Я/Или ад
Шрифт:
В конце концов я разошелся, и мы начали забавляться всякими способами. Но ей этого явно не хватало.
Потом, когда я вспотел, изнемог, лежал и курил, все так же, не произнося ни одного слова, боясь чего-нибудь не того, она вдруг яростно зарыдала в подушку.
— Что? — вяло спросил я.
— Джон… Ты совсем не тот. Это не ты… Ты больше не любишь меня…
Я не успел заметить, как она оделась. И только неслышная тень как будто скользнула за дверь.
Я заснул, и мне снились кровавые сны с разбойниками и женщинами.
Потом дверь
— Джон, что такое произошло между вами?
Я открыл заспанные глаза и спросил тусклым голосом:
— Аа?
— Мэри повесилась…
Ну вот. Вот так всегда — Мэри, Мэри, Мэри… У крошки Мэри был баран, а у меня был таракан…
И капитан Джон Джонсон говорил мне сквозь табачный дым:
— Ах ты, сволочь!
Матросы волокли меня по лестницам и сбросили куда-то к чертям в море. Был полный штиль, и я поплыл…
Стояла чудная погода. Солнце палило нещадно. Наш пароход уже давно был где-нибудь в Антарктиде. Я плыл, уставая, моя одежда давно уже превратилась в ветошь. Господи!! Соль разъедала мне рот и глаза… Но я нащупал у себя в кармане бутылку виски и стал пить ее из горлышка. Тут я увидел человека, который тоже плыл прямо на меня и говорил вслух. Я прислушался. А говорил он следующее:
— И вот я плыву, а мне навстречу — что это??? Что это за идиот, который плывет прямо на меня? Надо его убить. И вот я подплываю к нему — ага, знакомая морда, где-то мы вроде встречались… Препротивный человечишка!
Произнеся эту речь, я подплыл к нему, взял его снизу за ноги и утопил. Вот и все. А тут и корабль подъехал. Я кричу, руками машу — подняли они меня все-таки на борт, а капитан Джон Джонсон говорит:
— Ах, это ты!.. Так где твой товар?
Товара у меня не было, и они оставили меня в Шанхае.
Однажды я брел по пустынной улице и зашел в большой черный дом. Там сидели китайцы и малайцы и курили опиум. Там был хозяин — большой желтый человек с узкими глазами.
— А, заходи! — крикнул он мне.
Я сел в кресло, и хозяин сделал мне трубочку опиума. Потом он стал мне рассказывать одну из характернейших историй, которые можно услышать в здешних местах.
“Когда я был мальчишкой, я жил в Америке. Мой папа был миллионером и привез меня сюда учиться делать деньги в неразвитых странах. Однажды он вышел из нашей комнаты, а ко мне пришел непонятный человек. Он ходил вокруг да около, а потом — раз! — всадил в меня большой шприц. И я погрузился в сладкий кайф. Теперь я понимаю, что это был героин. Когда я очнулся, я убежал из дома и стал везде искать этого человека. Однажды я встретил его на улице. Он стоял и говорил мне:
— А, пришел?? Ну как? Ты согласен на все? Так вот…
Но не успел я договорить, как мальчишка скончался — наверное, была слишком большая доза. Тьфу ты, дьявол!! Из-за него я лишился места и отсидел пять лет в тюрьме. Но я убежал! Было это так:
Стояла благоуханная ночь. “Тысяча чертей!” — сказал я. И тут за мной как раз залетел вертолет. Я уцепился за лестницу — и мы летели,
Я спрыгнул в своем родном городе и вошел в знакомый бар. Там сидел Джон — сколько лет!!
— Старина! — прокричал он мне. Он был абсолютно пьян.
— Джон, я на секунду… Где Мэри?
— О… — Джон вытянул большой палец. — Она спит…
Я бросился сломя голову вон — и узнал, что Мэри, моя Мэри… повесилась из-за какого-то остолопа.
Я долго рыдал, и Америка меня не успокаивала. Тогда я бросил все и записался в отряд космонавтов.
Мы тренировались очень долго.
— Ты полетишь на Луну, — сказал мне шеф.
Я жемчужно улыбнулся и съел завтрак, состоявший из апельсинового сока со льдом.
Нашу ракету строили почти полгода. Потом меня туда запустили — ура!!! И я долго летел. Ракета наконец прилунилась, и я пошел прыгать по всяким бугоркам.
А у меня с собой был аппарат, который улавливал телепатическое наличие. И я услышал настоящую речь:
“Вот он вдет. Ну наконец-то! Человек!.. Какая разница — я или он!.. Надо его убить. Так. Вот я иду. Ага — он ничего не замечает… И я выдергиваю шланг его скафандра! Как он лопнул!.. Ха-ха-ха!!!
Сделав это черное дело, я сел в его ракету и полетел обратно.
Я лечу — и кричу. А приземлился я как раз — тарарам — в этом самом месте. И вот такие дела происходят у нас… Видишь?”
Иванов 2-й закончил свою печальную повесть, протер седину на висках и откинулся в кресло, затянувшись трубочкой. Иванов 1-й, пораженный рассказом, долго не мог вымолвить ни единого слова.
— Хорошо, что ты хоть жив остался… После всего-то… — наконец сказал он. Потом он помолчал и добавил нерешительно: — А все эти твои превращения… Это как же понимать?
Иванов 2-й неожиданно рассердился:
— Как понимать!.. Что ты привязался? Рассказываю, как есть. Если б я сам что-нибудь понимал… Я уже вконец запутался. И у меня мокрые ноги.
Тут в дверь постучали. Иванов 1-й открыл дверь и увидел, что за ней стоят пятьдесят резиновых людей.
— Пошли вон отсюда! — цыкнул он. — Черт бы вас побрал! У, заграница… А помнишь нашу молодость, Ваня?! Как все было просто… А?
— Не помню, — огрызнулся Иванов 2-й. — Я спать хочу… И… боюсь…
— Чего ты боишься? Все это — бред.
— Да бреда я боюсь, идиот!! — заорал Иванов 2-й, повалился на кровать и стал мерно засыпать.
— Спи спокойно, дорогой товарищ… — произнес Иванов 1-й. — А я тебе сказочку расскажу.
Был свет. Было что-то. Точнее — что-то было. Неизвестно что, но было — это точно. Жил-был Иванов. Иванов занимался деланьем людей.
Он их делал, как из масла.
Вообще город, в котором он жил, был престранной штукой. Все люди ходили там по улицам и спали… Они клали голову себе на грудь и видели, может быть, какие-нибудь сны.