Я - богиня ни свет, ни твоя
Шрифт:
– Богиня! – удивленно закричали девушки, вскакивая со своих мест и глядя на то, как я пытаюсь подняться. «Бах!» - послышалось неподалеку, а мне показалось, что покачнулись даже колонны, удерживающие балконы. Прямо на пол посыпалась штукатурка.
– Наша богиня явилась к нам! Я – ваша верная жрица! – упала мне в ноги девушка, обнимая мои колени, пока по дверям пробежала отчетливая трещина, а за ними слышался воодушевленный шум.
– Защитите нас! – взмолились другие жрицы, пока я собиралась с мыслями, оценивая перспективы обороноспособности
Я посмотрела на свою грудь, потом на перепуганных девушек, жавшихся друг к дружке, как котята, и, наконец, взгляд упал на монументальную треснувшую амбразуру закрытых на засов дверей. Ну да! Одной правой!
– Умоляем, - ныли девицы, пока я экстренно соображала, уже видя в зеркале толпу уборщиков с черными тряпками, которые явно не желали убирать за собой. – Прошу вас, богиня... Богинечка…
– Еще двери есть? Тайные ходы?– спросила я, в надежде, что богиню вынесут первой.
– Нет, - покачала головой светловолосая девица, растирая слезы по лицу. – Только там! Вы же сами учили, что тайны и секреты очерняют души! Нельзя хранить тайны, нельзя хранить секреты!
– Понятно, - отозвалась я, лихорадочно соображая, как бы напугать разъяренную толпу. Уронить на них статую? Ее попробуй урони! Я ей до щиколотки достаю!
Память услужливо подсовывала идиллическую картинку, в которой огромная масса людей с радостными криками: «Помогите! Спасите!», убегает оживших мертвецов, которые даже не торопятся догонять, а лишь медленно ковыляют и сопят, пожирая тех, кого случайно уронили в процессе: «Мамочки! Спасайтесь, кто может!».
Мой взгляд упал на скромные дары, которые лежали у подножья. Цветы, ткани, брошка и какая-то мисочка с чем-то похожим на варенье.
– Что это? – ткнула я пальцем, стараясь не обращать внимания на грохот двери, которую пытаются выломать.
– Ой, простите, - тут же упали на колени жрицы, заставив меня шарахнуться от них.
– Я просто спросила, что это? – закричала я, пытаясь перебить нытье. – И есть ли еще?
– Это ваше любимое подношение! Сок диких ягод с сахаром! – скулили жрицы, а я уже окунала палец в миску, и посматривала на толпу девиц.
– Есть еще? Если есть, то тащите все! Как можно больше! – крикнула я, поднимая с колен первую попавшуюся. – Живо! Приказ богини!
Жрицы забегали по залу, а самые сообразительные несли белый чан, расплескивая его по пути на себя.
– Отлично! – засопела я, потирая руки. – Иди сюда! Сейчас мазаться будем! Это приказ! Слушайте меня сюда внимательно! Мы рвете на себе одежду, мажете все вокруг этим соком, мажете себя и ложитесь на ступени. Вам понятно? Вы должны выглядеть так, словно вас только что убили!
Жрицы смотрели на меня с непониманием, а я схватила миску, щедро намазывая лицо, грудь и волосы перепуганной жрице, которая смотрела на меня такими глазами, словно я предложила ей самый дешевый шампунь «Для выпадения волос».
– Вот так! И все вокруг! Чтобы все было красным! Как будто брызги крови! – командовала я, мысленно понимая, что гипотетически
– Так? – вывел меня из задумчивости голосок, а я обернулась, видя отвратительное зрелище. Лохматая, окровавленная жрица требовала, чтобы я оценила ее макияж. Все вокруг напоминало уютненький филиал ада, в котором уже побывало неведанное чудовище. И не просто побывало, но и сытно отужинало.
Кто-то разлил варенье по полу, пытаясь размазать его тряпками и умоляя пощадить за нерасторопность.
– Сколько вас? – спросила я, содрогаясь от ударов и понимая, что времени очень мало.
– Двадцать пять! – проскулили мои «зомбушки», вызывая даже у меня внутреннее содрогание при виде варенья, стекающего по волосам.
– А теперь генеральная репетиция балета «Спящие красавицы», - усмехнулась я, нервно перебирая одежду. – Ложитесь на пол! Прямо в лужу! Все дружненько! А потом, по команде: «Встаем» поднимаемся так, словно вас разбудили ни свет, ни заря! Медленно, да… да! Вот ты – молодец! Все делаем, как она!
– Богиня похвалила меня! Это – милость! – обрадовалась крайняя слева «покойница». – О, благодарю!
– Еще раз! – произнесла я, выливая на руки варенье. Теперь у меня руки по локоть в сладкой и липкой «крови». – Все! Достаточно! Сойдет! А теперь ложимся и ждем!
Несколько ударов, которые показались вечностью, щепки летящие в стороны, радостный крик толпы, которая еще не знает, что их тут ждет. Первая партия «уборщиков» с черными тряпками влетела в храм, мечтая разграбить его и уничтожить, но что-то их смутило. Наверное, кровавые отпечатки рук на колоннах.
– Кто посмел явиться в мой храм? – спросила я, стоя возле статуи. Нервы дрожали, а кто-то из «покойниц» слизнул ягодку. Первая партия оторопела, рассматривая результаты операции «День Варенья». Следом влетела вторая волна, тоже ознакомившись с натюрмортом и слегка притормозив.
– Я богиня света и так далее, проклинаю вас, - страшным голосом произнесла я, протягивая вперед, чтобы все ее разглядели. – Неблагодарные! Я убила жриц, чтобы вы убедились в том, что…
– Она убила жриц! Своих жриц! Богиня сошла с ума! – закричали люди, пока я смотрела на них, понимая, что богиня со справкой намного опасней, чем богиня без справки.
– Встаньте! – закричала я, а мои жрицы стали с ужасающими звуками подниматься. Нет, правая крайняя халтурит. – Защищайте свой храм! Убивайте всех, кто посмеет на него напасть!
Девочки сделали пару шагов, выставив вперед руки, послышался визг, писк и паника. Толпа выметалась из храма с такой скоростью, что вынесли остатки дверей. Паника нарастала! «Помогите! Живые мертвецы! Богиня сошла с ума!», - верещали на разные голоса любители острых ощущений, а перепачканные жрицы посмотрели на меня.