Я буду первым
Шрифт:
«Чертовка», — ругнулся он про себя, отвернулся и пошёл наверх в свою ванную умыться и переодеться. Сказать, что нельзя в доме ходить полуголой? Она же найдёт, что ответить, и он опять почувствует себя дураком. Да и права она, если он пригласил жить в своём доме, то устанавливать необоснованные запреты нельзя.
— Крис! — громко крикнула Ева снизу. — Вино сухое или полусладкое?
— Сухое, — ответил он, взял на ходу майку и пошёл в кухню. Ева пыталась справиться со штопором, но тот не сдавался.
— Откуда у нас вино? — спросил он, забирая у девушки бутылку и открывая её. На красиво сервированном столе уже стояли блюда с жареным мясом, картошкой и овощами. Салфетки, приборы — всё на своих местах. Интересно, это она для него так расстаралась или у этой Барби каждый приём пищи похож на званый обед? С неё станется.
— Из магазина, откуда же ещё, — возмутилась она, разливая красную жидкость по бокалам. — Не знала, что в Калининграде тяжело найти хорошее вино, да ещё оно, оказывается, такое дорогое.
Подняла глаза и замерла. Кристофер так и не удосужился надеть майку. Сильный торс, широкие плечи — это понятно, все Охотники хорошо развиты, но его тело было как будто в порезах и царапинах, а бок перевязан бинтами.
— Это когти? — тихо спросила Ева и коснулась пальцем особенно глубокой раны.
— Когти, зубы, не знаю, — в тон ответил он, смотря, как глаза девушки наливаются слезами. Она легонько касалась его царапин, как будто желая смягчить его боль, но вдруг отвернулась и украдкой вытерла мокрую щёку.
— Ты любила его? — спросил Кристофер, понимая, что не его раны — причина грусти Евы. Она вспомнила своего жениха, растерзанного вервольфами.
— Эрика? Да, наверно… мы с самого детства были вместе. Он был непохож на других Охотников. Был добрым, мягким.
— Мягкость — скверная черта для убийцы.
— Возможно… садись, остынет, — ответила Ева и сама села за стол.
Он кивнул, ужин выглядел аппетитным.
— Я купил автомобильное кресло, — сказал Кристофер, когда тишина уже начала напрягать. Он не привык разговаривать за едой, но Ева казалась ужасно грустной, её взгляд всё время цеплялся за его раны, а губы едва заметно подрагивали. И если её не отвлечь, она рисковала выпить всю бутылку вина одна. — Артём поправится, и можете сходить в кино или ещё куда он захочет.
— Хорошо, — сипло ответила она и подняла голову. — Я забыла повязку на ноге сменить. Это очень плохо?
— У меня есть бинты, я сменю, — ответил Кристофер, поднялся из-за стола и пошёл в ванную, где хранились все медицинские принадлежности. Вымыл с мылом руки и спустился вниз. Ева уже ждала его. Робко сидела на стуле, теребя край своего халатика и кусая губы. Она всегда кусала губы, когда нервничала.
— Спешила приготовить ужин, потому и забыла о перевязке? — спросил Кристофер, садясь на стул рядом. Поднял ногу девушки и положил себе на колено.
— И это тоже, — улыбнулась она. — Дарьи же нет, а тебе нужно хорошо питаться. Ты против?
— Чтобы меня кормили? — засмеялся он, разматывая бинты. — Нет, не против, но она скоро вернётся. С этим домом я самостоятельно не справлюсь, да и ты готовить не умеешь.
Ева возмущённо открыла рот. Вот нахал! Но тут же отвернулась, не желая смотреть на свою рану.
— Болит сильно?
— Уже меньше, но, знаешь, по-моему, до операции выглядело лучше, — пожаловалась Ева, а Кристофер усмехнулся. Сомневаться в профессионализме Карова не приходилось, он был лучшим хирургом в городе. Жаль только, эта женщина заинтересовала его, а зная горячий нрав этого джинна, надо думать, он обиделся, когда получил запрет приближаться к ней.
Кристофер аккуратно заматывал бинты, но глаза то и дело поднимались вверх по ноге, где за тонкой тканью пряталось кружевное бельё. Она ждала его, готовила ужин, купила вино. Сексуальный халатик, ничего не прикрывающий, красивое бельё, идеальные локоны, как будто только что из парикмахерской, и лёгкий вечерний макияж. Желает соблазнить. Одни в доме, нет ни Дарьи, ни Артёма…
Такие женщины всегда привлекают внимание и никогда не бывают одни, а Ева… она привыкла быть под Охотником, простой мужчина её не удовлетворит, а в этом городе он один.
— Спасибо, — мысли Кристофера прервал голос Евы. Она забрала у него свою ножку, повернулась к столу и замерла, почувствовав сильные и требовательные руки на своей талии. Кристофер погладил шёлк халата, сквозь который чувствовалось нежное тело, и наклонился к шее девушки. Откинул светлые пряди волос, от которых исходил лёгкий аромат французских духов, поцеловал шею, отодвинул ткань халата, оголяя плечо, и крепче сжал объятия, когда Ева в его руках встрепенулась.
— Ты чего? — спросила она, но Кристофер не был настроен отвечать, он развернул Еву к себе лицом и попытался снять с её плеч халат. Она вцепилась в него мёртвой хваткой и попятилась назад. Но далеко уйти не удалось, за спиной оказался стол, на котором она и очутилась спустя мгновение. Кристофер грубо раздвинул её ноги, становясь между ними, провёл руками по бдрам и обхватил упругие ягодицы, прижимаясь плотнее. Ева задрожала в его объятиях, сердце забилось чаще, и он уже почти чувствовал вкус её губ, которые призывно приоткрылись. Развязал пояс халата, и взору открылось прекрасное тело. Белое кружевное бельё прикрывало небольшую грудь, бархатная идеальная кожа молочного цвета словно светилась. Его мужское естество потяжелело.
Во взгляде Криса не было ничего цивилизованного, только животное желание. Он наклонился, обхватив рукой подбородок девушки, и коснулся губ. Мягкие, со вкусом дорогой помады. Приласкал языком и едва не потерял голову от возбуждения, когда почувствовал ответное движение её губ.
— Не трогай меня! — неожиданно закричала Ева, что было сил оттолкнула от себя мужчину и вскарабкалась на стол с ногами. — Моро, ты совсем ополоумел?!
— Что? — возмутился он и сделал шаг вперёд.
— Не подходи, Охотник!
— Ты же ответила мне!
— Да с чего ты взял? — уже сквозь слёзы кричала Ева. Её колотила крупная дрожь, руки онемели, а в пальцах не держались края халата, которыми она пыталась прикрыться. — Ты позвал меня в свой дом, чтобы изнасиловать?
Кристофер изумлённо открыл рот:
— Как же вы все мне надоели…
Ева слезла со стола и побежала наверх. Схватила джинсы, свитер, села на кровать и разревелась. Опять. Знакомство с этим мужчиной принесло слишком много проблем и слёз. Гневно вытерла мокрые щёки и подняла глаза, почувствовав движение рядом.