«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая
Шрифт:
Фенге был не так ладно скроен и крепко сшит, как его брат, но не уступал ему в проворстве и ловкости. В детстве он избегал игр и затей, в которых первенствовал Харальд, зато был горазд на всякие выдумки и не знал себе равных в умении подражать повадкам и голосам разных людей. Отроком Фенге любил прятаться в темных углах, подсматривать за мужами и женами и подслушивать их беседы. За любопытство ему порой доставалось, но он всегда умел устроить так, что обидевший его потом не раз пожалел об этом. К ратному делу Фенге был равнодушен и при удобном случае всегда уклонялся от него, несмотря на призывы отца.
Находя мало радости в том, чтобы в зной, дождь и стужу постигать науку боя, он с отрочества тянулся к дроттарам 54 . Фенге любил беседовать с ними о богах, выпытывая, что вызывает их гнев и милость. Те не скрывали от него своих тайн, прозрев, что пытливый юнец станет сведущим в приношении жертв, гаданиях и предсказаниях. Они научили сына Хельги, как быть обходительным с людьми и расположить к себе нужного человека. С годами речь Фенге становилась все более сладкой и дурманящей, как медовая брага, и нередко случалось пожалеть тому, кто ему доверился. Никто не знал, что опаснее: иметь его врагом или другом.
54
Дроттары – языческие жрецы.
XXI
Харальд, сын Хельги, был в усадьбе «Вересковая пустошь», когда узнал о гибели отца. Он не стал ждать подробных вестей и, предоставив брату приносить жертвы богам, а матери – примерять вдовий наряд, отплыл на Селунд. Там Харальд встретил Халльфреда, сына Анлафа, и сыновья побратимов решили искать помощи у конунга. Они пошли к Хрёреку Метателю Колец в Хлейдре в надежде, что правитель даст им войско и ладьи, чтобы отомстить вендам.
Конунг не сразу принял сыновей Хельги и Анлафа. Когда же выслушал их мольбы, то взглянул на еще безусого Халльфреда и ответил, что не станет посылать юнцов туда, где мужи потерпели неудачу. Мысли конунга были заняты новой войной с мятежными ярлами, и он предложил им сначала показать себя на его службе. Харальд и Халльфред согласились постоять за конунга, но упредили, что после его победы вновь придут к нему с этой просьбой. Хозяин Хлейдра обещал им свою поддержку, если они проявят себя не хуже своих отцов.
XXII
Три года воевал Хрёрек конунг с ярлами. Бывало так, что в одной битве он одолевал своих врагов, а в другой уступал им поле боя. Тогда его сын Харальд и завел свой хирд 55 , в который принимал отборных воинов отовсюду. Он прогнал врагов с датских островов и уже хотел напасть на Фьон. Но тут Весет ярл запросил мира, и Хрёрек конунг заключил с ним договор. Весет ярл признал Хрёрека Метателя Колец своим конунгом, и в обмен на это сохранил власть над Фьоном.
55
Хирд (от hird – семья, свита, двор) – боевая дружина в Скандинавии эпохи викингов, объединенная клятвой повиновения вождю – конунгу, ярлу или херсиру. Воины, входившие в хирд, воспринимали себя как членов большой семьи или военного братства.
Сыновья побратимов отличились на этой войне, заслужив расположение Харальда Сына Конунга. Харальд стоял на носу его корабля, Халльфред носил за ним боевой стяг. Каждый из них вскармливал свою месть в одиночку, не поверяя мысли другому в задушевных разговорах. Но когда Хрёрек конунг одолел ярлов, сыновья Хельги и Анлафа вместе пришли к нему напомнить о своем деле.
Хрёрек Метатель Колец принял их радушней прежнего. И довольный их службой Харальд сказал своему отцу, что будет справедливо, если мужи отомстят за мужей. Тогда конунг посулил сыновьям побратимов дать воинов и корабли после того, как отпразднует свою победу. А чтобы Харальд и Халльфред видели, как их ценят в Хлейдре, пусть приезжают сюда на пир в середине лета.
Глядя на конунга и его сына, Харальд не мог не сравнить их. Высокие и плотные, с широкими плечами и большим туловом на крепких ногах, они выделялись между своих гридей, как дубы между ясеней. Их бледные длинные лица с пронзительными глазами, хищным орлиным носом и тяжелым подбородком, увитым сивой бородой, источали властное величие. Только солнце жизни Хрёрека конунга было уже на закате, а его сына Харальда близилось к полудню.
«Я не застал Хрёрека конунга в живых и был мал, чтобы помнить его сына в расцвете сил. Но, когда он износил себя, видел его не раз. Это был старик с пожелтевшим, в темных пятнах лицом, уныло свисавшим носом и редкими, как пух, волосами, которые он пытался скрыть под колпаком. Держа чашу в дрожащей руке, Харальд, будто дитя, жадно внимал речам льстецов, наперебой говоривших об его громкой славе. Никакого величия в нем тогда не было и в помине».
XXIII
Вернувшись во владения отца, Харальд нашел там перемены к худшему. Чужие люди приходили и селились на новых землях, не спрашивая позволения хевдингов и согласия бондов. Дело дошло до нападений и поджогов домов, и было уже немало пролито крови. Борги, что возвел его отец, остались без внимания и начали приходить в негодность. Видя небрежение к защите края, норги из-за моря без опасения высаживались на берег и разоряли усадьбы и селения.
Такая жизнь пришлась Харальду не по нраву. Немедля встал он во главе тех бондов, что пострадали от нападений и грабежей, и повел их против лихих людей. Всем чужакам, которые самовольно поселились, он предложил или признать его власть и местные обычаи, или покинуть край под страхом смерти. Иные встретили его слова глумливым смехом, но умылись кровавыми слезами. Сын Хельги искоренял их из своей отчины, как могучий ветер выкорчевывает деревья.
Во дворах тех людей, кто не желал принять его порядки, Харальд велел убивать всех свободных мужчин, носивших оружие. Гостям из-за моря, опустошавшим его земли, он показал, что в этом краю купцов привечают серебряной маркой 56 , а разбойников – пеньковой веревкой. Харальд укрепил борги отца и обязал хевдингов и сильных бондов 57 приводить свои ладьи и людей. Простой народ стоял за него горой, а знатные люди горько шутили, что если при Хельги им было, как под деревом в грозу, то при Харальде стало, как в бурю под скалой.
56
Марка – мера веса (около 215 граммов), употреблявшаяся в товарно-денежном обращении. Имелись как золотые, так и серебряные марки. При этом следует иметь в виду, что деньги в те времена были еще не реальной монетой, а только денежно-счетной единицей.
57
«Сильные», или «могучие» бонды – богатые и влиятельные землевладельцы незнатного происхождения, приближавшиеся по своему положению в обществе к хевдингам.
Перед тем, как отплыть на пир к Хрёреку конунгу, Харальд заехал в усадьбу «Вересковая пустошь» проститься с матерью и братом. Узнав от старшего сына, куда он держит путь, Асгерд, дочь Торбранда, предостерегла его:
– Твой отец желал быть в чести у конунга, но вышло так, как он не предвидел. Не зря говорят люди: одно дело – храбрость, а другое – удача.
– Люди также говорят, – заметил Харальд, – что пагубны советы женщин. Я же не из тех, кто отказывается от счастья, чтобы не накликать беду.
Затем он попросил Фенге лучше следить за порядком в их владениях. Тот же, словно его выпроваживают с небес на землю, вопрошает брата:
– Не возьму я в толк, почему ты решил, что один поедешь к Хрёреку конунгу? Мне доподлинно известно, что он созывает на пир всех хевдингов. Поэтому я тоже считаю себя вправе принять его приглашение.
– Ложна молва, – усмехнулся Харальд, – будто ты выше земных забот. Вот уж не думал, что о людских делах ты думаешь больше, чем о дарах нашим богам.