Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
– Ну как?
– спросила она.
– Теперь веришь мне?
– Здорово, - сказал Глеб, не зная как теперь себя вести: восхищаться увиденным, или вновь начать приставать? Показанный фокус на него не произвел особого впечатления. В том, что это был фокус, он не сомневался и постарался его разгадать. «Она спрятала руки за спину, тем самым специально направила мое внимание на них, отвлекая от главного, - размышлял он, - вопрос только, от чего. Полотенце стояло, - внутрь его ухитрилась вставить спицу? Но оно, кроме того, подпрыгивало, а это требовало внешних усилий. Вот если…» - догадка заставила быстро подойти к ней и прежде, чем она успела воспротивиться, провести руками по ее брюкам.
– Есть!
–
– Ты ее закрепила на уровне колен на брюках, для этого тебе пришлось переодеться в брюки, короткое платье для этого не подходило. Тонкая черная нитка в натянутом состоянии при электрическом свете практически незаметна, «голова» куклы просто навешивается на нее, а движениями коленей передаются ей импульсы движения вверх-вниз, отсюда впечатление, что она подпрыгивает. Просто, и со вкусом. У меня вот только возник вопрос: для тебя это было так важно, что ради этого ты специально переоделась, чтобы я поверил, что ты обладаешь способностями телекинеза, перемещением предметов на расстоянии?
– он иронично посмотрел на нее.
– Это может подействовать только на профанов, но не на меня.
– Молодец, - улыбнулась Лиина.
– Это была только проверка наблюдательности.
Сейчас продемонстрирую кое-что посложнее, уже не фокус.
– Ты страдаешь от отсутствия зрителей, и для этого я тебе понадобился?
– Глеб снисходительно улыбнулся.
– Тебе обязательно надо меня чем-нибудь поразить? Для этого у тебя есть кое-что другое, не примитивные фокусы.
– И он вновь протянул к ней руки, чтобы обнять, но она их мягко отвела.
– Возьми стул, поставь напротив зеркала и сядь на него.
– В последний раз, - пробурчал он.
– Мне уже скучно.
– Хорошо, больше тебя не буду напрягать. Ты слышал что-нибудь о двуликом Янусе?
– Помню только то, что это из греческой мифологии, вроде он олицетворял два лика одного человека.
– Этого достаточно. Так вот, человек в спокойном состоянии представляет собой энергетический шар. Внутри шара находится человек и его двойник в перевернутом виде, лицом назад. В двойнике заложена программа прошлого опыта, будущих целей и задач. Теперь попытаемся вызвать твоего двойника. Посмотри в зеркало рассеянным взглядом. Почувствуй перспективу отраженной в зеркале комнаты, ее глубину и себя в ней. Постепенно ты должен видеть только себя и ничего больше в зеркале. Не смотри целенаправленно к какую-то точку, а смотри рассеянно, и вскоре увидишь себя словно в дымке, - по мере того, как говорила Лина, веки у него становились все тяжелее, и ему было трудно не закрыть их совсем. Потом его отражение в зеркале стало плыть, расплываться, и тут он увидел, что человек, сидящий напротив - не он, хотя имеет такое же лицо, костюм. Цвет двойника стал сгущаться, приближаться к черному, но это совсем не значило, что перед ним сидел негр.
Физиономия незнакомца оскалилась улыбкой, словно он был благодарен за знакомство. От ужаса у Глеба волосы встали дыбом, но тут изображение пошло рябью и когда вернулось, то это уже был он сам, с выпученными, как рака, глазами и мертвенно бледным лицом. За спиной стояла Лина, и поглаживала его голову со вздыбившимися волосами. Лицо у нее было серьезным, участливым.
– Ничем, Глеб я тебя не порадую. Кто-то занялся тобой всерьез. Ожидают тебя впереди громадные неприятности. Чтобы мне помочь тебе, потребуется много времени, но завтра я должна улететь на очень важную встречу, и не знаю, когда вернусь.
– Полетишь не иначе, как на метле?!
– хрипло вставил Глеб, подумав: «Ее зеленые лживые глаза полны крокодильего участия»,
– В трюке с зеркалом ты использовала гипноз, и вполне талантливо, видимо у тебя в этой области задатки все же имеются. Ты знаешь, в силу своей специальности я также пользуюсь приемами внушения, суггестии, но мне до тебя далеко. Чтобы так, с ходу, навеять мне красочные картинки-иллюзии! Ведь так?
– Какая разница, увидел ли ты в зеркале своего двойника или был использован гипноз? Главное, чтобы ты был осторожен - впереди тебя ожидают неприятности, и их надо суметь пережить до моего приезда, - лицо у Лины сморщилось от яркого электрического света, и тут Глеб увидел, что это порядком уставшая тридцатилетняя женщина, у которой, возможно, не все дома. «Связался с сумасшедшей, это все водка виновата, - подумал он про себя, - а теперь, после этого шоу, трезв как стеклышко, хоть садись за руль. Домой, поскорее домой», - разозлился он на себя и молча направился к выходу из кабинета.
– Ты что не побудешь со мной еще немного времени? Ведь этот вечер может быть наш, только для нас двоих, - вкрадчиво, как кошечка, промурлыкала Лина, призывно глядя на него, в ее глазах отражалось желание.
– Потом, когда приедешь… как-нибудь, - бросил на ходу Глеб, стараясь не встретиться с ней взглядом: «Может быть, а может и не быть. Этих шуточек с зеркалом хватит.
Талантливая барышня, с ходу у меня вызвала иллюзию, без всякой подготовки. Неизвестно, что у этой сумасшедшей на уме! Пусть сексом занимается с чертями в преисподней. Ведьма!»
– Ты меня обязательно найди!
– только и успела крикнуть ему вдогонку Лина.
В коридоре ему дорогу преградила Светка с воинственно горящими глазами.
– Что же это ты, мой дорогой, с девками по кабинетам шастаешь, словно мартовский кот? Я, как дура, ради него притащилась на эту задрипанную вечеринку, а он имеет наглость у меня прямо на глазах амуры строить?
– Это Лина мне ауру проверяла.
– Это не Лина, а шалава с тобой по углам зажималась, на столе трахалась! Что, не так?! Ненавижу вас, мужиков, все вы проститутки! Подонок! Я как дура…
– Светка, потом поговорим, а для скандалов и муж дома есть. Тьфу, запамятовал, - уже нет, - Глеб доверительно положил ей руку на плечо.
– Успокойся, пообвыкнешь какнибудь, а если кто-нибудь нужен будет, то Муся к твоим услугам - она все стерпит. Предполагаю даже, что она тебя любит, не просто, как подругу.
– Идиот! Гомик!
– заорала Светка, стараясь поцарапать ему лицо, так что пришлось ее оттолкнуть. На самом выходе он то же самое проделал с мертвецки пьяным Вовкой Коротковым, лезшим целоваться. Да так неудачно, что тот растянулся на полу. Потом, уже на улице, вспомнил о ключах, вернулся и положил их в карман посапывающему на полу мирным сном Вовке, который воспринял свое падение, как должное.
На улице, съежившись то ли от холода, то ли от нервов, подумал, что надо было Вовку убрать с пола, ведь тот может простудиться, но возвращаться не стал.
– Вечеринка удалась, - подумал он с иронией, трясясь в вагоне метро.
46.
Настроение на этот вечер было испорчено. По дороге домой Глеб зашел в супермаркет, купил бутылку водки - ему захотелось напиться и забыться. Это было против правил, установленных им же, после того, как он решил покончить с прежней жизнью и всем тем, что с ней было связано. Но сейчас на него как будто нашло какое-то наваждение, и он делал совсем не то, что обычно ему диктовал здравый смысл. Весь путь от перрона метро домой он вел внутренний диалог с собой о своей покупке и прошедшем школьном вечере. В какой-то момент он даже чуть было не решил вернуться обратно на вечеринку, повиниться перед Светкой и забрать ее к себе на квартиру. Но он этого не сделал, хорошо зная характер Светки.