Я иду за тобой на мягких лапах
Шрифт:
На язык просились более крепкие слова, но принцесса сдержалась. «Так назло же выйду! Ну кошак, ну гад! Решил запереть меня в этом клятом Палатии. Дэйни даже в саду гулять не разрешает. Сговорились они, что ли! Но моя пайса при мне, и она золотая! Если пойти рано утром, то стражники должны выпустить. Лишь бы на Данвера не нарваться. Сначала спрячусь в кустах, погляжу, если его поблизости его не будет, то выйду и сразу к воротам».
Дворец опустел, в нем царила гробовая тишина, но в Храме всех богов день и ночь гудели колокола, и пел хор: шли службы за упокоение и наилучшее перерождение невинных душ — императрицы и принца. Звуки панихиды навевали ужасную тоску, хорошо хоть Эля знала правду, иначе с такой музыкой рыдала бы круглосуточно. Самой нудной была необходимость изредка посещать
Советник Изаго регулярно посещал службы, отстаивал долгие часы в южном приделе Храма, доступном для всех желающих, и еле сдерживал довольную улыбку: императрица и принц погибли сами, как по заказу. Значит, такова воля богов! Да-да. Сами боги, разгневанные вседозволенностью магов, решили наказать эту проклятую касту и помогают своим верным слугам. Эрсунна — лишь начало! Правда, возникает трудность в обвинении базилевса. Ведь погиб и его сын. Ничего, синклит все обдумает и найдет выход. Яд и кинжал никто не отменял. Пусть виноватым будет старший сын: властолюбивый негодяй сначала избавился от мачехи и брата, а потом и от отца — помехи к трону. Да — это неплохая идея, именно ее Изаго предложит совету. Узнав от Марио, что тот сделал предложение Злате, и она ответила согласием, жрец преисполнился еще большей уверенности — высшие силы на их стороне! Он напомнил черноусому красавчику — никакой торопливости и
принуждения, гнев герцогини Аренсай и короля Рендалы опасен, принцесса должна стать женой исключительно добровольно! Только тогда воины — сиды будут помогать будущему императору.
Ранним утром Эльвейна в белой накидке и нежно-голубом платье, подпоясанном под грудью, вышла из китона. Покосилась на эльфийскую стражу. Вроде, молчат. Ну да, Скир такого шороху навел, сады сплошь пустые и охрана постоянно шастает туда-сюда. Наверное, потому и выпустили ее без слов. Думают — в сад пойдет. А вот фиг тебе — принцесса показала язык зеркалу на лестничной площадке. Она поедет кататься на яхте и дышать морским воздухом. Главное — выскользнуть незаметно. Но возвращаться незаметно девушка не планировала, напротив — кошак должен увидеть ее. Он, разумеется, тут же остановится и, грозно сдвинув брови, станет допрашивать, мол, где была. А она ответит — эдак небрежно:
— Каталась на яхте с герцогом ди Велэско.
Представив, как перекосится морда лица самоуверенного тигра, Эля громко расхохоталась и тут же испуганно зажала рот ладонью, быстро оглядываясь. Слава богам, никого рядом нет.
Пусть на своей непробиваемой тигровой шкуре почувствует все то, то чувствовала она!
На миг ей стало жаль Дана, но так хотелось отомстить за все свои страдания. И за его гадкую амариту, и за то, что хотел запереть Злату в казарме. Ну ладно, пусть не в казарме, но что хорошего сидеть в четырех стенах, дожидаясь мужа со службы.
Нет, нечего его жалеть, кошак себя ведет ужасно! Последнюю фразу она пробормотала вслух и странно — эти слова вызвали совсем другие воспоминания, от которых стало жарко и трудно дышать.
Вот зачем вспомнила? Ведь из-за ярких картинок, что выплыли с самого донышка памяти, она опять утратила решимость. Собственное сердце подвело Элю. Окажись тайгер сейчас здесь, сама бы, не споря, пошла к нему в руки. «Как овца», — с негодованием подумала девушка и, стиснув кулачки, быстро зашагала вперед.
Прокравшись к воротам, спряталась за деревьями и шпалерами, густо обвитыми вьюном и алыми розами. Некоторое время Эля ждала — не появится ли Данвер. Ага, не заставил себя ждать. Стоит, что-то с начальственным видом втолковывает солдатикам, удалился.
Ну-ну, трудись, охранник! Наконец, комит
Внутренне посмеиваясь, Эля неторопливо подошла к воротам. Увидев золотую пайсу, воины растерялись. Они явно не знали, как им быть. Вроде бы начальство указало — вход в Палатий закрыт, пайсы оставлены лишь самым важным сановникам и вельможам. Есть золотые —
В порту оказались быстро, яхта уже ждала их у причала. Поднявшись на борт, принцесса неспешно прошлась по палубе, чувствуя себя опьяненной утренним бризом, свободой и ожиданием новых впечатлений. С любопытством осмотрела салон и кают-компанию, сплошь обитые кожей кремового цвета и украшенные сусальным золотом. Заглянула в покои, предоставленные ей — розовый шелк, золоченые светильники, роскошная круглая кровать. Посетить хозяйские апартаменты вежливо отказалась. Не сказать, чтобы Эля была впечатлена: корабли рендальского монарха были и роскошнее, и больше, однако судно герцога ей понравилось. Палуба, борта и поручни — все чисто промытые, так и блестели под лучами утреннего солнца. Небольшая двухмачтовая шхуна готовилась выйти из гавани. То и дело слышались гудки боцманской дудки, сам он — кряжистый и седоусый, зычным голосом отдавал команды, матросы в белой полотняной форме слаженно выполняли свою работу, убирая трап и наматывая швартовочные концы на вьюшки. На мачте взвился флаг с гербом дома ди Велэско, оповестивший о присутствии хозяина. Марио не преминул горделиво указать на него своей пассажирке. Тем временем гребная команда заработала веслами, и корпус яхты начал медленно удаляться от причала. У выхода на открытую воду подняли паруса. Корабль расправил их, словно белые крылья, быстро прибавив в скорости, и полетел по волнам. Эля вдохнула полной грудью запах моря и, подойдя к выгнутому борту, с улыбкой облокотилась о поручни. Свежий влажный ветер бил в лицо, по высокому небу, местами покрытому белоснежным кружевом перистых облаков, плыл золотой солнечный шар, заливая радостным блеском синюю поверхность моря и бело-розовый город на берегу. Далекий горизонт тонул в голубой дымке. Как же здесь хорошо, и на сердце стало легко, все тревоги и сомнения незаметно исчезли. Кричали чайки, дельфины выныривали из воды наперерез белым барашкам волн, небольшими стаями скользили вдоль яхты, то обгоняя ее, то удаляясь.
— Эй, стюард, подай мне арбалет, — весело воскликнул Марио, — увидишь, дорогая, как я метко стреляю! И сама сможешь попробовать!
— В кого ты собрался стрелять? — удивилась принцесса.
— Да вот же, в этих морских зверей! Гляди как удобно — они скачут, будто специально подставляя свои бока. Быстрее же, не то стая уйдет, — нетерпеливо крикнул юноша слугам. — Увы, эту добычу не зажаришь, я как-то пробовал, мясо воняет рыбой, да так противно! С голодухи, бывает, матросы едят, но нам это не нужно. Мой кок приготовил великолепный обед.
Эля остолбенела.
— Да ведь они тебе ничего плохого не сделали, — возмутилась она, — зачем ради забавы убивать живые существа! Они добрые и веселые! Смотри, какие красивые, играют и хотят нам понравиться. Тем более, сам говоришь, дельфины несъедобны. Нет-нет, не нужно их трогать!
На язык просились более резкие слова, однако принцесса каким-то чудом сдержалась.
— Ты совсем не хочешь пострелять? — разочарованно переспросил Марио, — отличные движущиеся мишени.
— Нет, — сердито ответила девушка, нахмурившись, — и прошу тебя не причинять им вреда.
— Подумаешь, нашла, кого жалеть — диких морских тварей, — нобиль капризно скривил губы, однако не стал настаивать на своем, — лучше бы пожалела меня!
— С чего тебя жалеть — молод, богат и красив! — удивилась девушка.
— Я сгораю от любви к тебе, милая и жестокая Злата. А ты, правда, считаешь меня красивым? — томно улыбнулся герцог.
Разговор этот принцессе совсем не нравился, и она поспешила свернуть со скользкой темы. К счастью для нее, из камбуза вышел стюард с огромным подносом. На нем красовались пышные горячие булочки, тонко нарезанная ветчина, серебряные кубки с горячим грогом, грозди синего и золотого винограда.