Я — хищная. Ваниль и карамель
Шрифт:
— Не можем, — глухо ответил Эрик.
— Так ты пойдешь со мной?
— Пойду.
Я не понимала, о чем они говорят, и понимать не хотела. Внезапно стало безразлично, что там будет дальше. Если не высплюсь хорошенько, просто умру от усталости, и будущее для меня не наступит.
— И я пойду, — пробормотала и, поймав недоуменный взгляд Гектора, добавила: — То есть мы. Домой. Здесь нам больше нечего делать.
Ника догнала нас на крыльце. Развернула меня к себе, крепко обняла и прошептала на ухо:
— Спасибо!
Это было, наверное, самое
Плевать. Надеюсь, я никогда больше его не увижу.
— Он скучает по тебе, — улыбнулась я и потрепала ее по плечу. — Он никогда не покажет, но он скучает.
Она кивнула и опустила глаза. Привязалась. Может, даже любит. Но для некоторых долг важнее любви. Ника свой долг отдала.
Эрик за нами так и не вышел. Я ждала. Делала вид, что все по плану, но в душе теплилась надежда, что он догонит нас хотя бы у машины. Захочет поговорить, объясниться, но… Он не вышел. И крыльцо, на которое я бросила последний взгляд перед тем, как сесть в машину, пустовало. Ветер трепал белье на сушилке, а фонари отбрасывали молочного цвета круги на дорожку. Даже охотник-страж не вышел нас проводить.
Мы были свободны. Я свободна…
Только вот почему так пусто в груди? Почему он так и не вышел?..
— Ты как? — поинтересовался Андрей и хотел было убрать прядь волос, упавшую мне на лоб, но вовремя отдернул руку. Все же природа позаботилась о том, чтобы между охотником и хищным никогда не возникло связи. Никакой.
— Нормально, — устало ответила я. — Пить только хочется.
— На вот, держи. — Он протянул бутылку минералки, и я долго и с жадностью пила.
Отлипнув от нее, я посмотрела вперед. Впереди была дорога, ведущая в город. Туда, где жизнь кипит и где еще не знают, что я умею и чего это стоит.
— Еще хочешь чего-нибудь? — спросил Андрей.
Я улыбнулась.
— Хочу. Безумно хочу пить чай с бутербродами у тебя на кухне. И пусть Петр катится со своими запретами!
Андрей улыбнулся в ответ и повернул ключ зажигания. Мотор заработал, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза…
Глава 8. Свидание
Фартук оказался на меня велик, и пришлось подвязать его в нескольких местах, чтобы не сползал. Оладьи жарить я не разучилась. Они выходили пышные, ароматные, и внушительной горкой лежали на большой тарелке. Нужно пошарить у Андрея в холодильнике, вдруг у него есть джем. Оладьи с джемом я обожала еще с детства. Помню, мама пекла, а мы с папой наперегонки ели… Славные были времена.
Выспаться так и не удалось. Всю ночь мучили кошмары, где кто-то за мной неизменно гонялся и хотел убить. Я видела нож в крови и глаза — бесстрастные глаза фанатика, которому нужна была моя жизнь. Или кровь. Или кен. Кто их разберет, этих случайных убийц?
Андрей встал поздно — ближе к обеду, я как раз заканчивала готовить. Прошаркал на кухню в растоптанных тапочках, блаженно закатил глаза и пошутил:
— Отлично выглядишь. На моей кухне и в переднике. Смотри, я могу
— Боюсь, Альрик не одобрит этой связи! — пошутила я в ответ, и мы рассмеялись.
Напряжение вчерашнего дня спало. На улице распогодилось. Небо было высоким и ясным, без единого облачка, и в окно к нам, ласково улыбаясь, светило солнце.
— Как себя чувствуешь? — спросил Андрей, накладывая себе на тарелку горку оладьей и поливая их сметаной. Джема я, к сожалению, не нашла.
— Немного штормит, но пройдет. Слишком выложилась вчера.
— Опасный дар, — заметил охотник и положил кусочек в рот.
— Не опаснее, чем остальные. Привыкну.
— Вернешься к скади? Извини, но у меня в два часа сбор у Петра. Он не любит, когда опаздывают.
— Все нормально, — уверила я. — Ты и так очень помог! Мои планы всегда немного…
— Сумасшедшие, — усмехнулся он.
— Именно. — Я вздохнула и присела за стол. Разгладила несуществующие складки на белой скатерти. — Поеду к скади, там мой дом. Да и по Алану соскучилась безумно.
— Если честно, я не думал, что ты решишься. — Поймав мой вопросительный взгляд, Андрей пояснил: — На посвящение.
— Мы с Эриком были близки. Кто же знал, что так получится…
— Извини, не хотел бередить твои раны.
— Ничего…
Это не раны. Так, царапины. Зудят, но терпимо. Я вообще научилась относиться ко всему проще.
Завтрак с Андреем был самым спокойным временем дня…
Дом скади упрощать мне жизнь не собирался. Хмурился. Стены громоздились исполинскими великанами и заранее осуждали. Высокое небо, какое обычно бывает осенью, холодно смотрело сверху, совершенно не грел ослепительно-белый солнечный диск. Ветер рвал листья, швыряя их под ноги, на мощенную камнем дорожку.
Гостиная пустовала. Лишь часы на каминной полке размеренно тикали, отсчитывая время. На столе стояла забытая кем-то чашка с недопитым чаем. Эрик бы ругался. Он всегда ругается, когда не убрано, хотя сам просто обожает разбрасывать вещи.
Интересно, он домой приходил после… Или все еще с Гектором, расследует таинственное убийство? Странно, что они все еще разговаривают, общаются. Я-то думала, Гектор презрительно и позорно выгонит его из дома.
Помню, как Лидия кричала, испугалась, бедняжка. Каково ей находиться в одном доме с тем, кого она до смерти боится? С тем, с кем она совсем недавно…
Нет, нельзя об этом думать. Есть много других важных мыслей, например, где я теперь буду жить. Оставаться в этом доме, с Эриком, который непременно теперь вернется, желания не было. Гордость все же у меня есть. И если раньше я думала, что он просто защищает меня, то его поведение после того, как Лидия вернулась, о многом говорит. Я ему не нужна. Эрик Стейнмод больше не любит меня.
Скорее всего, у него было время подумать, а удовольствие быть со мной рядом сомнительное. Все же я не принимаю много законов хищных, а это его в какой-то мере ограничивает. Расстанься он со мной, может жениться на ком угодно и не раз. Впрочем, жениться вовсе не обязательно.