Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
Во сне было по-другому: он взял меня нежно за руки и привлек к себе. В этот самый момент я провалилась в какую-то бездну и полетела. А может, я полетела не вниз, а вверх? Я не знаю, куда я полетела, но точно знаю, что все, что было вокруг, исчезло, остались только я и он. Он прижимал меня к себе, будто боялся, что меня кто-то или что-то у него отнимет. Явственно ощутила эти шероховатые, мягкие губы, к которым желала прикоснуться, и у меня закружилась голова. Это был наш первый поцелуй, но к сожалению во сне. Никогда не думала, что потеряюсь, провалюсь, улечу… И это произошло. Я потерялась - во времени, в пространстве, только ловила жадно его губы и боялась, что это закончится, и я перестану наслаждаться и упиваться этим нектаром. Капельки пота тихонько скатывались по спине, то горячие - обжигая, то холодные - будоража. Его и моя дрожь слились воедино и мы уже дрожали в унисон. И я проснулась.
Каждая женщина стремится к любви. Все хотят романтики чувств. Солжет та, которая скажет, что любовь ее не манит и не влечет. А может, любовь здесь не при чем, просто хочется элементарного внимания, немножко романтики, маленькой интриги, флирта. А может, я не люблю, не влюблена, а просто от безысходности увлеклась им?
Не знаю, что со мной, но я хочу его. Хочу чувствовать душой, ощущать руками, лоном, губами - всем телом. Хочу его ласки, грубой и трепетной, нежной и будоражащей, захватывающей и опьяняющей. Я хочу его! Его, такого спокойного и порой молчаливого, скрытного и загадочного. А может меня и тянет к нему из-за этого, что он именно такой?
Ты молчал, и я молчала, Хотя все в душе кричало. Я ждала, когда придешь, За собою позовешь. Не скрывайся в домик-панцирь, Душу не держи в цепях, Не нужны эти оковы, Когда светятся глаза.Если он сегодня до обеда мне не перезвонит, то позвоню я», - твердо решила Юлька.
55.
Глеб через силу заставил себя приехать на работу и вскоре об этом пожалел. Настроения работать не было никакого, и не было сил себя заставить. Кое-как отмучил первого пациента, остался полностью собой недоволен. Заглянул в записную книжку и с досадой отметил, что на сегодня записано аж восемь пациентов. «Если я с ними проведу сеансы, как с предыдущим, то растеряю всю клиентуру, - объективно оценил ситуацию Глеб.
– Надо будет кому можно перезвонить, сослаться на болезнь и перенести прием, - решил он для себя.
– А кому нельзя, то постараться взять себя в руки. Чертова Лина с ее регрессией!» Тут зазвонил телефон, и Глеб поднял трубку. Услышав голос Юльки, растерялся и онемел.
– Я понимаю, что не вовремя: отрываю от работы, от бутерброда, от красавицымедсестры и, возможно, от телевизора, - притворно забубнила она голосом, полным лукавства.
– Но Роман сказал, что вы больны, притом не мною, и нуждаетесь в срочной терапии.
Он прав?
– Да, то есть, нет, - растерянно пробормотал Глеб, пытаясь прийти в себя.
– «Да» - это все что я перечисляла, а «нет» - то, что нуждаетесь в срочной терапии?
– притворно упавшим голосом, сквозь который слышался еле сдерживаемый смех, уточнила Юлька.
– Я нуждаюсь в срочной терапии под твоим непосредственным руководством, - наконец, сообразил Глеб и поставил стену между тем, что он говорил, и своими мыслями, которые его одолевали. Постарался подстроиться под тон Юльки.- Какие будут ценные указания?
– Самое ценное указание - это его отсутствие, - нравоучительным тоном сообщила Юлька.
– Как спасение утопающих - дело рук самих утопающих, так излечение больного есть его добровольная воля. Арсенал лекарств разнообразен: клистир, лейкопластырь, валерьянка, валидол, горчичники или свежий воздух?
– Приятное общество и, желательно, твое, - самопроизвольно вырвалось у Глеба.
Юлька довольно рассмеялась.
– Это можно так понять, что вы меня ангажируете на сегодняшний вечер?
– произнесла она тоном светской дамы.
– Мне, право, неудобно, у меня создалось впечатление, что это решение было вам навязано… - потом не выдержала тон, рассмеялась и непосредственно сообщила: - Я согласна. Где и когда?
– Как всегда, я заеду за тобой в редакцию, - произнес оттаявший Глеб и перехватил инициативу.
– По-моему, с кем-то давно договаривался, что мне не будут «выкать»?!
– Прости! Девичья память. Но не только у меня. Не так давно, помню, поступала заявка на все мои вечера, но последние два вечера я провела в жутком одиночестве, несмотря на соблазнительные предложения, - потом, уже серьезным тоном: - Скажи по-честному, я не нарушаю твоих планов? А то, в самом деле… - в ее голосе звучало раскаяние.
– Никаких. Если бы ты знала, как помогла своим звонком, а то я у же подумал, что ты мне никогда не позвонишь, - огорченно сказал Глеб.
– Ого! По-моему, мы в прошлый раз не сорились, - удивилась Юлька.
– Откуда такие дурные мысли?
– Обязательно расскажу тебе, - задумался, и добавил: - Когда-нибудь расскажу.
– Нет! Сегодня вечером! И ничего другого слышать не хочу!
– закапризничала она.
– Готовься на сегодняшний вечер, - выложишь все, как на духу. А пока - бай-бай!
– и она повесила трубку. Глеб почувствовал, что это общение с Юлькой, а еще больше - ожидание сегодняшнего вечера, вернуло силы, настроение и желание работать. Он вновь почувствовал себя уверенно и спокойно. За работой время пролетело незаметно, когда за последним пациентом закрылась дверь, уже было около пяти вечера. И тут в кабинет зашел Роман.
Глеб незаметно поморщился.
– У нас с тобой назначена встреча на завтра, - официальным тоном сказал Глеб, потом неожиданно для себя произнес.
– Хотя, я не вижу необходимости в твоем лечении.
– Мысленно добавил: «по крайней мере, у меня».
– Что же вы тогда наговорили Юльке, что я психически больной?!
– еле сдерживая себя, спросил Роман.
– Я лишь сказал, что ты находишься под моим наблюдением, а я психоаналитик. Извини, но я спешу. Хочешь, приходи завтра, мы с тобой поговорим на эту тему.
– А я хочу сейчас! Почему Вы не рассказываете, что увидели на сеансе у той ведьмы?
– Роман загородил выход из кабинета, не давая ему выйти.
– Наши прошлые жизни в чемто соприкасаются? Вы обязаны мне все рассказать!
– Я никому ничего не должен, тем более тебе. Я готов даже вернуть твоим родителям деньги за лечение. Давай, не делай истерик, дай мне пройти!
Этот мальчишка его все больше раздражал, и он был готов даже доплатить, чтобы только больше не видеть его у себя. Роман не шевельнулся. Глеб, не задумываясь, сгреб его в охапку, молча вытолкал за двери, несмотря на сопротивление, и жестко усадил на стул. Сам повернулся и начал закрывать дверь. Роман вновь подскочил и начал мешать.