Я – наложница для Прайма
Шрифт:
– Я даю тебе выбор, а ты мне, Риана? – Дез иронично вскидывает бровь, – Я не хочу силой, но что мне остаётся?
Его ситуация похоже забавляет. Мой страх свихнуться. Это оказывается весело! Злость вновь затапливает с головой, чуть ли не из ушей льётся.
– А просто отстать не пробовал? – фыркаю в ответ, – Да и это ты называешь выбором? Либо расцеловывать тебя самой, либо ты меня опять загипнотизируешь и унизишь?
– Считаешь связь со мной унижением?! – он вдруг хищно скалится, глаза предупреждающе сверкают, напоминая, кто здесь главный.
И я резко осознаю, что ещё чуть-чуть и совсем переступлю черту. Злить по-настоящему мне его не хочется. Страшно. Лицо Деза вновь приобретает равнодушное выражение, и он откидывается на подушки, выжидающе смотря на меня. Только пальцы на моих бёдрах рассеяно выводят замысловатые узоры, мешая сосредоточиться. Перевожу смущенный взгляд на его чуть приоткрытые губы. Закусываю щеку. Это ведь просто поцелуй. И он сказал, что после мы будем просто спать... Просто...Всё просто...
– И ты белье оденешь, – добавляю вслух своё условие. Ещё не хватало, чтобы он об меня ночью своей дубинкой тёрся.
– Хорошо, – совершенно серьёзно произносит Дез, не сводя с меня пристального взгляда.
Я сглатываю и медленно наклоняюсь к нему. Дурацкое ощущение, что в этот момент время замедляется, прошивает насквозь. Мне приходится положить руки на его грудь, чтобы опереться, и ладони тут же начинает покалывать от жара, исходящего от его кожи. Застываю в миллиметре от мужских губ. Лицо обдаёт тёплое дыхание, наши взгляды встречаются, и жар от ладоней разливается удушливой волной по всему телу. Дез не двигается, замирает, только взор медленно перемещается на губы, отчего они непроизвольно раскрываются. Пальцы на моих бёдрах останавливаются и сильнее впиваются в мягкую плоть.
"Это просто поцелуй" – в сотый раз убеждаю себя мысленно, но как ни стараюсь – не могу избавить себя от мысли, что это один из самых интимных моментов в моей жизни.
Подаюсь вперёд, качнувшись, и касаюсь губами его разомкнутых губ. Низ живота обволакивает мягким жаром, пылающая волна прокатывается по позвоночнику. Его губы твердые и упругие, горячие, в меру влажные. Это вкусно. Рот приоткрыт. Я прижимаюсь сильнее, размыкая свой. Обжигающее прикосновение языка жалит, сбивая дыхание. Глубже. Мои пальцы сжимаются на мужской груди, с силой проводя по упругой коже. Его рука неожиданно зарывается мне в волосы, крепко обхватывает затылок, тянет ближе к себе. Из горла вырывается стон, но он тонет, не найдя выхода. Язык Деза толкается глубже, с напором уже, зубы прихватывают нижнюю губу. Рука на бедре до боли сжимает ягодицу. Мужское сердце быстро и сильно бьётся прямо в мою ладонь сквозь ребра. Я пьянею от интимных ощущений. От жара, исходящего от прайма, плотно обволакивающего меня. Подаюсь сама навстречу, посасываю его язык, ритмично повожу бёдрами, трусь о горячий твёрдый член, упирающийся мне в промежность. Мысли вылетают из головы. Белье намокает, и мужчина не может это не чувствовать. Но мне всё равно сейчас. От возбуждения лихорадит.
Дез вдруг резко разрывает поцелуй, отчего я непроизвольно хныкаю, и устремляет на меня поплывший взгляд, лишь слегка светящийся. Подаётся ко мне, легко целует в губы, словно прощаясь, а потом и вовсе в нос. И снимает с себя.
– Ты...Я... – я ошарашенно проглатываю миллион вопросов и возражений, следя за праймом, пока он встаёт и натягивает белье.
Дез так невозмутим сейчас. Если бы не более шумное, чем обычно дыхание, и стоящий почти до пупка член, я бы решила, что мне вообще всё приснилось.
– Я обещал, что больше ничего не будет, – фыркает прайм мне на ухо, пристраиваясь сзади, просовывая одну руку мне под голову, а вторую кладя на живот, – А я свои обещания выполняю, землянка.
Я закусываю губу от досады, устремив невидящий взгляд в стену. Ну вот вообще не тот случай. Ноги сводит от ищущего выход возбуждения, сердце лихорадочно стучит. Он издевается? Ну не просить же... А может он этого и добивается? Чёртов мяукающий чурбан.
– Спи, – командует Дез.
– Да пошёл ты, – неслышно шевелю губами, злая от бурлящей внутри неудовлетворенности.
Но он как-будто услышал. Зарывается носом мне в волосы, усмехается и жадно глубоко вдыхает.
– Так пахнешь, Риана... – Его голос звучит почти мечтательно, – Хочу, чтобы как настоящая кошка текла, умоляла меня, выгибалась...Сможешь? Я подожду...
– Ага...Смотри, как бы ждун не отвалился, – это я уже рычу вслух.
Но похоже Чурбанейшество моя реакция ничуть не смущает. Он хмыкает в ответ, ещё раз глубоко вдыхает запах моих волос. И через минуту уже мерно сопит, обдавая влажным горячим дыханием мой затылок.
***
Первое, что я ощущаю, открыв глаза ранним утром, это жар от прижатого ко мне тела. Он везде: на животе, придавленном тяжелой рукой, на спине, плотно спаянной с его животом, в волосах от тихого дыхания. Дез похоже ещё спит.
А я...
Мне так уютно. Прикрываю глаза, вдыхая его запах, по телу растекается мягкое щекочущее тепло. Ничего с собой поделать не могу. Он мне правда нравится. До вчерашнего вечера я могла всё свалить на его гипноз, но теперь Дез отобрал у меня такую возможность. Заставил взглянуть правде в глаза. Связь здесь совершенно не причем. Меня и без неё штормит, стоит ему прикоснуться. Мелькнула вспышкой пугающая мысль, что это просто её последствия, и я уже потихоньку схожу с ума. Но я отмела её. Я уверена, что Дез бы не стал это скрывать. Я вижу, как ему хочется, чтобы я сама испытывала влечение к нему. Я, а не моё оболваненное подобие. Странное желание для прайма, но ведь он и не чистый прайм. Это наверно оборотень в нём говорит. Перевёртыши ведь те ещё любители быть единственными и неповторимыми для своих любовников.
Как так вышло кстати между его родителями? И почему это тайна? Надо бы узнать...Спрошу потом...
Мужчина шумно выдыхает, и рука на моём животе напрягается. Мягко надавливает, заставляя лечь на спину и повернуться к нему. Встречаюсь взглядом с ещё сонными едва светящимися голубыми глазами. Всё так по-другому вдруг становится. Нет желания ограждаться, думать о чём-то. Может быть, мы выйдем отсюда, и я вновь захочу обороняться, держаться подальше от него, но точно не сейчас.
Теплое, размякшее со сна тело, обрывочные, ленивые мысли, тусклые пробивающиеся сквозь шторы, утренние лучи. Всё это ведет к тому, что Дез тянется к моим губам и медленно глубоко целует, а мои руки взмывают вверх и обвивают его шею. Пальцы царапают ежик коротких волос на затылке, рот приоткрывается шире, впуская его язык. Глаза закрываются, погружая мир в вязкую горячую темноту. Я выгибаюсь навстречу, стараюсь прижаться к нему сильней, закинуть ногу на бедро.
– Я в душ, – вдруг хрипит Дез и резко отстраняется.
Как ушат холодной воды. Нет! Я хватаю прайма за плечо в попытке остановить, но лишь оставляю на его коже яркие красные полосы от впившихся ногтей.
– Но ты можешь попросить меня остаться, – вкрадчиво произносит Дез, возвышаясь надо мной и сверля светящимся взглядом, – Только убедительно...
Я поджимаю губы и вместо ответа накрываюсь одеялом с головой. Слышу его ироничный смешок и удаляющиеся в ванную шаги. Господи, за что мне это. Если Чурбанейшество и дальше продолжит в том же духе, я с ума сойду. Между ног опять тоскливо жарко заныло от замкнутого внутри возбуждения.