Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
Все же достал телефонную книжку и обзвонил по ожившему телефону нескольких клиентов, извинился и сообщил, что заболел, и два дня приема не будет. Пережитые события подавили его волю, не давая однозначного ответа, что же на самом деле с ним произошло?
Если принять за правду то, что ему, похоже, пытаются навязать, тогда он некий Михаил, который в прошлой жизни был изрядным подлецом, и из-за которого невинно погибла девушка. А если привязать сюда бредни Романа, то эта девушка возродилась в новой жизни в образе Юльки, которой он, мягко говоря, симпатизирует. Но при чем здесь прошлая жизнь? Ведь если она даже и существует, то не имеет ни малейшей связи с нынешней жизнью! Решил успокоиться и все обдумать. Время от времени на него что-то находило, и он порывался позвонить Юльке, но в последний момент шел на попятную. Так Глеб пролежал до тех пор, пока не раздался звонок в дверь.
51.
Роман пришел с опозданием на пять минут, и, не увидев возле парадного Глеба, разволновался и побежал наверх, в квартиру. Когда ему дверь открыла Лариса, он обомлел и чуть было не лишился дара говорить. Та, нисколько не удивляясь, обожгла взглядом и предложила войти.
– Наверное… - проблеял он, намереваясь выяснить номер квартиры, - туда ли он попал, хотя перед тем как звонить, его увидел.
– Рома, ты попал, куда нужно, - прервала она его.
– Меня предупредили, и я ожидаю тебя. Проходи.
Роман зашел, смущаясь, словно и не разыскивал ее все это время, надеясь найти у нее ответы на вопросы, которые его до сих пор мучили.
– Глеб Леонидович сказал, что здесь проживает его одноклассница Алина, с которой он договорился о встрече. Сюда он пригласил и меня, - промямлил он, осматриваясь по сторонам.
– Глеб звонил, сказал, что будет попозже, - сообщила она.
– Придется нам с тобой поскучать, - и выстрелила в него взглядом, от которого тот покраснел, вспомнив ту ночь.
– Лара, хорошо, что я тебя встретил, - забубнил он, пряча глаза.
– Я тебя разыскивал, очень долго. Не знаю, с чего начать…
– Не знаешь, не начинай, - прервала его Лариса.
– Присаживайся в это кресло, отдохни, пока все соберутся, а тогда поговорим. Вот, выпей вина.
– Он послушно сделал глоток и поставил фужер на рядом стоящий столик. Лариса зажгла три черные свечи, стоящие на столике, от них пошел смрад.
– Закрой глаза, - властно сказала она.
– Чувствуй себя комфортно, - Роман закрыл глаза.
Жара в тот день, как и в предыдущие, стояла небывалая, совсем несвойственная для начала лета. Недавняя снежная зима канула в забвение, словно и не было ее никогда. Молниеносно расправившаяся с ней капризная весна лишь на краткий миг заявила о себе, раньше времени уступив трон лету. Воздух был тяжелый и густой, предупреждающий о надвигающейся грозе, как и куры, самозабвенно ныряющие в пыли. Приближение стихии сеяло раздражение и нервозность в отношениях между людьми, беспричинно вызывая ссоры и подавленное настроение, исподтишка подталкивая к простейшему решению: напиться и забыться.
Наконец бесконечно длинный день пошел на убыль, сгоняя с небосклона раскаленный солнечный диск. Приняв на себя бразды правления, вечер, кроме сумерек, не принес ничего нового, подобно незаметной смене правительств на политическом Олимпе. По-прежнему было жарко, душно - надвигалась гроза.
Весь этот день меня не покидала тревога, периодически принимающая конкретные очертания в виде образа коротко стриженной зеленоглазой девушки, отправившейся в последний путь с Северного бастиона Лысогорского форта. Проявляющиеся наваждения, создавали иллюзию ее близкого присутствия, словно она незримо все время находилась рядом.
Не выдержав этой пытки, отпросился у начальства, чтобы посетить церковь. Моя просьба была крайне негативно встречена, но, в итоге, все же удовлетворена.
Город тысячи церквей, каким был Киев в начале двадцатого века, подавлял своим духовным многообразием, но я, кликнув извозчика, направил свой путь на окраины. Целью моего путешествия был Новый Афон, который включал в себя часть Голосеевского леса, между Китаевской и Голосеевской пустынями. Я был много наслышан об отце Алексии, - чудотворце, лекаре и прозорливце. Знаменитый старец, большую часть своей долгой жизни проживший в лаврских пещерах-кельях, теперь значительную часть времени проводил в скиту Нового Афона. Однако поездка оказалась неудачной, престарелый святой отец занедужил.
Поэтому заехав в Китаевский монастырь, щедро одарил убогих возле входа, поставил свечку за упокой души Аники Мозенз, заказал поминовение, затем проследовал в недавно построенную церковь святого Пантелеймона, возле девичьего монастыря, повторил свои действия.
Когда возвращался в город, на Йосифатову долину уже опустились сумерки.
Поездка не принесла облегчения, и я прибегнул к собственному средству: напиться до умопомрачения - и в бордель. Начав с увеселительных заведений парков «Аркадия», «Тиволи», до ночи, с помощью водки, успел прийти в соответствующее состояние, когда вспомнил, что давно не посещал заведение мадам Лятушинской, а также, почти месяц тому назад данное обещание коротко остриженной проститутке взять ее на содержание. Решил больше не откладывать, этой же ночью договориться обо всем с мадам, но перед этим еще выпить водки. Дальнейшее я помнил смутно, в отдельных картинках, прорывающихся в сознание.
То я в подштанниках стоял на коленях перед какой-то полураздетой барышней и просил у нее прощения, то занимался с ней любовью. Я все время называл ее Аникой, хотя знал, что это не она, но никак не мог вспомнить ее настоящее имя. В перерывах она молча гладила меня по голове и плакала. Кажется, по-настоящему, без притворства. Я щедро с ней расплатился, так и не переговорив с мадам.
Швейцар ловит лихача, и я спешу на Ярославов Вал, по данному кем-то адресу, в дом «спиритов». Успеваю как раз на начало сеанса. Там собралось двенадцать мужчин и женщин, медиум был тринадцатым. Мы образхуем цепь - беремся за руки с рядом сидящими господами и дамами. Я сижу рядом с медиумом, держу его за левую руку, моя нога покоится на его левой туфле. Гаснет свет. Внезапно я чувствую дуновение холодного воздуха, неожиданно в углу начинает играть скрипка. Это удивительно, так как в комнате, кроме присутствующих там господ, никого нет. Дверь закрыта, и ключ от нее находится у тучного господина, сидящего напротив. Скрипка замолкает, и тут же начинает играть в противоположном углу.Я слушу как в бокал стоящий передо мной наливается жидкость. Вдруг кто-то с силой вырывает стул из-под меня и я едва успеваю сохранить равновесие. Видно, то же самое происходит и с соседом слева, так что он заваливается назад, но я не даю ему упасть. Истошно кричит женщина напротив. Зажигается свеча.
Я вижу, что по-прежнему продолжаю держать медиума за руку, но сюртук того лежит на столе, а он остался просто в жилетке и рубашке. Присутствующие обмениваются недоуменными взглядами с соседями. Перед лицом происшедших странных событий крепнет доверие к этому толстенькому, лысому господину с хорошо поставленным голосом - медиуму.
Начинается второе отделение. Посреди стола горит свеча. Медиум по очереди вызывает духов умерших людей, присутствующим требуется только назвать имя и фамилию. Я называю - Аника Мозенз. Перед медиумом циферблат со стрелкой, которая указывает на буквы. Стрелка самопроизвольно медленно вращается, постепенно составляются слова: «Одиноко. Мне отказано в небе. Я жду тебя».