Я из тех, кто вернулся

Васильев Геннадий Евгеньевич

– Ну, это не тигр, – улыбнулся Шульгин. – Далеко ему до хищника. Это просто жук навозный. Откуда только у него такой шикарный спальник?

– Это господский, – улыбнулся лейтенант Брагинский, – спальник самого начальника политотдела. Со сменными простынями. Каждую ночь стелят новенький нулевой комплект.

– Ну, что же, – усмехнулся Шульгин. – Тогда этот носильщик побежит у нас вместе с этим спальником…

Шульгин наклонился к солдату, потряс его за скатанный трубкой мешок. Солдат еще крепче зажмурил глаза, недовольно заурчал. Сердито отмахнулся рукой.

Шульгин подмигнул Матиевскому и Богунову.

– А ну-ка, ребята, сыграем боевую тревогу.

В одно мгновение он скинул автомат с предохранителя, сунул горячий ствол под ухо спящего солдата и нажал на курок. Богунов и Матиевский тоже скинули свое оружие и наставили стволы в воздух. Жаркая канонада разорвала тишину.

Солдат тут же открыл глаза и повел испуганным взглядом вокруг себя. В то же мгновение Матиевский с Богуновым подхватили его под мышки и рывком поставили на ноги.

– Бегом марш, – оглушительно скомандовал Шульгин, и свирепый взгляд его впился в переносицу опешившего солдата.

– Шевели ногами, зелень… – раскатисто взревел Богунов, а Матиевский присвистнул режущим ухо протяжным свистом.

– Ши-ире ша-аг…

Солдат качнулся вперед и побежал вразвалку, неуверенно оглядываясь на Шульгина и улыбающихся лейтенантов из штаба.

– Вот навязали нам бойца, – воскликнул высокий лейтенант и радостно потер руки.

В штабе полка лейтенантом Брагинским особенно дорожили. Он прекрасно знал тюркские языки, свободно говорил по-английски и немецки, и многих офицеров в полку изумляло, что такой образованный офицер, с отличием закончивший в Москве институт военных переводчиков, прозябает в их полковой дыре.

– Ну, спасибо, Андрей, выручил, – переводчик неловко стиснул Шульгину руку. – Я хоть и многие языки знаю, но с солдатами разговаривать не умею. Не дается мне командный диалект. Вот поручили нам этого охломона, а он тут же на голову сел.

– А я вообще счетовод, – добродушно хохотнул Железняк. – Зарплату начисляю. Продовольствие списываю. Дебет-кредит, одним словом. Командного голоса в бухгалтерии не требуется…

Лейтенанты простодушно улыбнулись Шульгину.

– Кстати, о продовольствии, – протянул тот. – Что там у вас в вещмешках? Жратва имеется? Или вас к хозяйскому столу не пускают?

Брагинский растерянно развел руками, а начфин тряхнул вещевым мешком.

– Осталась одна коробочка, – радостно сказал начфин. – Целенький комплект. Услуга за услугу. Рады будем угостить.

Он ловко скинул новенький вещевой мешок, развязал тесемки.

Матиевский впился в чистенький брезент мешка глазами. Богунов шумно сглотнул.

– Суточный паек, – возвестил Железняк и достал из вещмешка небольшую коробку.

– Что это? – удивленно кивнул Шульгин.

– Паек, – пожал плечами Железняк, – такой же, как у вас. Смотрите сами…

Он вскрыл коробку и высыпал на траву галеты в упаковке, сгущенное молоко, тушенку, аэрофлотовский сахар, сок в тюбике, бумажные пакетики чая.

Шульгин изумленно провел рукой перед глазами.

– Бред, – сказал он растерянно, – это штабные нормы, что ли?..

– Почему штабные? – удивился Железняк. – Обычный паек для горных условий. И вы такой же получаете. Я же списываю после каждой операции такие пайки. Усиленное питание согласно приказу министерства обороны… Мы сейчас на какой высоте, скажи-ка, Шульгин?

– Что?.. – пробормотал Шульгин. – При чем здесь высота?..

– А при том, – терпеливо сказал начфин, – что на высоте свыше полторы тысячи метров ротам полагается выдавать паек для горных условий. Вот этот самый… Да ты что?.. Первый раз его видишь?

Шульгин развел руками, а Богунов за спиной шумно крякнул:

– Вот это да!..

– Усиленное питание, – эхом отозвался Матиевский.

– Представь себе, – тихо сказал Шульгин, – что такой паек мы видим впервые.

– Не может быть! – охнул начфин. – Что это за дебет-кредит? А что я тогда, по-вашему, списываю? Ерунда какая-то… Вот так номер!.. – Он хлопнул ладонью по колену, обернулся к полковому переводчику. – Может, напутали чего? А?

Переводчик мрачно посмотрел на товарища.

– Да уж, напутали… Бардак какой-то…

Лейтенанты виновато спрятали глаза.

– Да вы-то здесь при чем? – воскликнул Шульгин. – Я же вас ни в чем не обвиняю! Ладно вам. Поговорим еще по душам. Идите лучше, ребята, догоняйте своего доходягу. А то он опять завалится где-нибудь на боковую.

– Мы ему завалимся, – оживленно воскликнул начфин. – Мы ему пропишем выговор с занесением по личному телу…

– Так точно, ниже пояса занесем выговор, – засмеялся переводчик.

– Догоняйте, догоняйте, – кивнул Шульгин и обернулся в сторону кишлака.

Лейтенанты пошли наверх быстрым шагом, а он уставился на сухие галеты в упаковке.

Богунов потер заурчавший живот. Матиевский рухнул перед пайком на колени.

– Бог меня услышал, – закричал он с вожделением, – и послал мне, наконец, жратву!

Он уже поспешно вытер ладошки о бушлат и протянул дрожащую руку к галетам, как вдруг раздался спокойный голос Шульгина: