Я Кирпич

О'Санчес

— Веду!

Выйдя из дверей рынка, мы с Машей свернули налево и пошли дальше по улице, там, впереди, в пяти минутах пешком, есть сквер с открытым пространством, оттуда и полетим.

— А каким способом мы будем путешествовать? На метлах?

— Нет, на обычном ковре-самолете. На метле, Машенция, в твоей, с позволения сказать, одежде, лететь просто неприлично!

Маша хихикнула и явно загорелась любопытством, но смолчала, решила потерпеть, пока сама не увидит. На обычном… На таком, как в детских фильмах показывают, особенно не полетаешь, ветрено чересчур! И кто сказал, что ковер непременно должен быть квадратным и прямоугольным? Пусть это будет круг, радиусом…

в два… с половиной метра! Да! И пусть наездников от всего опасного защищает купол, прозрачная сфера, чтобы дышать не мешала, чтобы как стеклянная, но не ощутимая. Захочу я, к примеру, высунуть голову за край ковра — пожалуйста, захочу вывалиться — придержит, пока я конкретно и недвусмысленно не пожелаю иного. С Машей то же самое: не вывалится, пока я этого не пожелаю, то есть — ни за что на свете не выпадет! И пусть сам ковер будет несминаемым, непробиваемым и непротыкаемым.

Температурно-погодный режим — тоже комфортный, с порывами экзотики, если пожелаем для развлечения…

— Готова? Взлетаем!

— Динечка, я боюсь высоты!

— Бойся, бойся на здоровье, а иначе — какая романтика!? Но я обещаю: не упадешь, не продрогнешь и ветром не захлебнешься. Ни ветер, ни гроза, ни инерция нам не страшны! Главное — держись ко мне поближе. Самолеты, птицы, астероиды, мухи, ракеты — с нашим ковром не пересекутся. Х-ходу-у-у!!!

Наш ковер взлетел на два километра над уровнем Балтийского моря и взял курс на юго-восток. Лететь предстояло далеко, поэтому скорость я задал чудовищную, и это вдруг создало непредвиденные неудобства для зрителей, то есть, для нас с Машей: все мелькало под нами, толком не увидеть, не полюбоваться, не обсудить… Пришлось приподнять полет до пяти километров и скорость снизить, с тем расчетом, чтобы весь путь проделать не за полчаса, как я сначала намеревался, а за час. Минут через пять закончились облака, еще чуть погодя в пейзаж за бортом вернулось лето.

— Диня, а вдруг гора!?

— Ковер умный, облетит. Если строго по прямой лететь — мы непременно впилимся в Гималаи, но я предлагаю так: долетаем до Аравийского моря, это уже совсем скоро, потом летим вдоль побережья до самого Цейлона, потом к папуасам, потом через северный кусок Австралии — и уже на месте!

— А где у нас место?

— Ну… короче говоря, за Австралией лежит Коралловое море, и там, не долетая до новой Каледонии, мы приземлимся на островок с роскошнейшим на свете пляжем. Завтракаем, купаемся, все такое… а дальше видно будет! На, держи глобус, утоли свое невежество.

— Не нужен мне твой глобус, я лучше так посмотрю, что там под нами! Диня, а я точно не упаду?

— Точно. О, наконец-то вода! Это Аравийское море, между прочим!

— Оно прекрасно!..

Я выбросил не понадобившийся глобус за борт, но задержал его в синхронном полете с ковром и тут же расстрелял из древнего DOOM-овского дробовика-двустволки. Дробовик выбросил вслед за глобусом, а сам прилег рядом с Машей, глядеть вниз, любоваться Индийским океаном.

— Диня, смотри, смерч! Диня, это шторм, да!? Красиво! Ну, ведь правда лучше, чем эти твои пиф-паф по беззащитному глобусу! Тем более что не попал!

— Не надо ля-ля! Вдребезги разнес! Вот смотри, я сейчас еще!..

— Нет, нет, нет! Попал, признаю! Давай дальше смотреть! А мы купаться будем?

— Будем. Да хоть сейчас, только пожелай! Ковер нас подождет.

— Нет, нет, пусть все идет по твоему плану, а я лучше еще потерплю! Буду гореть нетерпением, зато потом!.. Смотри, самолет перегнали! Ура! Мы быстрее всех!..

Четырехмесячное общение с Лентой, общение-погружение, сделало

меня старше лет на двадцать, а то и на всю тысячу! Мало того, что ко мне вернулись все воспоминания моей прежней жизни, в дополнение к имеющимся, так еще и Лента от себя подбавила чертову кучу всяческих знаний, умений и постижений, словно бы я сам все это дополнительно пережил… Никогда не интересовался Коралловым морем, даже не помнил толком, где оно находится, а теперь вроде бы как знаю, и ничуть не сомневаюсь, что найду там подходящий островок… или сам его создам…

Нет, создавать не пришлось: крохотный, гектаров на шесть, с изумительным песчаным пляжем, окаймляющим почти весь остров, с пальмами, с холмиком, с травою-муравою…

Нашелся там еще один крохотный пляжик, галечный, а не песчаный, но это уже я его незаметно подсунул под бочок основному, для разнообразия. И траву — тоже я, чтобы помягче, подушистее… Ну, и бунгало, само собой. А вот бунгало выстроил в предельной аскезе и простоте: окна без стекол, магические светильники по стенам, широкая двуспальная кровать, две подушки, две простыни без одеяла… за стенкой звуконепроницаемый туалет (с полным европейским комфортом), душ. Без ванны! Без интернета! Без телевизора!.. Почти каменный век!..

Прежде всего мы раскинули в тенечке под пальмой скатерть-самобранку с золотою посудой, Маша, конечно же, пофыркала на нее, Маше серебряную подавай, разложила в придуманном ею порядке еду и напитки — и пошел пир горой!

Пришлось, правда, познакомить Машу с моей свитой; они, оказывается, с Моркой друг друга помнили, тут все чики-чики, а Букач как-то так… застеснялась. И Маша, глядя на нее… ну, не то чтобы побаивалась, но с Моркой она вела себя более фамильярно, видимо, на правах прежнего знакомства. Есть из ее рук дружно отказались оба — и Мор, и Букач, но это и правильно, потому что незачем Маше знать, чем они любят лакомиться… Морка намекал пару раз, но я мысленно показал ему кулак (я те сейчас такой крррровушки дам! — перья до Луны долетят!) и он успокоился.

— Машук, не сердись на них, они своеобразно и прочно воспитаны. Положено им так. А дальше будет видно, когда привыкнут к тебе. Если мы с тобою хотим купаться при свете дня, то лучше не откладывать в долгий ящик, потому что в этих часовых поясах дело уже к вечеру идет, и вечер здесь очень короткий.

— А я только тебя жду! Ты ведь у нас обжора оказался!

— Я — обжора? А сама-то!..

— И сладкоежка! А мне можно, я от волнения. Ну, все, я готова. Голышом будем?

— Конечно!

И мы помчались наперегонки к Тихому океану, разноцветному, веселому и теплому. Ничто недоброе не подстерегало нас впереди — ни шторм, ни акулы, ни ядовитые шипы!.. Но вполне возможно было ушибить палец или колено о коралл или камень, или наглотаться соленой воды, с последующим откашливанием, это я разрешил обстоятельствам, почему бы и нет!?

— Диня, а маску или очки можешь приколдовать?

— Это лишнее: ныряй с открытыми глазами, когда нужно — твое зрение само подстроится под коэффициент преломления, и в воде, и над водой. Глаза от раздражения тоже защищены.

Первые минуты в океане мы с Машей не знали что делать, стали беспорядочно плескаться, орать… Потом освоились и веселье развернулось во всю ширь. Я незаметно для Маши добавил ей кислороду в кровь на время ныряния, чтобы не на пять секунд, а минуту, две минуты подряд можно было плыть под водой и любоваться подводной тропической фауной.

— Диня! Там!.. Она меня чуть не съела! Спаси меня!

— Щас! — Я нырнул и через десять секунд вернулся к Маше с грозной обидчицей в руке: — Эта!?