Я хочу летать
Шрифт:
Шум будит Гарри. Он глубоко вздыхает, лениво потягивается и поворачивается на спину, открывая глаза. Пару секунд он щурится и сосредоточенно моргает, изучая мой потолок. Потому его брови удивлённо лезут вверх, и он поворачивается ко мне.
— Так это правда? — задаёт он глупейший вопрос из всех возможных.
Мне хочется ответить, что проснулся я с такой же мыслью, но я просто улыбаюсь. Он наклоняется и очень ласково касается моих губ своими. А у меня появляется неприятное чувство, словно это благодарность за минувший вечер, после которой
— Отправишься домой? — осторожно спрашиваю я.
Но Гарри моментально хмурится и смотрит на меня так, будто я ляпнул беспросветную глупость.
— С ума сошёл? — хрипит он и тут же начинает прочищать горло и озираться в поисках стакана воды.
— Сейчас Милти принесёт завтрак, — сообщаю я, и он покладисто кивает.
Мы лежим, пялясь в потолок, ещё с минуту, а потом Гарри вздыхает и садится в постели. Я усмехаюсь, видя его растрёпанные больше обычного волосы. Он сонно трёт глаза, зевает и хмурится.
— Где мои очки?
Я тянусь к тумбочке и протягиваю Гарри тонкую оправу. Он надевает очки, и его лицо тут же светлеет — наверное, мир стал намного чётче.
— Есть хочется, — очень счастливым голосом сообщает Гарри, встречаясь со мной взглядом.
Я лишь киваю, разглядывая его. Сейчас я чувствую такой покой и умиротворение, что мне не хочется даже шевелиться или разговаривать. Есть огромное желание притянуть Гарри к себе и пролежать так весь день. Но его лицо вдруг становится очень серьёзным и напряжённым. Он поправляет очки и с тревогой в голосе спрашивает:
— Как ты?
— Сейчас — очень хорошо, — уверенно отвечаю я с улыбкой, и он тоже улыбается.
Гарри открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но тут возле постели появляется Милти, левитируя перед собой поднос с двумя чашками, большим кофейником и двумя тарелками с едой. Пока эльф возится возле столика, ставя на него поднос, мне удаётся разглядеть на тарелках яичницу с шампиньонами и ломтики аппетитной жирной ветчины, запах которой быстро разносится по комнате. Рот тут же наполняется слюной, и только сейчас я вспоминаю, что так и не поужинал накануне. Впрочем, ради того, что было вчера, я готов пропустить не один приём пищи. Милти молча кивает, не глядя на нас, и растворяется в воздухе ещё до того, как Гарри успевает бросить быстрое: «Спасибо».
— Он не очень-то вежлив, — снисходительно поясняю я.
— Я заметил, — усмехается Гарри. — Но Милти всё же не такой хам, как Кикимер.
— Он дерзит тебе, своему хозяину? — удивляюсь я.
Лицо Гарри мрачнеет.
— Да нет. Кикимер умер три года назад. Я просто так о нём вспомнил. А вообще у меня нет домовика.
— Как же ты обходишься в таком большом доме без эльфа?
— Да у меня ведь совсем небольшой дом… — удивлённо начинает Гарри, но тут осекается. — Ах, да. Ты ведь не знаешь. Я не живу на Гриммо.
— Почему? — невольно вырывается у меня вопрос.
— С тех пор как погиб Сириус, мне
— А. Ведь Блэк… — бормочу я и морщусь, с неохотой вспоминая битву за Хогвартс, в которой его убил Грейбек. — Прости, я забыл, — тихо говорю я.
— Да ничего, — машет рукой Гарри. — Всё в порядке.
— Так дом на Гриммо сейчас пустует? — перевожу я разговор на другую тему.
— Нет, там Ремус живёт. Не даёт дому прийти в запустение окончательно.
Гарри улыбается, но в глазах радости нет. Наверное, я затронул больное место.
— Извини, — поспешно бормочу я.
— Всё в порядке, — повторяет Гарри и переводит голодный взгляд на поднос. — Ну что, позавтракаем, пока не остыло? — Я киваю. — Я тебя… Я посажу тебя повыше, да? — неуверенно спрашивает Гарри. Я снова киваю.
Он подползает ко мне, помогает приподняться. Потом взбивает подушку за моей спиной и тянет меня за локоть. Я подтягиваюсь на руках, усаживаясь выше, но тут же замираю от непривычного ощущения. Гарри не замечает этого и продолжает беззаботно болтать, слезая с кровати и подходя к столику:
— Слушай, а Милти действительно хорошо готовит. Ох, как вкусно пахнет… Ммм…
Гарри продолжает суетиться возле подноса, а я боюсь выдохнуть, чтобы не спугнуть это ощущение. Это… Неужели это…
Невмешивающийся
Гарри разливает по чашкам кофе, что-то говорит, но Северус не обращает внимания на его болтовню. Он сидит, упёршись руками в матрас, будучи не в силах даже пошевелиться. Его лицо бледное, каждый мускул напряжён так, что ходят желваки. Северус чувствует себя ребёнком, у которого исполнилась заветная мечта: ему подарили первую метлу. И теперь он с трепетом разворачивает обёртку — уже зная, что внутри, но до конца не веря.
Гарри уже наливает сливки в кофе, рассказывая что-то о том, что лучший кофе на его памяти готовила Андромеда, когда он был у неё в гостях несколько лет назад. А Северус боится, что если вслушается хоть в одно слово из этого бессмысленного рассказа, потеряет это новое и невероятное ощущение.
— Гарри, — тихо зовёт он, и Поттер тут же оборачивается.
Он видит, что на лице Северуса застыла какая-то странная гримаса. То ли боли, то ли непонимания, то ли ужаса. Такое выражение лица пугает, поэтому Гарри со стуком ставит молочник на поднос, не замечая, как ему в тарелку выплёскивается несколько капель, и быстро подходит к кровати, присаживаясь на край.
— Северус, — осторожно произносит он, пытаясь заглянуть Снейпу в лицо. Но тот смотрит куда-то перед собой, как будто не замечая ничего вокруг. — Северус, что случилось? — обеспокоено спрашивает Гарри, начиная волноваться уже не на шутку.
Он боится, что Северус плохо себя чувствует после вчерашнего, что ему больно. Но Снейп отвечает совсем не то, что Гарри ожидает услышать:
— Что это? — тихо выдыхает Северус, не отводя взгляда от видимой только ему одному точки.