Я как в зеркала смотрюсь в других

Маслова Анна Алексеевна

И за своей мамой тоже. Вот она пришла с работы, вылезла из сапог, взглянула на меня. Глаза красноватые – опять целый день за компьютером. Сняла пальто, оставшись в черном платье до колен – маленькая, похожая на девочку-подростка с короткими волосами до плеч.

– Мам, а я макароны сварил, будешь? – уставший мамин взгляд вспыхнул удивлением. Обычно она все готовит, а тут вдруг я.

Мы ели немного слипшиеся макароны, я рассматривал мамино лицо так внимательно – она даже уточнила, что случилось. Я рассказал про задания.

– Ой, да не надо меня описывать, я плохо выгляжу.

Это неважно, к тому же мама не права. У нее очень красивые глаза – и сейчас, и всегда. Большие, серо-голубые, по форме как миндаль. Или нет, как косточка от сливы. Эх, надо будет спросить, как описывать глаза. Ну, в общем, такие, опушенные темными ресницами, внимательные, задумчивые, как вода в вечернем озере. Интересно, так можно сказать?

А когда злится, они темнеют, прищуриваются, как будто на озере гроза.

И волосы почти черные, блестящие. И маленькие руки перебегают от одного дела к другому, а иногда успокаиваются и берутся за книгу. А когда я подхожу, гладят меня по голове, поправляют завернувшийся воротник футболки.

13.10.

По пятницам возвращаюсь к дневнику. На неделе много домашки, и упражнения к курсу, и читать то, что посоветовали.

Я за Стивена Кинга взялся. «Как писать книги». Надо же, раньше думал, он только страшилки сочинял. Зачитался с первых слов: «Я воображал, будто я не я, а кто-то другой…». Я вспомнил, как читал Конан Дойля и представлял себя на месте Ватсона, учился распутывать хитроумные переплетения… не, лучше хитросплетения.

Но долго читать эту книгу не смог – довольно противно там все описано, хоть временами и забавно. Пока отложил. Принялся за Ульфа Старка – про девчонку, которую в классе посчитали парнем. Смеялся так, что мама даже заглянула и спросила, что со мной.

А еще к завтрашнему дню задали образ одноклассницы описать. Ну, я, конечно, выбрал Таню, всю неделю за ней наблюдал незаметно. Хотя я и так ее вижу, стоит только глаза закрыть. Вьющиеся темные волосы до плеч, круглые мягкие щеки, карие глаза с пушистыми ресницами, и вся она какая-то уютная, домашняя. И пахнет от нее булочками – они с мамой любят что-нибудь печь, помню, на детские праздники она вечно приносила пироги. Я смотрел на уроке, как она сидела, то склоняясь над тетрадкой, то снова взмахивая ресницами и списывая с доски уравнение. Чуть сам не забыл списать!

И голос у нее нежный, и звонкий, когда смеется. Я и про это добавил.

Описание как комплимент получилось. Вот бы ей показать. Хотя не, о чем это я? Ни за что. Да и вообще, зачем ей такой, как я? Я стеснительный и странный. Вот стану когда-нибудь известным писателем или блогером, тогда посвящу ей повесть…или пост.

А еще я вдруг представил, как завтра буду это читать перед всеми. Особенно перед Димкой. Покраснею, и они сразу догадаются… Не, лучше просто сдать Илье, он меня поймет.

20.10.

Вот это да! Сегодня я получил пять за сочинение! Причем не простую голую «пятерку», а с целым комментарием: «Виктор Смирнов! Я вижу, ты учишься выражать мысли – у тебя стало получаться образнее, красивее. Радуюсь твоим успехам. Поработай над тавтологией – поищи синонимы. Старайся!».

Вот так поддержала – круть. Беру назад слова о скучной вечно-синей юбке. Все бы учителя писали рядом с оценкой сообщения, объясняли, за что, почему, да еще и поддерживали! Учиться стало бы в разы приятнее.

Вообще наша литераторша интересная – я с ней после уроков сегодня завис. Она, оказывается, сама повести сочиняла, даже публиковала что-то в журналах. А я рассказал про свой курс. Она удивилась, порадовалась – прям как мама – наконец у меня появилось увлечение. «Писатель – это же не просто так, это стиль жизни: все время замечаешь, наблюдаешь, везде ездишь. Помню, вот я в молодости…» и начала рассказывать про свои путешествия в Прибалтику, а я наблюдал, как смеются ее глаза.

27.10.

Вчера не мог заснуть, и мне пришла в голову идея. Почему идеи часто приходят, когда лежишь без сна? Я потом полночи обдумывал…

В общем. У Тани скоро день рождения. Не слепить ли мне ей рассказ в подарок? Чтоб главная героиня была похожа на нее. Конечно, анонимно. Образ у меня уже готов, осталось сюжет добавить. Вот только времени всего неделя.

А если получится тупо, и она посмеется?

Но если я так и просижу, буду потом жалеть: «Ведь мог же, а не сделал!». Это шанс, Димка бы точно воспользовался. А я? Эх… Надо с Димоном обговорить. Или может с мамой – ей кто-нибудь писал рассказ в подарок, интересно? Но тогда про Таню придется говорить. Нет уж.

Лучше с Ильей обсудить.

28.10.

Поговорил в перерыве с Ильей, он улыбнулся: «Ну, круто, успеешь? Рассказ – это тебе не баран чихнул!». Почему баран? Видимо такое выражение. Но поддержал мою идею, сказал ему прислать, когда напишу.

И Димке решил сказать. Тот почесал нос, замялся: «Ну, попробуй». Наверное, решил, что идея не слишком, но не сказал. Ну и ладно, все равно рискну.

Хотя стремно! Надо будет незаметно подложить конверт, чтоб не догадалась, от кого. И понаблюдать, когда достанет и прочитает, как ей будет.

Фу, опять это «будет» привязалось. Как ей станет читаться, какое это произведет на нее впечатление. Как раз сегодня на курсе учились подбирать разные слова и фразы. Илья дал нам посмотреть кусочек фильма про Хатико, где тот стоит на станции и ждет… идет снег, играет грустная музыка, он закрывает глаза и видит хозяина. Мне надо было описать эту историю, как если бы я рассказывал ее романтичной девочке. А Димке – еще круче – для многодетной мамы.

– Подберите такие слова, которые будут цеплять вашего собеседника. Попробуйте, а потом разберем, – сказал Илья.