Я, дракон (сборник)
Шрифт:
Птерикс сложился втрое и устроил морду на лапах, внимательно глядя круглыми любопытными глазами. Эси легла на пузо рядом, свесив голову: как интересно, один из великанов уже прогуливается! И даже довольно близко… И подходит все ближе, не опасно ли? Нет, не смотрит сюда. У этих великанов вообще такие странные головы, с одним большим выпуклым глазом во все лицо. Темный глянцевый глаз не крутится совсем, только вся голова крутится. Но вверх — хуже, чем в стороны, так что вверх редко смотрит. Должно быть, неудобно жить с одним глазом. Но зато какой большой! Чего удивляться,
Вот великан к дереву подошел и что-то там такое дела… а-а-а!!! — Эси, увлекшись, высунулась слишком далеко, земляной край просел, и она полетела кубарем.
Видела, уже падая, как Рыжий выбросил голову на длинной шее вперед, схватить за подол, но промахнулся. Замелькало, зарябило в глазах, на спину и бока посыпались удары от столкновений с кочками — и все кончилось. Остановилась. В глупой позе, рассевшись на попе… прямо у ног великана.
Повисла пауза.
Эси продолжала сидеть. Бежать бессмысленно: каждые пять ее шагов великан одним покроет.
А он сам вроде даже отшатнулся сначала, потом же смотреть стал. Смотрел, смотрел своим глазом… А Эси тоже себя осмотрела: фу, стыдно-то, никакого вида! Пусть бы в такой страшный момент хоть выглядеть эффектно, а она… Туфли мокрые, песок и сор всякий на них налип, ноги голые — тоже перемазанные, подол испачканный задрался, сбоку дырка. Стоило рубаху новую надевать! Эх! Вон и на животе пятно — от лежания, ага… Вот раззява. И… и… подвеска!!!
Эси застыла в страхе.
То еще не очень раззява была, вот уж это — настоящая раззява! Подвеска-то на ней, которую в прошлый раз у великанов стащила!
Красивая подвеска, по всему видать — драгоценная. Посередке прозрачный граненый камень, ярко-красный. Такого в поселке ни у кого нет. Даже у старостиной жены не имеется ничего подобного. Эси эту штуку ни за что бы прилюдно не надела — тут-то и отберут. Когда и носить, как не наедине с Рыжим: тому хотя без разницы, а все-таки можно с ним поговорить, похвастаться. Она и прятала сокровище прямо под Рыжим, в лежке, а на себя один раз только надевала. Лежки чистили, как раз позавчера: Карна тогда выше всего стояла, ну и завели ручеек прямо в Ясли. Эси еле успела подвеску на себя нацепить, а потом так в ней и занималась мойкой-драйкой. То и дело проверяла: не выглядывает ли шнурок. Весь ворот рубахи грязными пальцами захватала, мать заметила, ругалась…
А великан вдруг как потянулся рукой! Да прямо подвеску и цап! Эси обмерла, а великан головой покачал и пальцем красный камень надавил. Эси только глазами — хлоп-хлоп, а великан руку уже убрал. Подвеска так на Эсиной шее и осталась.
Вдруг от великана послышалось: бу-бу-бу! А от подвески:
— И откуда ты взялась, рузлочка?
Сказать, что Эси удивилась — значит ничего не сказать. Только и сумела, что пролепетать:
— Какая же я рузлочка?.. У меня и хвоста нет… Я просто девочка…
А из камня: бу-бу-бу! бу-бу-бу! По-великански!
И оказалось, что совсем они не
И повели они Эси пещеру показывать. А в пещере сначала ничего такого было и не заметно, пещера как пещера, нежилая как будто. Эси-то думала, там прямо хоромы — нет, совсем нет.
Потом, правда, увидела, что интересное все же имеется. У дальней стены были сложены всякие штуки. Были и блестящие, как вода, и тусклые, как камень. Но не камень. Ровные такие, как бы коробки, но по углам круглые, как валуны. Но нет, точно не валуны. Может, это плиты вытесаны такие ровные? Однако, цветом на местный камень непохожи. Разве что издалека привезены. Но только на чем? Эси даже огляделась. Ни повозки, ни птериксов. И решилась спросить:
— А вы на чем летаете?
Великаны вроде переглянулись — вот так вот прямо друг к другу свои глаза повернули, а потом один спрашивает: откуда ты, мол, девочка, знаешь, что мы летаем? Ну как же, удивилась Эси, все летают, может, и вы летаете.
Великаны как-то очень засуетились, стали друг другу махать руками, а потом захотели знать, как же у них в поселке летают.
Эси про себя удивилась: кто ж этого не знает? Даже подумала — может, не говорить ничего? Раз они, великаны, не знают, то… Нет, подумала снова, все равно увидят. Пусть лучше сразу поймут, что Эси не лгунья, что люди тут обстоятельные, зажиточные, поселок хороший, а не какой-нибудь там. И показала наверх, где Рыжий сидел.
Великаны головы задрали, смотрели-смотрели, потом один говорит, грустно так:
— Эх, маленький больно…
Эси аж задохнулась от возмущения: кто маленький? Рыжий маленький?! Да он почти самый большой в поселке! Помахала Рыжему, и тот слетел вниз, затормозил рядом, облепив всех мокрыми песчаными шматками. С великанов они сразу же опали, и мгновения не задержавшись, а вот Эси совсем замурзалась.
Тот, который «Кудрявая», обошел Рыжего вокруг, пальцем упряжь потрогал, спрашивает:
— Ну а много таких у вас?
Услышал, что двадцать два, опять головой горестно качает.
— Застряла, — говорит, — наша летучая повозка в жидкой воде, и никак вытащить не можем. Садились-то на твердое, и вот, наутро просыпаемся наплаву! Еле выбраться успели. Были бы, — говорит, — эти ваши птериксы покрупней, да было бы их побольше, да упряжь взять подлиннее…
А так — без толку, мол. Не сегодня — завтра вода затвердеет, и тогда все, застрянет повозка насовсем.
Эси авторитетно сказала:
— Ну, на самом деле вода не затвердеет еще дней десять, старики говорят. Оттепель, понимаете. А потом, ведь будет и другая оттепель, это точно. К концу зимы всегда бывают оттепели. А потом совсем все растает, весна будет.