Я, Хмелевская и труп
Шрифт:
— И что? — тупо спросила я.
— Ничего. Если она не захочет говорить, этот волосок просто сожгут у нее на глазу.
Я замерла, открыв рот. Простота и оригинальность решения восхитили меня. Я бы до такого не додумалась. Вот что значит побеседовать с умным человеком! Похоже, не зря я пришла в «Кайпиринью».
— Наверное, Хмелевской повезло, что она не встретилась с тобой, — предположила я. — Хотя лично мне не нравится насилие. Это слишком примитивно.
Ответить Луису помешал приход официантки
— Так о чем мы говорили? — спохватился он, наливая «Сангрию» в стакан. — Мне бы не хотелось, чтобы у тебя создалось неверное представление обо мне. Я вполне мирный и законопослушный гражданин, работаю консультантом по экспорту в московском представительстве одной латиноамериканской компании и не имею ни малейшего отношения к торговле наркотиками, Медельинскому картелю или бразильской международной мафии. Просто я привык реально смотреть на жизнь.
— С одной стороны, это даже хорошо, — сказала я.
— В твоем голосе слишком заметно разочарование, — рассмеялся колумбиец. — Жаль, если в этом смысле я не смогу тебе помочь. А о чем еще писала эта Иоанна Хмелевская?
— Она постоянно влюблялась в таинственных блондинов, связанных со спецслужбами и набитых под завязку всяческими тайнами.
— Надо же, и тут пролетел! — сокрушенно развел руками колумбиец. — То есть, насколько я понимаю, скучный бизнесмен с темными волосами, не связанный со спецслужбами и без тайн, никак не тянет на героя романа?
— На героя, может, и не тянет, но в качестве источника вдохновения очень даже неплох, — окинув Луиса восхищенным взглядом, сообщила я.
Подкинув мне идею с волосом, который сжигают на глазу, он окончательно покорил меня. И, несмотря на все его заверения в законопослушности, шестое чувство нашептывало мне, что что-то тут нечисто. Кроме того, Луис действительно был потрясающе красив.
— Рад это слышать! — улыбнулся колумбиец, наклоняясь ко мне.
Я задумалась. Для романа, по моим представлениям, все развивалось чересчур стремительно, а, с другой стороны, жизнь у нас только одна, и убивать прекрасные порывы души все равно, что обкрадывать себя…
— Так вот вы где! Луис, привет! — Взволнованная Адела вихрем влетела в комнату.
Я тяжело вздохнула. Если бы не судьба в лице моей взбалмошной подруги, я бы все-таки поцеловалась с загадочным красавцем. Но ничего не поделаешь — момент был испорчен.
— Я убью его! Клянусь, я убью его! — потрясая в воздухе сжатыми кулаками, оповестила нас Адела. — Ну, теперь он меня окончательно достал!
— Росарио? — спросила я.
— А кто же еще? — прошипела девушка. — Пойдем. Я отвезу тебя домой. Ни минуты не хочу здесь оставаться!
Я
— Уже поздно. Мне действительно пора ехать, — сказала я колумбийцу. — Извини, что так получилось. Мне было очень приятно познакомиться с тобой.
— Тогда имеет смысл продолжить наше знакомство, — Луис протянул мне визитную карточку. — Можешь звонить мне в любое время дня и ночи.
— Позвоню, — пообещала я…
Адела гнала машину по пустынным ночным улицам с отчаянной решимостью самоубийцы.
Я потуже затянула ремень безопасности и попыталась разрядить обстановку, отвлекая подругу разговором.
— Судя по твоему виду, бедняге Росарио не поздоровилось, — заметила я. — Ну-ка расскажи, что еще ты с ним сотворила?
— Я с ним что-то сотворила! — возмущенно фыркнула Адела. — Да этот обезьяний хрен посмел заявить, что во мне сексуальности меньше, чем в шелудивой беременной верблюдице и что бородавки на моем плече способны превратить в импотента даже сексуального маньяка, выпившего флакон универсального возбудителя для мужчин.
— А разве у тебя есть бородавки на плече? — удивилась я.
— У меня на плече две очаровательные родинки, — с чувством оскорбленного достоинства объяснила Адела.
Я наклонилась к плечу подруги.
— Действительно родинки и очень даже симпатичные, — подтвердила я. — Интересно, что же ты такого сказала несчастному Чайо, что он обозвал их бородавками?
— Да ничего особенного, — пожала плечами Адела. — Всего лишь, что его член даже меньше его мозгов и что при его росте…
— Хватит, — взмолилась я. — Вы стоите друг друга.
— Интересно, ты на чьей стороне, — вскинулась она, — на моей или на его?
— На твоей, на твоей, — заверила я. — Просто, если логически подумать, трудно ожидать от мужчины комплиментов после того, как ты подобным образом отзываешься о его росте, мозгах и… мужских достоинствах.
— Платон мне друг, но истина дороже, — гордо процитировала Адела.
— Истина — штука субъективная, — заметила я, но подруга меня не слушала, поглощенная бурлящими внутри эмоциями.
— Ничего! Я ему отомщу! Отомщу! — шипела она. — Я уже знаю, что делать!
— И что же? — заинтересовалась я.
— Афро-антильская магия! — зловеще и многозначительно произнесла Адела.
— Афро-антильская магия? — переспросила я. — Ты имеешь в виду вуду?
— Туда входят разные культы, в том числе и вуду, но магия «Конго» мне нравится больше, — пояснила Адела. — Уж больно там ритуалы зрелищные. Я этого гада навек импотентом сделаю.
— Ну зачем же так жестоко? — Я попыталась смягчить жаждущую мести подругу. — Подумаешь, ты его обругала, он тебя обругал. Забудь, и дело с концом.
Адела вперила в меня сверкающий взгляд.