Я – наложница для Прайма
Шрифт:
Выхожу скорее из рубки управления, пока прайм на ощутил мои эмоции. Забредаю в каюту, в которой мы ещё пару часов назад так душевно разговаривали. Падаю на жёсткую шконку и тут же вырубаюсь.
Будит меня Дез, легко тряся за плечо.
– Риана, мы прилетели, – сообщает, как только я приподнимаю голову с хиленькой подушки, – Пойдём, уже все вышли.
– Так быстро? – я с трудом продираю глаза. Кажется, я закрыла их лишь секунду назад.
– Шесть часов, – уточняет Дез и убирает руку с моего плеча. Его равнодушный внимательный взгляд, направленный на меня, мягко светится в полумраке каюты, – Надеюсь, ты отдохнула. Здесь сейчас полдень.
– Да. Кажется, да.
Киоко оказывается и правда настоящим райским уединенным уголком. Когда я выхожу из шаттла, то не могу сдержать восхищенный вздох. Улыбка сама собой растягивает губы. Ласковое солнце, совсем как земное, припекает макушку. Соленая морская пыль в теплом ветре щекочет кожу, а в нос ударяет аромат благоухающих цветов. Шаттл припаркован на площадке у самого побережья, и стоит повернуть голову, как взгляд упирается с бесконечную морскую синеву, украшенную белыми барашками волн. По левую сторону разбит экзотический сад, в глубине которого виднеется белоснежный камень одноэтажной виллы.
– Деез, – тяну я, не в силах сдержать захлестывающий восторг. Вцепляюсь пальцами в его локоть, – Боже! Как сон! Я такое только на картинках видела! И мы тут три месяца будем?
– Тебе всё это ещё надоест, – отзывается прайм.
– Ооо, вряд ли...
В сторону виллы мы идем последними. Впереди маячат спины Мариты, Гельмута и какого-то мужчины. Высокого, широкоплечего, в военной форме воздушного флота Конфедерации, с длинными черными волосами, забранными в хвост. Он бодро шагает рядом с кошкой, то и дело поворачиваясь к ней, говоря что-то и пытаясь приобнять. Кажется, я даже отсюда слышу её недовольное фырканье и его наглую усмешку. Присматриваюсь к нему и пораженно застываю. Быть не может!
– Он человек??? – перевожу ошалелый взгляд на Деза.
– Дилан? Да, – Дез устремляет на меня льдистый взгляд, – Почему это тебя так удивляет, Ри?
– Но он в форме...Люди не служат Конфедерации, разве нет?
– Ааа, это. Конечно, он не служит. Просто одел. Он контрабандист на самом деле. Ловит таких как ты, продаёт на закрытых аукционах. Как видишь, дела у него идут неплохо, раз на целый личный спутник накопил. Хорошая айли – ценный товар.
– Я помню, – бурчу себе под нос и ускоряю шаг, но Дез не отстаёт.
– Это тебя задевает? – интересуется прайм, шагая вровень со мной, – Почему?
– Может потому, что не хочу быть товаром? – я чувствую подступающую злость. Она комком застревает в горле, мешая говорить, – Я для тебя товар, Дез?
– Не понимаю. Объясни. С той точки зрения, что я тебя купил – да, конечно товар, – спокойно произносит прайм.
– Забудь, – отмахиваюсь от него, и дальше мы идём молча. Чурбан бесчувственный.
40.
Мой рассерженный взгляд вновь перемещается на высокого мужчину впереди, то и дело дразнящего шипящую в ответ кошку. Любопытство пересиливает обиду, и я вновь нехотя обращаюсь к своему непробиваемому спутнику.
– А что у этого Дилана с Маритой? Почему она так против была его помощи?
– С Маритой? – отзывается Дез, – Она – его возможная пара. Вернее, он – её.
– Как так? – мои брови взмывают вверх, – Ты же говорил её пару убили? Кота.
– Да. У Мариты была истинная пара-кот. Но ты же знаешь, что есть ещё и генетически более-менее подходящие пары для размножения. Тебя ведь тоже проверяли наверно на совместимость с оборотнями перед тем, как отправить на аукцион айли. Человеческие женщины благодаря этой совместимости часто становятся сосудами для вынашивания детей.
– Да, но не мужчины же, – фыркаю я.
– Ну мужчина и не выносит ребенка. Какой прок женщине – оборотню от пары – человека? Их не используют. Но это не значит, что подходящих нет.
Я снова перевожу задумчивый взгляд на парочку впереди.
– То есть он ей нравится...Почему же она тогда была против? Тем более не понимаю…
Дез хмыкает, впервые за последний час проявляя яркую эмоцию. Сейчас это ирония. И говорит едва слышно.
– Нравится? Он же её потенциальная пара, да она течет как мартовская кошка. Нравится... А против, потому что для женщины-оборотня это позор – иметь связь с человеком. А противиться она ему три месяца просто не сможет. Посмотрим, хватит ли её хотя бы на неделю...
Я вновь смотрю им в спины. Вижу, как Дилан кладёт руку Марите на поясницу, когда они преступают порог его виллы, но тут же одергивает ладонь под её злое шипение.
– Я бы так не сопротивлялась на её месте, – улыбаюсь и тихо шепчу Дезу, – Он вроде ничего. Почему нет?
– Странно это слышать именно от тебя, Ри, – косится на меня Дез и тоже кладет руку мне чуть пониже спины.
Первая моя реакция на его прикосновение – напряжение, и лишь потом я медленно расслабляюсь.
– Почему?
– А разве ты до сих пор не сопротивляешься мне? – голубые глаза вспыхивают чуть ярче, будто подчеркивая вопрос.
– Это другое, – хмурюсь в ответ, – Ты для меня опасен, разве нет?
– Нет. Я же сказал, что буду осторожен. Так что не опасней, чем связь с потенциальной парой, которая вызовет у Мариты зависимость от него.
Я отворачиваюсь, прикусывая щеку. Лицо загорается лёгким румянцем. Я вспоминаю то, что Марита говорила о нас с Дезом, и в нерешительности закусываю губу. Я хочу знать...
– Спрашивай, – подает голос прайм, почувствовав моё настроение.
– Марита сказала, что я тоже... твоя...
Я спотыкаюсь на последнем слове, не в силах продолжить. Жаркое смущение окрашивает щеки.
– Пара? – договаривает прайм за меня. Так спокойно, будто мы о погоде беседуем.
– Знаешь, я думал, что у меня не может быть пары. У праймов их нет. А я привык воспринимать себя как прайма, но... – медленно отвечает Дез, словно думая вслух, пока мы поднимаемся по ступенькам. И на его "но" внутри меня начинает отчаянно звенеть. Я боюсь и хочу слушать дальше, а он как назло делает продолжительную паузу, пока мы не входим в дом.