Я – инопланетянин
Шрифт:
Тихая, стремительная и загадочная катастрофа — факт, достойный внимания Наблюдателя, тем более что я не понимал ее причины. Тиричмир являлся местом особым: это столь же редкостный феномен, как Бермудский треугольник и три другие эоитные области: в Кордильерах, Антарктиде и в Карском море у Таймыра. Но к тому же он был местом обитаемым! Я не сомневался, что Аме Пал и каждый из его учеников, от самых просветленных до пятилетних неофитов, осознавали особенность этой земли, хоть выражали ее по-своему: священный храм, открытый небу, источник животворной силы, место, где боги говорят с людьми… Может, и правда с ними
Я полагал, что найду ответ у Тиричмира, на чем и завершится экспедиция. Ставить спортивные рекорды — занятие не для меня, равным образом как таскать каштаны для Жиля Монро, при всем уважении к его ведомству… Если я не ошибся, мы унесем от Тиричмира ноги по самому короткому маршруту — повернем на восток, доберемся до Каракорума и индийской границы, а там…
Фэй остановилась, вытянула руку с длинными тонкими пальцами в оранжевой перчатке и промолвила:
— Второй маяк, командир.
— Стоять на месте и ждать, — распорядился я. — Подойду ближе, посмотрю.
— Маяк вне рукава, за вуалью. Вы можете приблизиться на шестьдесят… нет, на пятьдесят ваших шагов, не больше!
— Больше не понадобится.
Я повернулся и зашагал к невидимой стене вуали. Маяк с шестом и вымпелом угодил на склон холма слева от нас, в запретную область, но это особой роли не играло — главное, что мы могли его заметить. Таких вешек с пронумерованными флажками сбросили с воздуха тысячи полторы, чтобы примерно оконтурить линию нашего движения. Здесь, в Анклаве, мы не могли полагаться на компас, пеленгатор или иные приборы и торили путь почти вслепую, ориентируясь по солнцу — желтой размытой кляксе, скользившей над дымкой флера. Ярко окрашенные вешки облегчали ориентацию. По идее, они должны были встречаться каждый час-полтора, каждые пять-восемь километров.
Сдвинув с налобника каски очки-бинокль, я рассмотрел маяк. На вымпеле темнела цифра семь — значит, пять маяков, не считая самого первого, приземлились где-то за холмами, в невидимой и недоступной для нас зоне. Ну, неудивительно, если учесть, что сбрасывали их с самолета и с приличной высоты… Удивительным было другое: облупившаяся краска на шесте, поблекший цвет флажка и тронутые ржавчиной нижние опоры. Казалось, что наш ориентир, сброшенный совсем недавно, простоял здесь не пару дней, а пару месяцев или был изготовлен небрежно и наспех. Но в это, зная педантичность и аккуратность Монро, я поверить не мог.
Я возвратился к своему отряду.
— Все в порядке, босс? — обеспокоенно спросил Макбрайт повернув ко мне крупную лобастую голову.
— Да. Если не считать того, что вымпел полинял, а с шеста облезла краска.
— Быстрое старение? Ну, случается… какой-нибудь кислотный дождик…
— Здесь не бывает дождей, Джеф.
— Откуда мы знаем? И что мы знаем вообще? Эта жердь, — Макбрайт ткнул пальцем в сторону вешки, — первый увиденный нами предмет, который подвергся воздействию в глубине Анклава. Или я не прав?
Он был прав, и я молча кивнул.
Мы направились дальше, ступая следом за Фэй и держась на равном удалении от левой и правой стенок рукава. Часа через три Сиад обнаружил еще две вешки, за номерами двенадцать и тринадцать, приткнувшиеся почти что рядом. К этому времени мой пеленгатор отказал, пятнышко солнца скатилось к западному горизонту,
Еще через час наша группа достигла бассейна с развилкой. Этот треугольный эстуарий не совпадал с рельефом местности: его восточный край тянулся наискось по склону холма, скрываясь за его вершиной, а западный пересекал распадок между возвышенностями и шел затем по осыпи, покрытой довольно крупной, с кулак, щебенкой. Мы остановились примерно в центре этой безопасной зоны, и я велел готовиться к ночлегу.
Это не заняло много времени. Сиад разровнял лопаткой место для спанья, Джеф зажег спиртовку и поставил котелок с водой, Фэй бросила в воду концентрат — сублимированные бобы со свининой. Лично я предпочитаю пшено или гречку, но тут приходилось учитывать вкусы коллег: в Великом Китае, Штатах и Судане бобы — универсальная пища путников.
Спать нам предстояло на земле. Наши комбинезоны-«катюхи» — хитрая вещь; из них, конечно, удален экзоскелет и вся электроника, но в остальном это полный аналог скафандра частей спецназначения. В жару в них прохладно, в холод — тепло; есть устройство для удаления отходов жизнедеятельности, механический хронометр, шагомер и чертова прорва карманов. Еще — насос, которым накачивают воздух в прослойки на груди и спине на тот случай, если придется форсировать водный рубеж или ночевать в постели с матрасом из булыжников. Такая же штука имеется и в наших рюкзаках: при нужде их можно превратить в весьма приличное плавсредство.
Стемнело, и над нами слабо замерцали размытые пятнышки звезд. Я сделал необходимые записи в рабочем дневнике, отметив пройденное расстояние и обнаруженные маяки, затем мы, дружно работая ложками, опустошили котелок. Сумерки этому не помешали — у большинства экстремальщиков отличное ночное зрение, еще один повод для меня, чтоб затесаться в их компанию. Как говорится у Честертона, умный прячет лист в лесной чаще, а гальку — на каменистом морском берегу… Странное тоже скрывают среди странного.
— Давно я так не ужинал, — заявил Макбрайт, с благодушным видом растянувшись на песке. — Крепинет, марешаль [6] , омары, икра, устрицы с белым вином, утка по-пекински… Чушь и ерунда! Ничто не сравнится с бобами, если приправить их тишиной, свежим ветром, светом звезд, а еще… — он задумчиво пошевелил пальцами, — еще ощущением опасности… Вот напиток для настоящих мужчин! Но в городах его не подают, и дело идет к тому, что в середине века не нальют нигде. — Джеф перевернулся на живот. — Собственно, что нам осталось? Сахара, Антарктида, Гималаи, север Канады и Сибири… ну, пара точек в Африке и Амазонка, пока там не покончили с джунглями… Мир опасного стремительно сужается, этот процесс необратим, и в будущем нас ожидает вечная скука!
6
Крепинет, марешаль — деликатесные блюда французской кухни. Крепинет — голуби или перепелки, обжаренные на вертеле; марешаль — фаршированное филе под грибным, раковым или крабовым соусом.