Я/Или ад
Шрифт:
— Ну вот же. Что с ними?!! — закричал Иванов 3-й.
— Они… Эт… здоровы, вот, — сказал доктор.
— Да бросьте!
— Ну если… с точки зрения ваших новомоднейших теорий… то — они это… сошли с ума, как вы говорите.
— Тьфу ты, дьявол!!! — заорал Иванов 3-й. — Это из-за этого?!! — Он указал на валявшийся пакетик из-под транквилизаторов. — Из-за этих маленьких…
— Да, — сказал доктор.
— Черт!!! — закричал Иванов 3-й. — Мне они нужны нормальными. Понимаете — нормальными…
— А что это такое?
— Знаете что… Не стройте из меня… Ладно, везите
— Что у нас? — переспросил доктор.
— Революция.
— А что это?
— Узнаете. Вы не поймете. Ладно. Везите их в клинику, предварительно хорошо ознакомившись с моими печатными трудами… И делайте все согласно им! Боже, почему я не разбираюсь в психиатрии…
— Хорошо, — сказал доктор.
— Кстати — сколько можно уже приходить на явку без головы? С одной стороны — конспирация, хорошо, но все же…
— А зачем голова, здесь ведь нет каракатиц?
— Доктор… Опять вы за свою ерунду! Господи, как я устал! Все. Везите их в клинику.
Доктор. Вы знаете, где вы находитесь?
— Нет.
Доктор. Вы меня знаете?
— Нет.
Доктор. Вы меня слышите?
— Кажется… но не стоит.
Доктор. Назовите свое имя, фамилию, отчество.
— Ку-ку… Не знаю я свое фамилие-имя-отчество. Просто отпустите вот здесь… И мы с вами пойдем… Далеко…
Доктор. Что вам говорит фамилия “Иванов”?
— Откуда я знаю? Канонада и часы.
Доктор. Как вы думаете — вы существуете?
— А что это такое? Я не знаю — это глупый вопрос. Это все равно.
Доктор. Но вы есть?
— Не-ка!
Доктор. Пощупайте свое тело. Вы обнаружите, что вы — человек, и вас зовут Иванов. Скажите: “Я человек”. “Я Иванов”.
— Я? Как понять птице твороги…
Доктор. Дорогой Джо! Через гусь мы выходим на паперть…
— Ну наконец-то почесали!! Мы…
Иванов 3-й. Предательство!! Доктор, вы предатель!..
Доктор. Понимаете, они здоро…
Выстрел — доктор падает навзничь, улетает в рай, начинает жить на Земле, уходит в другую реальность, попадает в иные миры, прекрасные и совершенные… Конечно, он может вернуться сюда, но не хочет. Пускай остается эта предыстория незаконченным фарсом.
ПЯТЕРКУ В УГОЛ!!!
Иванов 3-й ходил из угла в угол, руки у него были в карманах — рядом лежал обезглавленный труп доктора.
— О, друзья мои, друзья! — прошептал он в испуге и заплакал.
О, как он гулял со своей бабушкой по Севастополю — моряки и адмиралы приветливо улыбались — жизнь была перед ним как красивое продолжение детства… И приключения захватили его, он стал осваивать целину и Север, и все было понятно, как на войне.
— О, как я хочу войны…
“Мы поступали со всеми этими суками запросто… К стенке! Мы с ними не возились. Общество — главное. Существуют законы. Господи — как я здесь оказался! Да не хочу я копаться в этой ерунде… Маразм! Какое мне дело до этого больного мира, до катастрофы, до… основного вопроса философии! Я есть я, и этим все сказано… О, друзья мои, друзья! Добрые друзья… Они не выдержали — я выдержал. Но, к счастью, я все же выдержал, я есть, и мы еще повоюем! Я похороню вас здесь — я найду вас где-нибудь еще… Воспользуемся тем, что все позволено!”
Иванов захватил с собой мычащие тела Ивановых и бросился на улицу. Серое солнце ударило его в лицо.
— Как я ненавижу этот мир!!! — заорал Иванов 3-й. — Как я ненавижу Меня!!!
Я проснулся утром в одеяниях шейха. Приятное летнее солнышко веселило мое существо. Рядом — девушка — прекрасно!
О, утро!!! Как ты блаженно!
Я закрыл глаза и встал, потягиваясь.
— Может, поставить музыку? — спросила девушка.
— Ну конечно, конечно же… — улыбаясь, сказал я.
И она поставила мне музыку — было просто чудесно.
— Сегодня к нам придут друзья? — спросил я.
— Сегодня у нас будет множество друзей.
— Где бы нам их встретить? По-моему, в Париже, в кафе…
О! Мы пошли в парижское кафе, я выпил кофе и коньяку. Здесь сидели сюрреалисты, модернисты, экзистенциалисты, Ивановы, моржиха и мальчик Петя.
А в окне было светло — прекрасный день, сияет солнце.
…Но помню я руки мои на голове. Прекрасный сон? Мир так хорош и раскрывается передо мной каждой своей клеточкой? Я бессмертен? Велик? Вечен? А плюну я в него нарочно — пошел бы ты…
Тат твам аси? К черту тат, к черту твам, к черту аси! Почему? Просто так, просто так… Я самовыражаюсь — когда я завоевал все, мне надо избавиться…
Иванов судорожно нащупал в кармане ключ от двери, где я помещаюсь, и посмотрел внутренним оком, как да что. Я цвел в своей прелестной тюрьме, и устрицы пришлись мне по вкусу.
Вдруг — надоело все до жути. Когда я проснулся однажды утром, обнимая свою девушку, мне захотелось ругаться матом и вообще проклинать все.
— Что такое, что с тобой?!! — засуетилась она.
Она была так беззащитна, так семейна в своих трогательных словах, что мне захотелось стукнуть ее чем-нибудь тяжелым в припадке жалости. Я бы, наверное, и стукнул бы, так как уже давно подозревал, что все, что творится — всего лишь бред и чепуха, что все это — просто картинки в моей голове.
— По какому праву, — закричал я, — ты отвлекаешь меня от решения важных насущных проблем?!!! Мне надоел ваш рай!!!
Я был злой, встал, обругал служанку за то, что она принесла мне остывший кофе, и рассчитал камердинера. Старик не успел войти, рассыпаясь в поклонах и выражениях подлинной любви (ибо он, как всякая выдуманная мной субстанция, был без памяти в меня влюблен), как я злобно топнул ногой, нахмурил губы и чуть не подрался с ним.