Я хочу, чтобы...
Шрифт:
Назревала очередная бурная драка, и Амин потихоньку вышел, прикрыв за собой дверь. Поднял с пола стрелу, задумчиво покрутил. Отбросил. Огляделся.
Близилась ночь, а он слишком устал, чтобы участвовать в забавах шкодливых детей, но спать уже тоже не хотелось. Амин вздохнул и, заметив в углу ларчик, не удержался, открыл. Кисточки, краска и сложенный в свитки папирус его приятно удивили.
Что ж, есть занятие на вечер.
***
– Амин, мелкий сказку требует, - распахивая дверь, возвестил Валид.
– Он меня уже достал, так что твоя очередь рассказывать. Мне с ним больше не весело… О, что ты пишешь?
И ничтоже сумняшеся заглянул юноше через плечо. Сощурился - единственная свеча скорее распускала тени, чем освещала, но Амин, казалось, этого не замечал, сноровисто выводя замысловатую вязь на тонком свитке.
– Клянусь моими крыльями, - выдохнул мальчик, наблюдая, как быстро движется рука юноши, - ты не из простых. Или всё детство провёл в храме. Хм… а кстати, тебе это подходит. У Аллат, если правильно помню, всех учат смирению. Особенно мужчин. Потому что только очень смирившийся… э-э-э… смиренный мужчина будет терпеть эту истеричную сучку.
– Не богохульствуй, - пробормотал Амин, не сбившись.
Валид вытаращился на него.
– Что, ты серьёзно из храма?
Амин промолчал, и Валид ответил сам.
– Нет, иначе ты бы каждый рассвет встречал этим их дурацким “Ом-м-м!”. Кстати, Аллат до сих пор уверена, что это означает “красавица”.
– Потому что это означает “красавица”, - откликнулся Амин.
– Наивный, - усмехнулся мальчик.
– У бедуинов, например, это значит…
– Сказку, да?
– перебил Амин, разглаживая пергамент и давая написанному высохнуть.
– Хорошо, постараюсь что-нибудь вспомнить. Хотя уверен, у тебя это получится лучше.
– Перебьётся, - буркнул Валид, вглядываясь в вязь волн и закорючек.
– Интересно… этим письмом пользуются в Шуруке, не так далеко от Гарибы. И в султанате Ямма, но это совсем у Иблиса на загривке. В Угруде уже не ставят надстрочные знаки. А у тебя их полно. Хм… так вот зачем ты в Гарибу так рвёшься? Домой тянет?
– Какой ты начитанный, - свернув папирус, откликнулся Амин.
– Эй! Ты не ответил, - воскликнул Валид, когда юноша прошёл к двери.
– В Шуруке полно светловолосых, как ты, хотя они там тоже пришлые, из…
Амин громко фыркнул и скрылся за дверью.
Валид тут же развернул пергамент, но, вчитавшись, скорчил разочарованную мину.
– Ну… Тоже мне, записки путешественника.
И, подскочив, тоже бросился к двери. Амин наверняка уже закончил причитания о “луноликом царевиче” и переходит, наконец, к сказке.
– Хотите послушать о прекрасной хумай, о мой ясноглазый господин?
– тихо поинтересовался Амин, вспомнив лазоревую птицу-видение.
Царевич, сидя на кровати, с энтузиазмом закивал.
Валид, тихонько пройдя к окну, уселся, глядя на тёмное небо.
Этот бред про влюбившуюся в человека птичку он слышал уже раз сто, но голос юноши отчего-то успокаивал.
– Ты знаешь, что всё это ложь?
– поинтересовался он, когда сказка закончилась, и мальчик ровно засопел, перевернувшись на бок и расслабившись во сне.
Амин подсел к Валиду.
– Ты же помнишь, я не верю в хумай.
– В Аллат ты при этом веришь, - вскинул брови мальчик.
– Её я вижу, - улыбнулся юноша.
– Каждый день. А птица-удача…
– Зря, - ровным тоном заметил Валид.
– Она существует.
– И ты её тоже знаешь?
– скептично улыбаясь, проговорил Амин.
Валид тоже улыбнулся.
– Она никогда бы не смогла полюбить человека.
– Почему?
– помолчав, спросил Амин.
– Даже недоступная солнце-Аллат смогла. Помнишь историю о прекрасной заре? Или это тоже ложь?
– Нет, - отозвался мальчик.
– Но тут другое. Ты можешь представить, что птица, которую постоянно ловят, полюбит охотника? Извини, Амин, такое только люди могли придумать.
– Но почему-то же придумали. Значит, что-то такое было?
– пожал плечами Амин.
– Было, - тихо откликнулся мальчик.
– Был юноша. Колдун. Он действительно поймал прекрасную хумай и посадил её в клетку. И не выпускал. Пока не умер.
Амин посмотрел на мальчика, но тот лишь молча изучал беззвёздное небо.
– Человеческая легенда мне нравится больше, - пробормотал юноша.
Мальчик покосился на него и кивнул.
– Мне тоже. Но это всего лишь легенда.
***
Амин отложил кисточку и прислушался. За несколько комнат от него визжали и гремели, словно сотня котов забралась на кухню, учуяла жбан с рыбой, взяла его штурмом, но крышку поднять так и не смогла.
С некоторых пор Амин стал серьёзно волноваться: а выдержит ли крыш… башня две недели. Точнее, уже полторы, но всё равно слишком много для двух мальчишек.
Требовались срочные меры.
Амин с сожалением свернул свиток, убрал в ларчик, стащил с себя абаю, оставшись в лёгких шальварах, и критически огляделся, оценивая “поле боя”. Размеры впечатляли, но сначала это всегда так.
Юноша стиснул зубы и направился в самый грязный угол. Смастерив метёлку из тяжёлой связки испорченного папируса, принялся выметать остатки чьего-то ужина.
– Что, всё пишешь, путешественник?
– фыркнул Валид, распахивая комнату. И тут же подался обратно - вместе с облаком пыли.
– Эй, ты чего?! Решил устроиться к царю чернорабочим?
– Нет, - спокойно отозвался Амин, вытаскивая мешок с мусором за дверь.
– Клад ищу.
Мальчик уставился на него.
– Какой клад? Здесь?!