Я хочу на тебе жениться
Шрифт:
— Какой подонок! — с негодованием произнес Джеймс. Он посмотрел на Энни и, покачав головой, добавил: — Как он мог пойти на такое?
— Полагаю, просто не хочет лишних хлопот. — Кэтрин хмыкнула. — До меня дошли слухи, что он женится. На богатой благотворительнице. В его планы всегда входил именно такой брак. Он говорил мне, что главное для него в жизни — постоянно пробиваться наверх и что никакой маленький выродок никогда не сможет стать для него камнем преткновения в достижении этой цели.
— Выродок? Он так назвал Энни?
Женщина утвердительно кивнула.
— А что ты ответила ему?
— Ничего. Просто врезала ему хорошую оплеуху и хлопнула дверью. С тех пор мои глаза больше не видели его.
— Хотелось бы мне ответить ему на всю катушку.
— С такими вообще не стоит разговаривать, Джеймс. — К ней явно возвращалось уравновешенное состояние. — Рыцарство с нашим временем не ужилось, а у современных сказок счастливого конца не бывает. Так что мы с дочуркой со всеми нашими проблемами и сами справимся.
Джеймс долго ничего не говорил. Затянувшуюся паузу прервала Энни: ей, очевидно, стало гораздо легче, и она попросилась на пол поиграть. Не спуская глаз с ребенка, Кэтрин сказала:
— Джеймс, я очень признательна тебе за визит и цветы, но ведь ты должен еще вернуться в офис, не так ли?
Мужчина понял намек и поднялся с дивана, а женщина едва сдержалась, чтобы не улыбнуться, когда заметила в выражении его лица облегчение, которое он безуспешно пытался скрыть.
Уже подойдя к наружной двери, он вдруг щелкнул пальцами и, обернувшись, сказал:
— Да, чуть было не забыл. Ведь уже начало мая, так что завтра проводится очередной день сотрудников нашей компании. Празднества состоятся под Порт-Честером. Если Энни выздоровеет, обязательно приезжайте. Там будет открыта специально для детей наших сотрудников комната отдыха.
Она вспомнила, как в свой первый рабочий день в «Роккаттере» перепечатывала какую-то памятную записку о семейном празднике, организуемом компанией для своих сотрудников. Но тогда ей было совсем невдомек, что это развлекательное мероприятие коснется и ее семьи.
— Это очень мило с твоей стороны, — ответила она, — но…
— Никаких «но», Кэт, — строгим голосом прервал ее босс. — Ты сотрудница «Роккаттера и сыновей», а сроки пребывания в должности при проведении подобных мероприятий не имеют значения. Кстати, будет, пожалуй, даже лучше, если я заеду за вами на машине.
Кэтрин охватило какое-то необъяснимо паническое и в то же время приподнятое, будоражащее настроение. Провести целый день на воздухе, под солнцем да еще с Джеймсом! Разве она могла сейчас мечтать о чем-то еще? Но ведь их общение друг с другом наверняка не скроется от глаз остальных сотрудников. Пойдут наговоры, слухи, сплетни, а там и до какой-нибудь беды рукой подать.
— Нет, Джеймс, нам нельзя ехать в Порт-Честер, — твердым голосом сказала она.
— Это потому что Энни к завтрашнему дню еще не успеет поправиться? — спросил он и бросил взгляд на девочку, весело возившуюся с игрушкой на полу у ног матери.
— Возможно, она и поправится, но…
— Тогда будем считать, что вопрос закрыт. Я подъеду к твоему дому примерно в девять, а перед началом общих гуляний мы уже будем в Порт-Честере.
— Джеймс…
— И не вздумай опять перечить своему боссу. Тебе все понятно? — с нарочитой строгостью сказал он.
В конце концов она уступила, сказав ироничным тоном:
— Хорошо, я не буду перечить. И еще раз благодарю.
Неожиданный крик Энни, как пружина, вытолкнул Кэтрин из кресла-качалки, и мать бросилась к ребенку, не успев даже попрощаться с гостем. С малышкой, слава богу, ничего не случилось — у нее просто возник скоропалительный конфликт с игрушкой; но когда женщина обернулась, Джеймса и след простыл. Она медленно опустилась в кресло и задумалась о том, что же приготовила ей судьба на этот раз.
На всем пути из Нью-Рошелла в Манхэттен, центральный район Нью-Йорка, Джеймс не переставал думать о том, какую же кашу он заварил и зачем. Принятое им утром решение навестить дома свою сотрудницу и ее больную дочку с самого начала казалось ему вполне разумным шагом. Правда, когда Кэтрин открыла ему дверь и вытаращила на него удивленные глаза, он сразу почувствовал себя дураком; однако находчивая хозяйка маленького дома тут же пустила в ход свои юмористические способности и помогла незваному гостю быстро освоиться в новой обстановке.
Теперь что касается вида, в котором она его встретила. Он и сейчас, сидя за рулем и внимательно следя за дорогой, видел перед собой только эту босоногую женщину в простых шортах, сорочке с бретельками и с дерзким хвостиком на затылке. В домашней одежде Кэтрин выглядела потрясающе сексуальной. Нет, соблазнительная «босячка» не просто потрясла мужчину, она сразила его наповал. На работе Джеймс привык видеть свою помощницу в строгих, элегантных костюмах, с тщательно уложенными волосами, а тут он не мог оторвать глаз от соблазнительных голых ног, выступавших из-под полуистершихся шортов, и от глубокой, упругой ложбинки в круглом вырезе сорочки. Разумеется, он приложил максимум усилий, чтобы не пялить глаза на эти прелести, однако управлять реакцией на них самых чувствительных мест своего тела ему было просто невмоготу.
Домик Кэтрин тоже поразил Джеймса, хотя, конечно, не настолько сильно, как его хозяйка. Как он и ожидал, зеленая трава перед фасадом была аккуратно скошена, на чистеньких цветочных клумбах под окнами уже завязались первые бутончики. Все это впечатляло, тем более что, насколько ему было известно, никто этой незамужней женщине по хозяйству не помогал. Просто она сама по себе имела божий дар художника и проектировщика, который подкреплялся ее поразительным трудолюбием.
Когда же Кэтрин пригласила его в дом, провела в гостиную и усадила на голубой диван с пурпурными подушками, гостя изумил необычный подбор картин, висевших на стенах. Наряду с репродукциями полотен Гойи, Пикассо, Тернера и нескольких других мировых знаменитостей комнату украшали яркие творения безвестных современных художников. Вся коллекция сразу приковывала к себе внимание именно разнообразием художественных стилей и в то же время какой-то скрытой их сочетаемостью, неуловимой цветовой гармонией; она удивляла, завораживала и будто наэлектризовывала зрителя.