Я буду первым
Шрифт:
Через несколько минут послышались шаги на лестнице. Кристофер выглянул из кухни — Ева стояла в прихожей и спешно одевалась.
— Кофе выпьешь? — спросил он.
— Меня ждёт Артём, и, Кристофер, купи автомобильное кресло. Возить ребёнка шести лет без соответствующей защиты недопустимо, — холодно сказала она, застёгивая куртку, взяла сумки, ключи от машины и вышла на улицу.
Ева уложила спать Артёма и сейчас сидела в общем холле и листала женский журнал. Хотелось спать, но то, что Кристофер сказал о воспалившейся царапине, напугало, и теперь хотелось побыстрее решить эту проблему. Неужели всё действительно так серьёзно? Посмотрела на свою коленку, но под плотной тканью штанов не было видно, в каком она состоянии.
Может, он всё-таки преувеличил? Болит, конечно, но врачи всегда перестраховываются… Где же обещанный хирург?
Ева подняла глаза, но по коридору прогуливались лишь редкие пациенты. Врача не было и в помине. Может, к Карову сходить? Ну и пусть нелюдь… какая, в самом деле, разница?
Подождала ещё несколько минут, поднялась на ноги и пошла искать джинна, кабинет которого, по словам дежурной по этажу, находился рядом с кабинетом Моро. Искомое помещение нашлось быстро, вот только дверь была заперта. Ева грустно вздохнула. Сегодня день был крайне неудачным. Но только развернулась, чтобы уйти, увидела нужного ей мужчину.
— Ева? — подошёл он и посмотрел на девушку уставшими глазами.
— Кристофер сказал, что вы зайдёте ко мне сегодня, — робко сказала она.
— А мне он сказал, что ты пожелала другого врача, — улыбнулся Каров, а Ева смущённо отвела взгляд. Вот подлец, нажаловался. — Пошли, я сейчас кофе выпью и посмотрим, что за беда у тебя стряслась.
Каров открыл свой кабинет и махнул рукой, предлагая заходить.
— Да, может, ничего серьёзного… — пробубнила Ева, осматривая скромный кабинет. Обыкновенный стол, заваленный бумагами, стеллажи с папками, небольшой диванчик и столик с чайником, приютившийся у окна.
— Ну да, конечно, — хохотнул он. — Кофе, чай?
— Нет, спасибо.
— Артём спит?
Каров включил чайник.
— Да, сегодня был тяжёлый день, он устал. Жалко его, кашель такой сильный…
— А что Сахов говорит?
— Мне ничего, — недовольно пробурчала Ева. Лечащий врач Артёма, как только узнал, что она к мальчику приставлена в качестве няньки, резко поменял отношение и относился теперь к ней, как к мебели. То есть не замечал.
Каров понимающе кивнул, налил себе кофе и сел за стол, задумавшись о чём-то своём. Но долго рассиживаться он не стал, быстро расправился с тонизирующим напитком и направился к двери:
— Пошли.
— Вы обиделись на меня? — спросила Ева, заходя вслед за мужчиной в операционную, которая оказалась совсем рядом, буквально за углом.
— За то, что ты пожелала человека? Нет, нисколько. Раздевайся, — тихо сказал он. Постелил чистую простынь на кушетку, включил лампу, подготовил инструменты, перчатки и повернулся к замершей у двери девушке: — Тебе помочь?
— Что?
— Ева, у меня не так много времени, чтобы уговаривать тебя.
— Простите, — спохватилась она, снимая брюки и садясь на кушетку. Каров тут же задвинул перед носом девушки шторку.
Глава 8
Частный дом, улица Розы Люксембург, 17 февраля, суббота, 11:45
— Проклятые вервольфы… — ворчал себе под нос Моро, пробираясь на своём внедорожнике по заснеженной дороге, которую, по всей видимости, не убирали ни разу за зиму. Выбраться бы ещё из этого захолустья…
Наддал газу, и мотор тоскливо завыл, но скорости не прибавилось. А, ладно! Тут дойти осталось всего метров пятьдесят.
Окраины Калининграда просто кишат нелюдями, им здесь почему-то кажется безопасно. Какая глупость.
Моро выключил мотор, проверил телефон в кармане и повесил на пояс короткий меч с тонким серебряным напылением. Пусть вервольфы и жили мирно, старались нос из своей берлоги лишний раз не высовывать и не провоцировать Охотника, но идти в их логово без оружия — самоубийство. Тем более со свежей раной, от которой за милю несёт кровью.
Хлопнул дверцей автомобиля, нажал кнопку сигнализации и, подняв ворот, пошёл вперёд. Короткий кожаный плащ совершенно не подходил для промозглой погоды, но был идеален, для его опасного дела.
Он чувствовал взгляды за своей спиной, знал, что его боятся, ненавидят, но вынуждены терпеть. Жизнь, которой нелюди жили в его городе, была лучшей, что у них могла быть. Не скрываться, не оглядываться, боясь получить удар в спину, жить, как свободное существо. Другим повезло меньше.
Кристофер осмотрел обветшалый дом, бывший логовом вожака стаи вервольфов, живущих в Калининграде, и решительно открыл калитку. Пересёк двор и вошёл в дом.
— Правила приличия не для тебя, Охотник? — недовольно произнёс коренастый мужчина. Он стоял в центре холла и с плохо скрываемой ненавистью смотрел на Моро, посмевшего прийти в его дом.
— Мне нужна информация о молодых, неинициированных волках, — грубо ответил Кристофер. — Демон вернулся, я должен знать все возможные жертвы.
Вервольф тихо зарычал:
— Да, я слышал, что ты сделал с молодым Алексом.
— Я? — удивился Кристофер.
Этот волк, что стоял перед ним, никогда ему не нравился. Вспыльчивый, неуравновешенный и крайне дерзкий. Поначалу он был, как все, благодарен за свободную жизнь и возможность безбоязненно пользоваться благами цивилизации, но его отношение очень быстро начало меняться. Теперь он считал себя хозяином города, а Охотника — прислуживающим ему и его стае. Но он соблюдал установленный закон, и Кристофер его не трогал.
— Его отец сильный волк! Он бы убил этого Демона, если бы ты не помешал! — зарычал вервольф, оголяя удлиняющиеся клыки. — А теперь мальчик потерял себя! Он больше никогда не поменяет облик!
— Что ж, это печальное известие, — холодно произнёс Кристофер. — Но здесь я по другому делу. Ты знаешь всех своих подопечных, подготовь мне список.
— Да пошёл ты, Моро! — заорал вервольф и замолчал, почувствовав холодный металл у своей шеи, но быстро пришёл в себя и оскалился: — Ты ведь ранен, Охотник… я чувствую твою кровь.