Я/Или ад
Шрифт:
— Дело в том… У меня сейчас был такой глюк…
— Ну?
— Как будто пришел твой двойник… И говорит, он — это как раз ты, а вот ты — это ты только для меня…
— А! — кивнул Мишка. — Знаю, но это все вранье. Мне сейчас приснился длинный сон, в котором фигурировала Универсальная Философская Теория… Так вот, он, в смысле твой глюк, или мой двойник, все врет. Наслушался меня и ничего не понял. На самом деле это все равно.
— Что все равно?
— Ну… Он должен был для тебя все разграничить — я, не-я, на самом деле… На самом деле все и есть вот так только, как есть. И никак больше.
— То есть как? — пробормотал я, совершенно запутавшись.
— Да ты сам все это знаешь.
— А когда тебя выписывают?
— Не знаю…
Я сел на стул, и тут жуткая грусть охватила меня. Я чуть не заплакал.
— Он еще сказал, что все, что вот я здесь… это просто глюки, видения мозга и тому подобное…
— Ну и какая разница? — насмешливо спросил Мишка.
— Какая разница, какая разница… — проговорил я, совсем уже готовый самоубиться от грусти. — Хватит уж!!! Это, конечно, приятные игрушки, весь этот релятивизм, субъективный идеализм и прочее, а все же — а НА САМОМ ДЕЛЕ как????
— Ты все еще ищешь “на самом деле”? — насмешливо спросил Мишка.
— Да… Все равно я выхожу один на один — все равно со мной случится… Все равно смерть будет… А на самом деле что???
И тут я уже совсем выбился из колеи, бухнулся в кресло и зарыдал пьяным почему-то голосом:
— Господи-господи… Я не вечен!!!
— Да тьфу же ты!!! — недовольно буркнул Иванов 3-й, наблюдавший внутренним оком всю мою жизнь и мнения.
Он быстро подскочил к машине, которая управляла всем тем миром, куда он меня так хитро заманил, и нажал кнопку УОМПК. Это, должно быть, означало Усиленное Отвлечение Мыслей Повышенным Кайфом.
Загорелась красная лампочка, поехала перфолента, — и вот. К нам в палату зашло совершенно случайно пять голых баб. Они несли с собой коньяк, наркотики, повышающие потенцию в миллион раз, хорошие сигареты и закуску.
— Ну что, мальчики? — угрожающе спросили они.
И я опять бросился жить со страшной силой. Калейдоскоп закрутился бешеным чертовым колесом — аж в глазах рябит. Америка и Луна слали мне воздушные поцелуи, время все убыстрялось, и бесконечно росли наслаждения; а предел недостижим, это еще из математики известно, хотя он и существует… Все крутилось вокруг меня, не давая мне задуматься ни на миг, — пестрая жизнь и прекрасные друзья вертелись вокруг, словно спутники, и каждый миг был так очарователен, словно я жил в последний раз.
Итак — однажды опять — три Иванова — цель и спасение нашей жизни — сверхлюди, во имя которых стоит существовать и нам в том числе — они встретились в маленьком кафе на углу бульвара Кошек и улицы Приглушенного Солнца.
Иванов 3-й, как всегда, был мрачен и зол; его косматая борода угрюмо выражала суровый опыт жизни, который был ему теперь присущ. Два других Иванова казались сонными мухами.
— Ну что? — говорил один. — Надо идти к Главному?
— Сейчас, — устало сказал Иванов 3-й, — не печальтесь… Я вас специально сделал, потому что мне одному не справиться… Теперь все от нас зависит… Но о деле — потом. А сейчас я хочу насладиться нашим материальным, хотя и сумасшедшим миром… Кто знает, как обернется?..
Два Иванова молчали, как скалы. Они зевали и все время всматривались внимательно в окружающую их реальную действительность. Она была похожа на картину Кандинского. Вот красным треугольником подошел официант.
— Чего желаете, господа?..
Иванов 3-й отчаянно потер руки. Кутнем же, черт побери!
— Пожалуйста — водки, закуски, вина и сигарет…
— Слушаюсь.
И через пять минут все три героя погрузились в счастливое растворение в том, что уже известно до боли в желудке, — водка прожигала их насквозь, веселила их потрепанные души, запутавшиеся в назначении, пространстве и времени; вино мягко расслабляло их мозги, погружая все заботы в мягкую дымчатую ванну — тело наливалось теплом, стремлением к веселью и глупости… Что может быть лучше вина?!!
— Да брось ты, старый идиот… — шепнул тут мне Иванов 3-й на ушко. Но потом тоже — выпил рюмку и отдался тому, что приготовлено было для него природой химических веществ.
Два остальных Иванова тоже медленно спивались под аккомпанемент сумасшедшего оркестра, который что-то играл в углу. Музыканты были похожи на импульсы — они наливались жизнью в течение одной секунды, а потом исчезали, погружаясь в пустоту.
— Мы всем, всем покажем… — говорил уже пьяный Иванов 3-й.
— Что? Что покажем? — спросил Иванов 2-й.
— Покажем! Революция!.. Только тихо…
— Тссс… — прикусил язык Иванов 1-й и повалился на стол.
— Встань, свинья! — заорал Иванов 3-й, потом махнул рукой и тоже куда-то упал в страшной скуке.
К ним подошел официант-треугольник.
— Господа, платите!
— Что? — закричал Иванов 3-й, вскакивая. — Да ты знаешь, сволочь, кто я?!! Я — Иванов! Молчать! Ать-два… А то я тебя искрошу, скотина!.. Треугольник вшивый!
— Простите, — надменно сказал официант. — Но в таком случае мне придется вести с вами через утку.
И его равнобедренные углы предупредительно дрогнули.
— Да иди ты хоть через задницу!.. — закричал Иванов 3-й в дикой ярости и вдруг начал смеяться все сильнее и сильнее — так смешно ему показалось то, что он сказал… Потом на глазах выступили слезы. — Где это все… — прошептал он, — где наша…
Официант углами двинулся на него. И все закрутилось в глазах у Иванова — треугольник вращался с бешеной скоростью, он уже стал кругом, потом принялись вращаться квадраты — и летали числа туда-сюда. Голова наливалась соком, и каждый звук исходил словно из седьмого чувства…