Я есть Жрец!
Шрифт:
Рыбалка для меня, как и тихая охота, то есть сбор грибов — это время тяжких дум и самокопаний. Но не в этот раз. Меня соблазняли. Да так, что даже я, переживающий взрыв гормонов, и думать не хотел об интиме. То одна девочка согнется и смотрит на реакцию, то уже взрослая женщина пойдет подмываться к реке рядом с тем местом, где я закинул удочку. И в этом спектакле я не хотел быть зрителем. А, если представление не интересное, то что? Правильно, — буфет! В моем случае, это еще оставшиеся шесть бутылок водки.
Так что, поймав штук шесть окуней, плотвы, и на донку стерлядь в
«Кем они меня считают?» — думал я, когда шел от реки к дому.
Все, кого встречал, отбивали поклоны, смотрели горящими глазами. Наверное, именно так смотрят на всяких «миссий» и «пророков», которые дурят головы людям в сектах. Да, именно что секта, а я тот самый «пророк». И проводить разъяснительную работу, я не буду. Пусть таким и считают. Мне в скором времени будет, что предъявить обществу, чтобы упрочить этот статус. Обустроимся, и обязательно подумаю о прогрессорстве. Вам нужны металлы? Так их я вам дам. Плохенькое, но железо будет.
— Блят, нахер! — сказала Севия, как только я зашел в дом.
Я не засмеялся, напротив, показал своим видом, что такие слова не приятны. Девушка была в недоумении.
— Нельзя, плохо! Пута [плохо], — сказал я и погладил волосы Севии.
Что же мешает нам быть вместе? Я уже согласен и на какие-нибудь обряды с толстой женщиной в вонючих шкурах, кричащей «именем бога Рабраха объявляю вас…». Только где взять толстую женщину и пьяных гостей свадьбы? Ну а серьезно, я почти готов сорваться. Нет, не насиловать. Да и какое насилие, если и я и она желаем одного и того же?
— Романтач [блаженство, удовольствие], — сказала Севия, закатывая глаза от того, что я просто глажу ей волосы.
Хотя и меня это заводит. Вот уже позволяю себе расстегнуть ее халат, обнажая упругие груди, Севия начинает тяжело дышать, потом исследую другие части ее тела, заостряя внимание на некоторых из них. Ощущаю ее руки, сам стягиваю спортивные штаны… получаю «романтач».
Мы вновь не переспали, но уже то, что произошло, подарило некоторое расслабление. Я опустошился и при этом уверился, что и в Бронзовом веке женщины знали, как доставить мужчине удовольствие, при этом еще умудриться сохранить себя.
Но что есть физиология? Для меня — условность. Был у нее кто, или не был, не так и важно. Если я сделаю так, что женщина не будет видеть никаких мужчин, кроме меня, то есть ли разница, что было в прошлом? Может и есть, но при настоящих чувствах и эмоциях, этого не замечаешь, но начинаешь придираться к былому тогда, как проступают трещины в отношениях. Бывает и такое, что мужчина полон комплексов или зависит от общественного мнения, но тут явно не мой случай.
— Спас-бо! — шепнула мне Севия на ухо.
— Тебе спасибо! Я, как бы не проявил себя, — забывшись, я говорил на русском языке.
Я почти не курю. Вернее не так, раньше, до армии, не курил. Во время службы получалось так, что некурящий вообще не социализируется в армейском обществе. На курилках озвучивается главная информация, проводится анализ ситуации, просто общение. Порой, там кому-то «перемывают кости». Если не хочешь, чтобы о тебе всякую ерунду говорили, то ходи в курилку со всеми, чтобы не пропустить разговоры. Вот и яподвязался ходить и дымить, будучи уверенным, что по возвращению на гражданку, сразу брошу. Попав сюда еще не курил, хотя в доме нашел аж два блока сигарет. После такого взрыва эмоций, потянуло курнуть, как и выпить.
По выпивке, вернее распитию, решил, что нужно, опять же создавать круг элит и застолье — лучший способ это сделать. Если я не приму участие в создании элит, то элиты создадутся без моего участия. Поэтому помыл картошку, нарезал, приготовил лук, достал самые удачные копченые тушки кролей и птицы, стал ждать окончания рабочего дня.
*…………*……………*
Интерлюдия
Норей не находил себе места. Глеб разрешил ему выходить во двор. Нет, не так все было. Норей сам вышел, а Глеб махнул рукой, мол «делай, что хочешь», вот наследник и делал. Проблема была в том, что он не знал, что именно ему делать.
Бесцельное шатание по рабочим участкам ничего существенного не дало, если только проклятия. Много тут людей, которые были извергнуты из племени Рысей. Они видели Норея и узнавали его. Молодому мужчине было неприятно слушать все те гадости, что сыпались ему в след, как сыну и наследнику того, кто стал причиной людских бед. В конце концов, он вновь вошел в дом и лег на диван.
Норей не рыдал в голос, но слезы предательски текли по его щекам. Импульсивный характер молодого человека требовал решительных действий в ответ на неприятие общества. Мысли роились в голове. То Норей собирался бежать к отцу и рассказать обо всем, что тут происходит, чтобы пришли воины рысей и покарали всех. Потом парень вспоминал о любимой сестре, о уважаемом им Никее. Да и Глеб. Пусть этот чужак был в высшей степени странный, но оказался душевным и добрым человеком, каких сложно найти в жестоких условиях выживания.
Что он тут делает? Кто он тут? Положение Норея было больше похоже на пленение. И как все было хорошо до прихода людей! Он работал, не перетруждался, но ел сытно и вкусно так, как никогда ранее, а парень питался с одного горшка с лексом. Бежать… все-таки нужно бежать к отцу. Рассказать ему все.
Племя Рысей, если получит все то, что есть в этом доме и пристройках к нему, станет самым сильным на Реке и сможет победить всех, установив собственные правила. И тогда он, Норей, унаследует мощное племя и обязательно преумножит богатство, власть и влияние Рысей.
— А, ах, а! — услышал Норей звуки, которые доносились из соседней комнаты.
Грусть резко сменилась интересом, и парень встал с дивана, на цыпочках, бесшумно, направился к двери. Приоткрыв дверь, Норей уже хотел ворваться вовнутрь, остановить свою сестру, спасти ее от бесчестия. Но не стал этого делать. Может, остановил страх получить травму от божественного оружия, с которым не расставался Глеб, но, скорее всего, иное.
То, что наблюдал Норей сильно взбудоражило его естество. Он и раньше видел, как мужчина берет женщину. Да чего там, он сам, как велели наставники, несколько раз брал разных рабынь. Но вот так, чтобы не брать женщину, но получать удовольствие?