Я буду в маске
Шрифт:
После обеда Лев сразу же направился в душ. Папа остался в столовой, продолжая смотреть новости. А я быстро убрала со стола и, желая привести себя в порядок, пошла в комнату. Не спеша заплела волосы в косу “рыбий хвост”, а потом, посмотрев на сумку, вытрясла из нее маленький набор косметики, который Жанка приучила меня всегда носить с собой: тушь, пудру и помаду.
”Всякое может случиться. Сегодня ты пошла на шумную вечеринку, а завтра проснулась не то что на другом конце города, а может, и в другом городе, и, мягко говоря, в помятом виде… А если имеешь при себе
Я накрасила реснички, нанесла на лицо пудру и нарисовала губки. Потом, убрав все обратно в сумку, шагнула к шкафу и достала одежду, в которой приехала сюда в воскресенье: чёрные колготки и красное платье. То самое платье, подаренное мне Жанкой… В котором я прощалась с Элом и в котором я решила начать новую жизнь со Львом… Эх, Дашка, все-таки его цвет оказался для меня запрещающим, ведь ни то, ни другое у меня не получилось.
В столовую мы с Майским вышли одновременно – я из комнаты, а он из душа. Я, полностью одетая, с ноутбуком и сумочкой в руках, а Лев почти голый, с полотенцем вокруг бедер. Невольно посмотрев на торс Майского, я увидела уже почти незаметный след от ожога. Странно, вчера в бане я его словно и не видела. Ну да, Дашка, тебе не до него ж было… Вот и не приглядывалась. Лев, проследив за моим взглядом, невольно прикрыл рукой живот.
Папа так и сидел, уставившись в телевизор, и нашего появление вроде как и не заметил. Зато Майский сразу же заметил, что я уже собралась.
– О, ты уже переоделась, - сказал он. Приглядевшись и, по всей видимости, узнав мой наряд, с улыбкой произнес: - Тебе очень идёт это платье.
Папа тут же обернулся и добавил:
– Особенно цвет.
– Согласен, особенно цвет, - поддакнул Майский, зачем-то мне подмигнул и пошёл к моей комнате.
– Я быстро, - бросил он, заходя в спальню. Я же присела на стул рядом с папой.
Как только за писателем закрылась дверь, отец придвинулся ко мне и тихо, чтобы Майский случайно не услышал, сказал:
– Даш, я вот за вами не первый день наблюдаю и все никак не могу понять… Лев к тебе и так и эдак, а ты какая-то холодная по отношению к нему и почему-то недовольная… - он сделал паузу и осторожно спросил: - Он тебя чем-то обидел?
Посвящать родителей в свою жизнь мне по-прежнему не хотелось. Я, признаться, ещё с детства никогда и ничего плохого про друзей и знакомых им не рассказывала. Потому как родители, априори, начнут не любить того, кто меня обидел, а я, возможно, ещё могу помириться с этим человеком… Возможно! А возможно, и нет.
Да и просто зачем волновать родных? Это не самое страшное, что может случиться… Поэтому сейчас я попыталась мило улыбнуться и, взяв отца за руку, ответила:
– Тебе показалось. Все нормально.
– Точно?
– Точно, пап. У всех бывают разногласия, небольшие ссоры.
– Милые бранятся – только тешатся?
– Именно, - опять улыбнулась я.
Отец улыбнулся в ответ.
Вскоре Лев
Папа пошёл провожать нас до машины. Мы с ним расцеловались, а потом папа на прощанье пожал руку Майского и, похлопывая его по плечу, сказал:
– Ну что, Лев Михалыч, рад был познакомиться. Спасибо тебе за помощь, и, надеюсь, мы ещё увидимся.
– Обязательно, Владимир Палыч, - кивнул Лев.
– Мой телефон у вас есть, если что-то надо будет, звоните.
Услышав это, я фыркнула. Вот как, Дашка, они и телефонами уже успели обменяться… Ну, Майский…
Мы сели в автомобиль и покатили по пустой деревенской улице. Выехав на соседнюю, заехали на работу к маме, чтобы и с ней попрощаться. И прощание моей мамули со Львом тоже было очень тёплым - она даже чмокнула его в щеку. Но я уже ничему не удивлялась.
Отъезжая от здания почты, Лев обернулся на мою маму, которая тоже вышла нас проводить и сейчас махала нам вслед рукой, и заявил мне с улыбкой:
– У тебя замечательные родители, понимающие, любящие, добрые… Похожи чем-то на моих… - он повернулся ко мне.
– Надо будет обязательно приехать к ним сюда ещё раз.
– Как хочешь, - ответила я. Лев нахмурился:
– Что значит - как хочешь?
– То и значит, - хмыкнув, ответила я.
– К себе ты их расположил, телефонами с ними обменялся. И в гости можешь приехать без меня.
– Ты ревнуешь, что ли?
– усмехнулся он.
– Вот только кого? Меня или родителей?
– Чушь не неси, - ответила я, отворачиваясь к окну.
Я слышала, как Майский ещё раз усмехнулся, а потом, прибавив немного газа, потянулся рукой и включил в машине музыку. По первым нотам я узнала исполнителей, чью песню, правда другую, сегодня напевала, готовя в столовой салат.
– Как выяснилось, нам нравится одна и та же группа, - сказал Лев ласково, делая звук чуть громче.
– Этот трек у них очень красивый. Тебе нравится?
– Нормально, - пожала я плечами.
– Мне вообще много чего нравится. Я же уже говорила, Элу точно.
Майский вдруг цокнул языком, поерзал в кресле.
– Ах, ну да, ты же у нас меломанка, - вспомнил он.
– Все любишь, по чуть-чуть.
– В его голосе я уловила долю иронии.
– Ну да, и что?
– И ничего, - психанул он, глубоко вздохнув.
– Даша, я не понимаю, ты специально продолжаешь надо мной издеваться или тебе на самом деле доставляет это особенное удовольствие?
– По-моему, ты что-то путаешь. Это ты издеваешься надо мной, - сказала я резко.
– Ведь это именно ты приехал в дом моих родителей без приглашения. Это ты остался там, несмотря на то, что я была против. Это ты пытался что-то доказывать, не спросив, нужно мне это или нет… И это ты заставил, я повторюсь, заставил меня сказать “люблю”…
– Заставил?
– удивился он. Фыркнул и с усмешкой заявил: - Н-да… Ещё скажи, что я тебя обманом вчера склонил к физической близости.
– Именно так, - согласилась я.
– Ведь обманывать - это твоё самое любимое занятие.