Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
– Колька, давай свети сюда!
– крикнул он. Вскоре оттуда послышались звуки, погнавшие мороз по спине.
«Хр-рясь, хр-рясь». Чиж начал неистово крестится, невнятно бормоча слова молитвы.
Колька и себе пару раз перекрестился, только теперь фонариком, на мгновенье осветил надпись на памятнике и прочитал.
– Там баба, - сказал он вполголоса Чижу, а тот только ускорил манипуляции руками, как будто пол покойника играл сейчас какую-нибудь роль.
– Что вы, б-ди, там размечтались!
– послышалось из могилы голос Антипова.
– Давай помогай!
– и
– Чиж, лезь сюда, будем вместе искать!
– Чиж испуганно вздрогнул, но живой Антипов был страшнее всех мертвых мертвецов и он, дрожа, полез вниз.
– Задание ты знаешь: найти какие-то свечки, фотку и все посторонние вещи, которые могут оказаться в гробу. Ты смотри в ногах, а я в изголовье, поделим гроб пополам, - захихикал Антипов, но смех был нервный, и Чиж понял, что тот тоже боится. Он довольно быстро обнаружил свечки, обрывки веревок. Ему приглянулись туфли покойницы, но он не решился их взять.
– Есть!
– услышал довольный смешок Антипова. Тот обнаружил на руке покойницы обручальное кольцо и попытался снять. Потом достал из кармана кусочек мыла и крикнул Кольке: - Снежку брось!
– Мыло помогло, и кольцо исчезло в кармане Антипова. Больше ничего ценного он не нашел, снимать одежду с покойницы его тоже не прельщало.
– Фотки нет!
– произнес он удрученно.
– Хозяин может заартачится с бабками. У тебя там не было фотки?
– Не-а! Здесь пусто, остальное я все выбрал!
– сообщил Чиж, мечтая поскорее выбраться из этого страшного места.
– Посмотрю в последний раз!
– сообщил Антипов, присел на корточки и втиснулся под земляной свод.
– На фонарик, посвети, так мне будет сподручнее!
– скомандовал он Чижу. Тот взял фонарик и стал светить из-за спины. Покойница, возможно, при жизни была привлекательная, но сейчас по всему ее лицу расползлись отвратительные темно-бурые пятна, повязка с челюсти соскочила, оголились белые зубы. Казалось, что она сейчас зарычит на непрошеных визитеров. Антипов сдвинул ее голову в сторону, и рылся под изголовьем.
Тут у Чижа остановилось сердце, и он застыл, будто в параличе. ОН УВИДЕЛ, КАК У ПОКОЙНИЦЫ ЧУТЬ ПРИОТКРЫЛСЯ ЛЕВЫЙ ГЛАЗ!
– Ни хрена здесь нету!
– зарычал Антипов и тут свод земли медленно подался вниз.
Чиж еле успел отпрянуть, но Антипова поглотила земля, виднелись только ноги по колено.
Памятник сполз с землей вниз и остановился на уровне лица Чижа. Тот автоматично осветил его. Прямо на него с керамической фотографии смотрело лицо красивой смеющейся женщины с распущенными волосами. Взгляд его скользнул вниз, на ноги Антипова и он увидел, что они отбивают в воздухе чечетку. Вверху что-то шумело, не сразу до его сознания дошло, что это кричит Колька.
– Что ты стоишь! Помоги ему!
Ноги дернулись еще пару раз и затихли. Чиж с помощью Кольки выбрался наружу.
– Пошли отсюда!
– сказал он Кольке.
Тот, не сводя взгляда с могилы, прошептал:
– А как же он?!
– Его уже нет. Остались мы с тобой. Закапывать тоже не будем, видишь памятник внизу, мы его не вытащим наверх, да и привести в прежний вид могилу не сможем. Давай заберем две лопаты, чтобы подумали, что он рылся один. Пошли.
Колька послушно поплелся следом, все оглядываясь назад, словно ожидая, что Антипов все же выберется из ловушки, и их догонит.
Заказчик грелся в «жигулях», слушал музыку. Ему было страшно находиться здесь, возле кладбища, зная, что в это время по его поручению оскверняют могилу женщины, которую при жизни он очень любил.
– Ольга, прости меня! На это меня вынудили крайние обстоятельства. Прости меня, а они мне ответят, за нас обоих ответят. Я тебе это обещаю!
– шептал он время от времени, и слезы катились по его щекам. Когда он увидел две тени, приближающиеся к нему, то взял себя в руки.
– Почему так долго? Принесли?
– спросил он.
– Вот свечки, веревки, а фотки в гробе не было, - произнес Чиж, передавая все Ивану Степановичу, а Колька задохнулся от боли, получив локтем в ребра, когда собрался поведать о трагической участи Антипова.
– Врете!
– уверенно сказал Иван Степанович.
– Наверное, часика два покурили, анекдоты потравили, меня за лоха приняли.
– Можем все вместе вернуться, на могилку посмотреть, поймете, копались мы там или нет. Пойдем, хозяин!
Идти ночью на кладбище в компании подозрительных личностей, тем более на потревоженную могилу Ольги, Ивану Степановичу никак не хотелось.
– Вы правду говорите?!
– на всякий случай еще раз строго спросил он.
– Истинный крест!
– поклялся Чиж, а Колька перекрестился.
– Ладно. Получите четыреста пятьдесят, как договаривались, - сказал он, и отдал деньги Чижу. Тот их взял, пересчитал и спокойно спросил:
– Хозяин, а почему не спрашиваешь, где третий?
– А где третий?
– послушно переспросил Иван Степанович, а сердце у него уже замерло в предчувствии беды. И Чиж рассказал о произошедшей трагедии, закончив словами:
– Хозяин, надобно добавить на смерть товарища. Мы очень его любили, теперь панихиду будем справлять. Да и местоположение надо будет менять, здесь не будем больше показываться, а то по милициям затаскают.
Трясущимися руками Иван Степанович сунул им несколько купюр и сорвался с места, как будто таким образом мог убежать от беды. Он пришел в себя только когда подъехал к дому. Потом долго стоял во дворе, раздумывая над произошедшим.
«Выйти милиции на меня не так просто, разве кто-нибудь из этих умников записал номер автомобиля. А для общего успокоения надо в отпуск пойти, как раз в профкоме путевка есть на минеральные воды в Закарпатье. И так еле ноги волочу. А там как получится, - подумал он, потом переключился на Галю.
– Ведь какая сволочь, взяла меня на понт, мол, твоя фотография в гробу, и теперь иссохнешь до смерти.
– Потом вспомнил и пересчитал свечки. Их было шесть, одной не хватало.
– Возможно, она не во всем брала меня на «пушку», - подумал он, и его захлестнула волна ненависти к этой небольшой черноволосой девушке, а заодно и к Глебу, в который раз встающего у него на пути.