Я числюсь по России. Анекдоты об А. С. Пушкине
Шрифт:
нарные блюда. История же с черносливом
теперь повторилась... Но совершенно наиз
нанку. Мальчик в лавке на предложение
взять «пряник Пушкин», громко заявил:
«Мама, не хочу Пушкина, а хочу черно
слива. Чернослив вкусный, он в шоколаде,
а в Пушкине вкуса никакого, нет».
Жизнь в столице Пушкина не удо
влетворяла, и его тянуло в деревню к при
роде, к уединению и покою. Осенью 1826
года Пушкин поехал к Вульфам в Малин
ники. Здесь он много работал,
седьмую главу «Евгения Онегина», но w
много развлекался и ухаживал за барыш
нями. Письма его из Малинников полны
беззаботной веселости, одно свое письмо
он подписывает: „Тверской Ловелас“.
„Здесь очень много хорошеньких дев-
ченок, и я вожусь с ними платонически,
и оттого толстею и поправляюсь в моем
здоровьи... Здесь мне очень весело, ибо я
деревенскую жизнь очень люблю. Здесь
думают, что я приехал набирать строфу
24
в Онегина, а я езжу на пароме, играю в
вист по восьми гривен роббрр и таким об
разом прилепляюсь к прелестям доброде
тели и гнушаюсь сетей порока“...
Его веселый припев в то время:
Хоть малиной не корми,
Да в Малинники возьми.
Жизнь в деревне среди друзей под
бодрила поэта, но не надолг^: Бенкендорф
не прекращал своих придирок.
26.
В 1833 году »приятель поэта П. Н. На
щокин приехал в -Петербург и остановил
ся в гостинице.
Это было 29 июня, в день Петра и
Павла. Съехалось несколько знакомых, в
том числе и Пушкин. Общая радость, ве
селый говор,|шутки, воспоминания о прош
лом, хохот. Между тем, со двора, куда
номер выходил окнами, раздавался еще
более громкий хохот и крик. Это шумели
каменщики, которые сидели на кирпичах
около ведра'водкиг и деревянной чашки с
закускою. Больше всех горланил какой-то
мужик с рыжими волосами,
Пушкин подошел к окну,
прилег
грудью на подоконник, сразу.заметил кри
куна и сказал приятелям: «Тот, рыжий,
25
должно-быть именинник*1, и крикнул, об
ращаясь к недау:
— Петр!
— Что, барин?
— С Ангелом!
— Спасибо, господин.
— Павел!—крикнул Пушкин опять, и,
обернувшись в комнату, прибавил:—В та
кой куче и Павел найдется.
— Павел ушел.
— Куда? Зачем?
— В кабак... Все выпили. Да, постой,
барин, скажи: почем ты меня знаешь?
— Я
— Ой?
— А батько-то помер?
— Давно, царство ему небесное!...
Братцы, выпьемте за покойного родителя!
В это время входит на двор мужик
со штофом водки. Пушкин, увидав его
раньше, закричал:
— Павел, с Ангелом! Да неси ско
рее!...Павел, влезая на камни, не сводил
глаз'с человека, назвавшего его по имени.
Другие, объясняя ему, пьют, а рыжий не
отстает от словоохотливого барина:
— Так, стало, и деревню нашу знаешь?
— Еще б не знать: Ведь она близ
реки?
26
— Так, у самой речки.
— Ваша изба, почитай, крайняя?
— Третья от края... А чудной ты,
барин! Уж поясни, сделай милость, не свя
тым же духом всю подноготную знаешь?
— Очень просто: мы с вашим бари
ном на лодке уток стреляли, вдруг гроза,
дождь, мы и зашли в избу к твоей старухе.
— Так..,. Теперь смекаю.
– — А вот жаловалась на тебя: мало
денег посылаешь!
— Грешен, грешен!..—Да вот все на
проклятое выходит,—сказал мужик, ука
зывая на стакан, из которого выпил зал
пом и прокричал: „Здравствуй, добрый ба
рин!“...И... закусил.
27.
„Моя эпитафия“ .
•
Здесь Пушкин погребен: он с музой молодою,
С любовью, леностью провел веселый век;
Не делал доброго, однако ж был душою
Ей-Ббгу, добрый человек.
' 28.
Однажды Пушкин сидел в -опере. Го
сподин, рядом с ним сидящий, все .время
подпевал артисту Петрову. Раздосадован*
ный Пушкин громко сказал: „Что за идиот,
мешает слушать!“—„Позвольте, сударь, это
27
кого вы так изволили назвать?“—„Ну, ко
нечно, Петрова, который мне мешает на
слаждаться вашим пением“,—ответил Пуш
кин.
29.
Всем известна замечательная поэма
Пушкина „Цыгане“, начинающаяся:
Цыгане шумною толпой
По Бессарабии кочуют...
Эта поэма была написана под впечат
лением встреч с вольными детьми степей
и постоянного наблюдения над их жизнью.
Все население в ту пору относилось
к цыганам благосклонно. Для мужчин по
следние были постоянными поставщиками
лощадей и ветеринарами, а черноглазые