Я из ДМ 9
Шрифт:
Похоже, что тут назревал скандал.
Всё бы ничего, вот только троих из гостей я видел на сводках Наоки Хикамару. Трое тех, кто бушевали ранее в кафе: Кудо Изао, Такано Кио, Нисимура Изаму. Вот только прошлый раз меня не было в здании…
Надо их вывести на улицу, чтобы не разогнали остальных посетителей. И чтобы не навредили обстановке. Не поломали мебель.
— Господа, что за шум, а драки нет? — спросил я, широко улыбаясь и показывая своё миролюбие.
— А ты кто, пацан? — тут же вызверился на меня задира. — Чего высунулся? Хочешь по мордасам
Изао. Его имя было Изао. Отсидел за драку в общественном месте. Срок небольшой, может поэтому его тюрьма ничему не научила? А может ему понравилось, если не оставил преступный путь.
— Нет, не хочу, — честно признался и улыбнулся ещё шире. — Если вам что-то не понравилось, то зачем же бить посуду? Вам сейчас всё поменяют с учетом ваших пожеланий. Что именно вам не понравилось.
— Мне не нравится твоя татуха на морде, — поддержал задиру второй, по имени Изаму. — Можешь срезать её и подать нам на салфеточке? Пусть украсит наш стол вместо цветов.
А вот это явное нарывательство на неприятности. И чего им всем так моя рожа не нравится? Подумаешь, тату…
Охранник застыл рядом с нами. Он посмотрел на меня, а я чуть дернул головой вправо-влево, давая понять, что вмешательство пока не требуется.
— Господин Такаги, прошу простить нас за такое недоразумение, — поклонился метрдотель. — Мы…
Увы, ему не дали закончить.
— Такаги? Так это ты, Такаги? — хмыкнул Изао. — Не думал, что этой дерьмовой забегаловкой руководит хининское чмо.
Ребята совершенно точно нарываются на то, чтобы им надавали по жопе. И чего же подобным им так неймется? Неужели они думают, что пару раз наедут и потом им всю жизнь будут отстегивать?
— Господа, я ещё раз предлагаю мирно разрешить возникшую ситуацию. Ни к чему нам ссориться и портить друг другу настроение, — я попытался подключить остатки дипломатии, чтобы не ринуться в бой. — Лично вам будет предоставлен небольшой комплимент от шеф-повара.
Я просто должен был показать метрдотелю и официанту, что их начальник является воплощением терпеливости и вежливости. Конечно, наша конфронтация с этими раззвездяями закончится дракой, но по крайней мере перед подчиненными я должен выглядеть достойно. Чтобы потом, в недрах ресторана ходили легенды о мудром и спокойном начальнике, который до конца хотел разрешить всё миром. Таким образом достигается уважение, которое никакими премиями не купишь.
А ещё один заход на то, чтобы расслабить выступающих. Для подобных людей вежливость всегда является признаком слабости. Пусть думают, что я слаб…
— Что? Шеф-повар нам будет плевать в рамён? — вступил в разговор Кио. — Да с какого хрена нам комплименты от того, кто нормальную жрачку замутить не может? Засунь себе этот комплимент поглубже.
— А ты прекрасно держишься, Изаму-кун, — проговорила за спиной Кацуми. — Видно, что ты стал мудрее и терпеливее.
Эта похвала согрела сердце. Кацуми понимала, скольких трудов стоило выдержать эту ругань и не ответить на том же языке.
— Да, милая, всё ради тебя, — обернулся я к ней и подмигнул.
—
Кацуми вспыхнула, но сдержалась. Только палочки хрустнули в её пальцах, переломленные пополам.
— Кацуми-тян, а ты тоже неплохо держишься, — снова подмигнул я.
— Да, милый, всё ради тебя, — парировала подруга.
— Так что, хинин, сделаешь нам подгон босяцкий? Оставишь подругу среди настоящих мужчин? — хохотнул Кио. — Или же нам придется забрать её самим? Я очень люблю зарываться лицом в женские груди, особенно когда они болтаются в попытках освободиться…
— Мужчины, вы переходите все допустимые границы, — заметил я. — Такие слова недостойны настоящих мужчин.
А вот это уже удар с моей стороны. Это намек на то, что я сомневаюсь в их мужественности. Легкий и ненапрягающий посыл на три буквы. После такого они должны были возмутиться. Так это и произошло.
— Ты чего, охренел? Ты сомневаешься в мужестве членов Тараути-гуми? — воскликнул Изао. — Да мы сейчас тут всё разнесем!
Крючок был проглочен. Теперь рыбка поведется на вытягивание лески.
— А-а-а, так это вы из Тараути-гуми? — я притворно поднял бровь. — Это вы недавно разгромили моё кафе? Впечатлен-впечатлен. Так, вы мне и нужны, господа. Идемте на улицу, тут слишком мало места для нашего разговора и слишком много ушей, чтобы мы могли поговорить без свидетелей.
— Что? Ты зовешь нас на улицу? — расхохотался Изао. — Да ты не охренел, хинин? Или где-то нашел артефакт бессмертия?
— Нет, — пожал я плечами. — Никакого артефакта не находил. Всего лишь хочу сделать вам предложение, от которого вы вряд ли сможете отказаться.
Они переглянулись. Я прямо-таки ощущал перескакивание шариков через ролики. Сейчас они рассуждали так — один человек зовет на улицу. Этот человек — хозяин заведения, который они хотят захватить под свой контроль. Их пятеро, а он один. То есть опасность минимальна, а возможная прибыль максимальна. И все это легко и непринужденно.
— Идем, — кивнул Изао. — Я с удовольствием побазарю с таким забавным типом.
Остальные якудза поднялись и тоже двинулись к выходу. Они только что не потирали руки от радости — птичка сама летела в клетку. Сейчас они все вместе присядут хинину на уши, напрягут по полной и разведут лоха на кругленькую сумму.
Вот никогда не любил рэкетиров. Перекачанные ублюдки, которые с какого-то перепуга решили, что могут нагибать всех подряд. В моём мире подобные полудурки долго не протягивали. Их либо хоронили раньше времени, либо прогибали под себя преступные группировки.
Все пятеро выходили неспешно, чувствуя себя хозяевами положения.
— Я с тобой, — сказала Кацуми.
— Да мне и самому будет мало, — шикнул я на неё.
— Нет, как развлекаться, так один, а как пельмени стряпать, так вдвоем, — ухмыльнулась Кацуми. — Тем более, что сегодня у нас ужин на двоих. Я тоже хочу участвовать.