Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
– Сударь, - услышал я пьяный блеющий голос и заметил пятого участника пирушки, в стареньком чиновничьем мундирчике на громадном жирном теле, который поднял рюмку и пытался приподняться, чтобы поприветствовать подошедшего.
– Я ничего не понял из вашей тарабарщины, но готов признать, что это золотые слова. Прошу за это выпить. Да-с!
– воскликнул он, опрокинул рюмку, и через мгновенье зарылся носом в тарелку с холодцом, стоящую перед ним. Раздался могучий храп, предвестник глубокого сна, и холодец при каждом носо-ротозвучании стал разбрызгиваться в разные стороны.
– Господа!
– Я постарался исправить свою неудачную шутку, воспринятую окружающими всерьез.
– Прошу не пугаться - это я, Михаил Шиповский, собственной персоной, здоровый и абсолютно живехонький. Прошу прощения за доставленные неприятные эмоции, с меня штрафная. Истинный крест, я живой, а не восставший мертвец из могилы!
– и шутливо перекрестился.
– Миша, ты?! Дай тебя обниму! Друг мой горемычный!
– воскликнул первым пришедший в себя Ян, встал, и мы обнялись. Другие также стали вставать, и по очереди лезли обниматься и целоваться с «воскресшим мертвецом».
– Да как же ты сумел спастись? И где ты пропадал?
– спросил Ян, заметно трезвея от последних событий. Я заказал всем лафита и рассказал заранее придуманную историю о чудесном спасении рыбаками и горячечном бреду, в котором пролежал много дней и ночей, пока не поправился. Только сегодня прибыл в город и сразу поспешил сюда.
– Господа, а где ваши барышни?
– спросил я в свою очередь, когда закончил рассказ, и, кивнув на мирно почивающего в холодце чиновника: - А это что за тип?
– А-а, - отмахнулся Ян, - это тело*. Взяли у «технарей» на сегодняшний вечер. Они здесь начинали кутить, но потом решили перейти в «Шато де флер», остались лишь эти двое. Служащий не то консистории, не то «училищного совета». Иван знает, куда завтра до восьми мы должны доставить это тело.
__________________________
* Чиновник-тело - пьяница, упивающийся на всех вечеринках до беспамятства и предоставляющий своим собутыльникам право носить себя, куда бы они не направлялись в своих странствиях по городу. Походы с «телом» носили ритуальный характер.
А барышень ждем-с. Пока заняты. Хотя, вот, первая уже освободилась!
– к нам подошла, кокетливо улыбаясь, пышная блондинка с тяжелыми буклями заколотых волос и заняла место у Яна на коленях.
– Эльза Карловна, можно просто Эльзочка, - томно, с легким акцентом, представилась она.
– Пупсик-Янек, - плаксиво-просящим голосом обратилась она к кавалеру, - хочу шампанского. Можно?
– и, не дожидаясь согласия, жестко выкрикнула, при этом всякий акцент у нее пропал: - Василий! Шампанского, со льда!
– и вновь превратилась в игривую кошечку с фальшивым акцентом.
– Ты такой милый, Янек! Такой щедрый! Что ты сегодня подаришь своей фроляйн?!
– Кукиш всем!
– прохрипел приподнявшийся со студня чиновник.
– Да-с, господа! Кукиш всем!
– и вновь занял свое место в тарелке.
– Пфи, какой пьяный человек! Зачем он вам? Прикажи, и Васька вытолкает его в шею. Будет валяться в луже, как свинья, - рассмеялась Эльза и презрительно сморщила носик.
– На прошлой неделе к нам приезжали гулять армяне. Очень щедрые господа. Связанные с ювелирным делом. Так вот, у них принято напиваться всем, и только один совсем не пьет, затем развозит всех по домам.
К нашему столу стали подходить барышни и подсаживаться к кавалерам. Рядом с Михаилом пристроилась светловолосая, голубоглазая девчушка, видно недавно сюда попавшая, старавшаяся вести себя, как все барышни, но у нее это получалось неестественно. Она храбро потребовала шампанского и, сразу покраснев, виновато опустила голову, вспомнив о цене.
Я прошептал ей на ухо:
– Хочу водки. Тебе - шампанского, а мне прикажи принести водки.
Девушка, так же шепотом, заспорила:
– Мы приличное заведение, и указов не нарушаем. Водки у нас нет, не подают, не положено. А вы случаем не чиновник по надзору?
– простодушно спросила она.
– Я не чиновник по надзору, и очень хочу водки. Сделай милость, организуй это дело!
Эти господа, -я указал на товарищей, - ваши завсегдатаи, и могут за меня поручиться. Да, кстати, как тебя звать, любезнейшая?!
– Настя, - ответила она, и я неожиданно вспомнил изящную, музыкальную девушку, прямую противоположность сидящей рядом, и сразу толпа теней из прошлого, а теперь уже из иного мира, заспешили напомнить о себе. Позади всех их оказалась девушка со строгонаивным лицом, роскошной копной волос, прилежно сколотых заколками, как зажато и ее существо.
– Мне плохо. Водки!
– прохрипел я. Девушка испуганно вскочила, подбежала к громадному Василию, что-то зашептала на ухо. Тот, внимательно изучив меня, попеременно обошел взглядом всю компанию, и, видно, принял решение. Он исчез и вскоре появился с пузатым заварным чайником и чашкой.
– С рюмок нельзя, заметят и доложат-с, - прошептал он и добавил: - Соизвольте сразу рассчитаться - вы у нас в первый раз.
– я вытащил деньги и щедро набросил на «чай», так что громадный Василий подобрастно склонился в благодарственном поклоне и, пятясь, отошел от столика. Водка обожгла горло, грудь, но оставила трезвой голову.
– Чаи гоняешь?
– насмешливо спросил Ян, наклонясько мне. Узнав, какую цену язаплатил за водку, удивленно присвистнул.
– Мне бы она вдвое дешевле обошлась!
– сообщил он.
– Чего Варька не идет?!
– хрипло и злобно спросил Иван, до сих пор остававшийся без пары, и отправляющий в сторонку всех подходивших к нему барышень.
– У них сегодня господин офицер, - сообщила Эльза.
– Значит, они целый вечер будут заняты.
– Я хочу Варьку!
– упрямством пьяного заявил Иван.
– А офицера в морду!