Я и мой капитан
Шрифт:
— Весьма вероятно… мне сложно судить, но так эту пищу оценивает большинство гуманоидов, имеющих вкусовые рецепторы…
— Макс, пообещай впредь предупреждать меня о всяких таких штуках.
— Конечно, — согласился я, — это полностью согласуется с моей стратегией.
— То есть ты будешь сообщать обо всех подобных подводных камнях? — попросила Вика снова.
«Я вроде бы ответил уже. Хм, при чем тут камни? Что она имеет в виду? — на секунду задумался я. — А, понял! Семена!»
— Да, например, плоды с Аламака в твоем кожаном чехле…
— Оранжевые
— Нет-нет, — поспешно заверил я своего симбионта, — но, думаю, тебе следует знать, что момент разрыва оболочки фрукта является сигналом для старта бурного прорастания семян внутри…
Вика тем временем уже целеустремленно снимала кожуру с «банана».
— То есть косточки есть нельзя? — спросила она.
— Можно. Некоторые даже находят их особенным деликатесом. Но для развития семян на данной стадии подходит любая среда, дисперсная или аморфная, богатая органическими компонентами. Проще говоря, они пустят корни в твоем пищеводе и начнут расти, а мне не хотелось бы задействовать медицинский модуль, чтобы после вырезать их из твоего тела гамма-ножом в течение нескольких часов.
— Мне бы тоже не хотелось, — сказала Вика подвида Б, выковыривая «косточки» пилочкой для ногтей.
Мы находим общий язык — это хорошо. Я даже не стал напоминать самке о ее невыполненных задачах по уборке, боясь нарушить налаживающийся протокол общения между нами.
— Так, ну все теперь? — Вика подняла изрядно выпотрошенный плод над головой, хотя я и так прекрасно видел результат «рубки».
— Да. Готово к употреблению, — заверил я.
Однако симбионт, к моему удивлению, стал тыкать плодом с Аламака в клетку с пушистыми сферами, стоящую рядом, приговаривая: «На, мой хороший, попробуй».
— Рррр-э-к, рррр-э-к! — раздалось из клетки, и оба му'ум-рэка откатились к дальней решетке, вздыбив шерсть.
«Видимо, уровень доверия между нами все еще оставляет желать лучшего», — решил я, а вслух поинтересовался:
— Ты что делаешь? Думаю, они это есть не будут!
— А что они едят? — Вика снова обратила лицо к потолку.
— Минутку…
Я отправил поисковый запрос в галактическую Сеть.
— Вот: «Обитая преимущественно в густой траве, впитывают воду, скапливающуюся на стеблях… по-вашему „роса“, питаются мелкими инсектоидами, паразитирующими на растениях»… тут осмелюсь провести аналогию с вашей тлей.
— Понятно. — Гуманоид отложил «банан» в сторону и потянулся к клетке.
Вика открыла дверцу, вынула одно из существ и умостилась на кровати, подобрав биподы. Потом прислонила му'ум-рэка к верхней половине торса и, обхватив его руками, начала расправлять ему шерсть, приговаривая: «Бедный, голодненький, грустно тебе?» Мне эта сцена напомнила Мадонну и младенца с икон распространенного на земле культа.
— Макс, а где у него ротик? — спросил симбионт, переворачивая
— Такого органа у му'ум-рэков нет.
Виктория вздохнула, поглаживая своего питомца:
— У тебя есть ножницы?
Я обрадовался: наконец-то она приняла мои доводы насчет волокон.
— Есть похожий инструмент, в медицинском отсеке.
— Давай, — приказала Вика.
— Не могу, сходи сама, пожалуйста. Это на средней палубе.
— Пусть твой летающий робот принесет.
— Оба ремонтных дроида после погрузки сплава находятся в машинном отделении — пополняют заряд, — пояснил я.
— Батарейки сели?
— Можно и так сказать.
Симбионт нехотя поднялся, поместил существо обратно в клетку и направился к лестнице на вторую палубу.
— Эта секция, голубого цвета дверь!
Перегородка отодвинулась, и Вика ахнула:
— Какая комната! Тут так чисто…
— Стерильно, — вставил я, — это же медицинский модуль.
— …светло и просторно. — Симбионт не принял во внимание мое замечание. — Макс, почему ты мне сразу эту комнату не показал? А предлагал жить в сортире. Тебе же не нравится, что я заняла рубку, я чувствую, что не нравится! Я могла бы жить здесь.
— Но это же медицинский модуль! — пытался пояснить я. — Для экстренных случаев: вирусы, повреждения симбионта, вторжение на корабль…
— Какое такое вторжение? — обеспокоенно переспросила она.
— Со стороны любой формы жизни: органической, кремниевой, механической, любой… Этот отсек полностью герметичен и дает возможность также покинуть корпус корабля в экстренных случаях.
Самка обошла операционный стол, заинтересованно разглядывая приборы и механизмы.
— Хм, ты хочешь сказать, что тут есть спасательная шлюпка?
— Три капсулы экстренной эвакуации, — уточнил я, — открой дверцу в стене со значком галактики.
Симбионт выполнил мою рекомендацию с явным воодушевлением, которое тут же сменилось разочарованием. По крайней мере, именно так выглядело лицо человека в базе соответствия конфигураций мышц с эмоциональными состояниями.
— Макс, — Вика снова зачем-то повернула голову назад и вверх, будто я не видел ее с камеры в спасотсеке, — ну и где?
— Что «где»?
— Спасательные капсулы.
— Перед тобой.
Симбионт повернул голову обратно к нише спасотсека, тряхнув своими длинными волокнами.
— И на что я смотрю? Поясни мне. Не знаю, что видишь ты, но тут только три круглых маленьких монетки в крошечном шкафчике.
— Я вижу то же, что и ты, — три спасательные капсулы, — заверил я.
— Для микробов? — поинтересовалась Вика.
— Нет, для нас с тобой, и одна запасная — на случай поломки или если мы подберем другое существо, терпящее бедствие.
Мой симбионт надолго задумался, не забывая, однако, подбрасывать рукой концы волос для ускорения процесса испарения влаги и тупо уставившись на «монетки». Потом изрек: