи, немного помассировал шею, и снова вниз.
Кожа была удивительно мягкой, невероятно горячей, и бил со всего маха по чувствам запах карамели и сливок. Сладкий. Нежный. Она пахла, как карамельное мороженое. По крайней мере, в моем представлении это лакомство должно было пахнуть именно так.
Я слегка наклонился вперед и с наслаждением провел губами и языком вдоль тонкого позвоночника, мои руки гладили плоский животик, медленно подбираясь к груди.
А Веста уже не могла скрыть дрожи, не могла выровнять дыхание.
Я коснулся набухших вершинок, едва сжал, немного потянул и, взяв губами мочку уха, прикусил ее зубами. Обвел языком ушную раковину, скользнул внутрь. И Ви дернулась, сильно дернулась, громко вскрикнув.
Я снова принялся выводить узоры на животе, опустился сзади нее на колени, прижался губами к сосредоточию ее желания. Мелкая сдавленно ахнула и шире раздвинула ноги, а я наслаждался ее вкусом, жаром и сладостью, невероятной отзывчивостью. Девушка дрожала и стонала в голос, начав подаваться навстречу моему языку.
– Зар, - прохрипела Беда, и я сам вздрогнул от того, как это прозвучало - надрывно, хрипло. Страстно. Обжигающе горячо.
– Что?
– снова поднялся на ноги и снова принялся ласкать и мять небольшую грудь, потерся членом о поясницу, давая ей ощутить собственное желание, прикусил основание шеи.
– Зар, я хочу тебя, - простонала Ви, выгибаясь и извиваясь. Мокрая. Скользкая. Влажная.
– А спать не хочешь?
– я просунул один палец внутрь нее, тут же ощутив, как сжались мышцы, и сам чуть не кончил от этого.