Я буду в маске
Шрифт:
– Ты бы видела себя сейчас со стороны, - заговорил Лев томно.
– Сидишь, такая изнеможенная… довольная… потная…
– Мне хорошо, - так же томно ответила я и даже улыбнулась.
– Я вижу, - чересчур довольно произнес Майский.
– Очень мне это кое-что напоминает.
– Помолчи, - шепотом попросила я и невольно облизнула губы. И Лев замолчал.
Но тут же я почувствовала скользящие прикосновения ниже шеи. Я медленно подняла веки и увидела, как изящные пальцы писателя игриво скользят по моей груди. А их обладатель стоит рядом, слегка наклонившись.
– Прекрати, - растянуто произнесла
Это что это, Дашка, он опять возбудился, просто прикоснувшись ко мне? Ну и темперамент у Майского. Даже такая жара ему не помеха.
– Сядь, а… - сказала я, продолжая смотреть перед собой. Лев заметил, куда именно я уставилась, и, усмехнувшись, принялся снимать с себя боксеры… И вот тут я начала волноваться. Однако с места не сдвинулась, так как была сейчас мало на что способна… Все-таки в парилке я, похоже, пересидела.
– Ты что это собрался делать?
– Майский не ответил, он уже стоял напротив меня совершенно голый, и ответ на этот мой вопрос был ну очень очевиден.
– Мне может стать плохо!
– попыталась я сыграть на чувстве жалости, ведь кто-то мне когда-то говорил, что баня и секс - вещи несовместимые.
– И мне действительно, что-то нехорошо… - добавила я, вдруг чувствуя, как все вокруг начинает бешено кружиться: стены, пол, потлок, Лев…
Я схватилась за лавку, пытаясь подняться, причем напрасно, ноги не слушались, я падала обратно, и Лев, заметив это и поняв, что я не вру и мне действительно, плохо, не издав ни звука, подхватил меня на руки. Сопротивляться я не стала и, ощущая, как моё влажное тело скользит в его руках, обреченно схватилась за мужские плечи и сцепила пальцы в замок на шее писателя. Голова опрокинулась назад, дышать становилось все трудней и трудней, я отчаянно пыталась вдохнуть и пугалась оттого, что это у меня не получается. Майский, тут же толкнув ногой дверь, вынес моё обессиленное тело из парилки.
Предбанник был у нас не маленький, помимо различной банной утвари, тут имелось несколько стульев, большой стол и не менее большой диван. К нему-то Лев и направлялся. Положив меня спиной на прохладную, сделанную под кожу обшивку, Майский послушал мой пульс и, схватив лежащее на стуле полотенце, принялся аккуратно меня обтирать, начиная с ног. Я лежала неподвижно, жадно втягивая воздух. Здесь он был уже другим, более привычным и менее влажным. Дышать наконец-то получилось. Страх отступил. И в манипуляциях Льва не было никакой нужды - мое тело высыхало само по себе.
А вот в горле пересохло, пить очень хотелось, о чем я и сказала:
– Дай попить.
Лев послушно поднялся, шагнул к столу. Я слышала, как Майский открывает бутылку кваса, как напиток зазывно пенится и наливается в кружку. Потом Майский сел обратно и протянул мне налитое. Поднявшись на локтях, я попробовала сесть. Кружиться мир прекратил, и я, откинувшись на спину дивана, с наслаждением осушила кружку с квасом, затем, не глядя, вытянула руку, возвращая пустую ёмкость Майскому:
– Спасибо.
– Он забрал кружку, опять встал и подошёл к столу. Налил ещё кваса и, стоя ко мне боком, принялся пить сам. И он по-прежнему был голым, и его главная
– Может, ты все-таки оденешься?
– нахмурилась я.
– А я тебя смущаю?
– изобразил он удивление.
– Есть немного.
– Ты не впервые видишь меня без одежды, - фыркнул Лев.
– И вроде бы раньше ты не смущалась…
– Я всегда смущалась, - открыла я ему свою маленькую тайну.
– Просто под маской ты этого не видел.
Майский улыбнулся:
– Зато чувствовал, - ответил он.
– Ты, между прочим, мягко говоря, тоже не одета… - Лев провёл по моему телу взглядом, а потом заботливо спросил: - Ты, кстати, как себя чувствуешь?
– Лучше.
И вот тут ко мне неожиданно вернулись все чувства. И хоть они и касались моей наготы, но по-другому - я вспомнила, что где-то там, за пределами бани, находятся родители. Поднявшись с места, я посмотрела в сторону входной двери, а Лев, догадавшись, что я там высматриваю, поведал:
– Дверь я закрыл.
Я облегченно выдохнула и села обратно. Дашка, а почему ты ее, эту дверь, заходя, не закрыла?.. Да я никогда ее не закрывала! У нас не принято, мама просила никогда не закрываться, так как всегда боялась, что кому-то там может стать плохо. И именно поэтому в самой парилке замка вообще никогда не было… Н-да, и вот сегодня плохо стало мне. В первый раз, между прочим.
– Что с тобой было? Пересидела в парной?
– поинтересовался Майский, продолжая стоять напротив и пить квас…
Он что, специально это делает? Стоит, типа, любуйся, вот такой вот я красивый и большой!
– Ты виноват, - отворачиваясь, ответила я.
– Опять я. В чем на этот раз?
– Когда ты появился в парилке, я уже собиралась уходить.
– И ты решила задержаться…
– Меня разморило, - хмыкнув, ответила я.
Лев лукаво на меня посмотрел, поставил кружку на стол и, сев передо мной на корточки, ласково заговорил:
– А я думал, ты меня ждала. Поэтому и согласилась пойти первой.
– Я согласилась пойти первой, так как очень люблю баню.
– А меня?
– спросил он и положил свои руки мне на колени.
– Помнится, в клубе, в котором мы отмечали день рождения Сереги… когда мы танцевали, ты сказала что… начинаешь влюбляться в меня.
Эх, было такое, Дашка… Я, действительно, так думала. В тот момент.
– Я начинала влюбляться в Льва Майского, который так натурально демонстрировал мне свои самые лучшие качества. И удивительным образом притягивал меня к себе, словно мы были давно знакомы, - фыркая чуть ли не через слово, ответила я.
– Так ты думаешь, что я притворялся?
– догадался он.
– Думаю, - кивнула я и, оттолкнувшись руками от дивана, захотела подняться. Но Лев переместил свои горячие ладони с моих колен на бедра, не позволяя моему телу покинуть пределы дивана.
– Сегодня ты назвала меня упертым, - начал он.
– Но, по-моему, самый упертый человек среди нас - это ты. Никак не хочешь видеть очевидное.
– Очевидное я как раз вижу, - покачала я головой.
Лев нахмурился, резко убрал руки и встал. Я тут же вскочила с дивана, огляделась по предбаннику и, обнаружив, что искала, подошла к стулу, на котором лежала моя сложенная одежда.